Трагедия случилась 21 июля, в субботу, в социальном доме на улице Шаура. Дом печально известен всему городу, были там и убийства, но чтобы грудного младенца лишили жизни – такое впервые.
Пока идет следствие, послушаем тех, кто прямо или косвенно имел отношение к горькому событию.
По словам директора социального дома Ольги Соленой, во второй половине дня той злопамятной субботы молодая мамаша Н. встретила у магазина, что рядом, двух девочек-подростков. И попросила их, передав ключи от своей комнаты, присмотреть за ребенком, а сама она придет следом. Девочки не соглашались, но потом уступили просьбе.
- Где-то около 17.30 девочки открыли дверь и увидели завернутую в пеленки Катеньку, чудесного ребеночка, в котором все мы – и сама мамаша в первую очередь – души не чаяли, – рассказала О. Соленая. – Когда подошли ближе к свертку и увидели посиневшие ножки и не услышали дыхания, бросились сломя голову сообщать взрослым. Вызвали «скорую», полицию. Стали искать мать, но она не отвечала по известному нам номеру ее мобильного телефона. Вышли на отца, который бывал тут, в отличие от матери, хотя оба лишены родительских прав. С 12 лет Н. находилась в приюте «Аусеклитис».
Для нас случившееся – полная неожиданность. Мы в шоке. И от смерти ребенка, и от признания Н. полиции, что принимала наркотики, мы за ней ничего такого не замечали. Из рассказа опытного педагога Ольги Федоровны, ее коллег выходит, что, найдя с помощью отца Н., они долго убеждали ее пойти в полицию и дать показания. Через сутки это удалось сделать.
Н. рассказала следователю, что несколько раз ударила дочку, чтобы замолчала и не мешала спать. Призналась, что употребляет наркотики.
- Мы никак не можем поверить, что Н. взяла на себя такой грех, даже в состоянии аффекта и под наркотическим воздействием, – говорят работники социального дома, встретившие Н. как родные. – Помогали привести в порядок комнату, передали ей детскую кроватку из гуманитарной помощи, давали денег на детское питание. С молодой мамой работал психолог, все было нормально. Никаких подозрений, что может случиться непоправимое, не было.
«Ребенка не отдам!»
Из родильного дома мамашу и здоровенькую девочку забирал директор приюта «Аусеклитис» Ивар Муранс. Он отвез их в Центр матери и младенца Науенского дома ребенка.
Накануне у Н. состоялся разговор с председателем сиротского суда Лигитой Страздой. Она, видя перед собой беременной не первую юную обитательницу приюта, предложила Н. некоторое время пожить вместе с ребенком в приемной семье или оставить там ребенка. В ответ услышала категорическое:
- Нет, я не сделаю того, что было со мной. Сама буду растить дочку.
Директор Науенского детского дома Валентина Муране, педагог с 40-летним стажем, приняла Н. с ребенком, выделила комнату, обустроили всем необходимым. Социальный работник учил Н. азам материнского ухода за новорожденной. В доверительных беседах, когда молодая женщина освоилась на новом месте, воспитатели узнали, что Н. поддерживает связь с отцом ребенка, встречается с ним. Тактичные попытки выяснить, кто таков этот молодец и не могут ли старшие помочь наладить семейные отношения, последовал отказ.
Пробыв в Центре малютки и матери пять месяцев, молодая женщина вполне освоилась. Но тут ее решили перевести в город.
Отдадим должное директору «Аусеклитиса», который, желая Н. лучшего, привез ее сначала в кризисный центр, что рядом с социальным домом. Здесь был комфорт, о котором могут мечтать семьи с хорошим доходом. Но воспитаннице приюта здесь не понравилось: приходить нужно не позже 11 вечера.
Н. выбрала социальный дом, где свободы больше. Она стала обустраиваться, порядок в комнате был идеальный, ребенок ухожен. Куда она ходила, с кем встречалась – дело ее. Приходил проведать отец, у которого своя семья. Он в прошлом жилец социального приюта. С матерью Н. вообще не общалась, не простив ей пьянства.
В общем, всем казалось, что все в порядке. Пока в комнате не обнаружили мертвого младенца.
Социальная помощь – это что?
- Будь на нашем месте родная мать, все было бы по-другому, – вздыхая, говорит В. Муране. – Но раз старших нет, а младенец – есть, то долю ответственности обязаны взять на себя и социальные работники.
Из заключения специалистов следует, что Н. успешно прошла месячный курс реабилитации. Не смутило наставников и то, что Н. училась не в обычной школе, числясь за «Аусеклитисом», а в специальной, в Тискады, куда направляют детей с повышенной нервной возбудимостью.
В деле несовершеннолетней Н. есть и жестокое избиение воспитанницы приюта. Тут есть над чем поразмышлять. Девчонка с такой судьбой становится матерью. Должны ли социальные работники установить особый надзор за этой семьей? Если эту молодую родительницу, как рассказывают, пришлось учить всему, даже тому, как включать стиральную машину, то, вероятно, ее нужно было учить и обращению с младенцем? Социальная помощь – это не только распределение льгот. Это социальная реабилитация, возвращение в общество.
Трагедия еще раз заставляет вернуться к вопросу о детских приютах. Ребят забрали с улицы, поместили в европейские интерьеры на все готовое, а потом их выбрасывают в суровый мир и оставляют наедине со своими проблемами.
…Крошечная Екатерина не повторила судьбы матери. Судьба уготовила ей худшее: ответить за чужой грех. Несправедливо до слез.