Это уникальное издание выглядит лучом света на фоне попыток ограничения и без того скромных демократических возможностей нацменьшинств страны латвийской.
А что, собственно, понимать под демократией? Разговоров о «советской демократии» на основе руководящей роли компартии в брежневский застой и при товарище Сталине хватало. Нынче любой стране запросто руки выкрутить – объявить недемократичной и, объявив небольшую войну, сменить правительство… Попробуй сегодня не быть демократом! Но в самом деле человечество ничего лучше не придумало.
Вот критерии демократии:
каждый человек ценен и имеет право на определение собственной судьбы и судьбы общества;
правовое государство и власть закона;
свобода выборов;
участие «адресатов» решений власти в их принятии.
Составители пособия применяли три критерия для отбора персонажей:
нонконформизм, смелое отстаивание принципов;
заметный след в истории Латвии;
приверженность принципам демократии и гуманизма на протяжении всей биографии.
Понятно, что третий принцип – самый важный, поскольку первые два могут прекрасно относиться и к сторонникам тоталитаризма.
«Долго обсуждали критерии отбора, пока не остановились на понимании демократии в самом широком смысле», – отмечает Нил Муйжниекс. Оно и понятно – в узком смысле, пожалуй, и пяти известных имен не набралось бы. Ведь демократический период в истории Латвии занимает небольшое место: 14 лет в межвоенный период (1920- 1934) и 14 после распада СССР.
Но и предельно «широкий смысл» исторической трактовки вызывает вопросы. Например, из жизнеописаний дипломата Алфреда Билманиса, узника совести Гунара Астры и даже великого Райниса вытекает исключительно их приверженность ценностям независимой государственности и латышского национализма. А насколько были привержены принципам демократии великий исследователь древлеправославной культуры Иван Заволоко, проповедница культурного плюрализма Зента Мауриня или «генетический спаситель» (при нацистах – евреев, при советах – национальных партизан) Жанис Липке?
Однако при всех претензиях инициаторам удалось продемонстрировать широкий демократизм в подходе к отбору персонажей и авторов очерков о них. Из 19 личностей-символов демократии 11 латышей (кроме уже упомянутых Янис и Константин Чаксте, Микелис Валтерс, Зигфрид Мейеровиц, Паул и Клара Калнини, Кнут Скуениекс), по двое русских (Мелетий Каллистратов и Иван Заволоко) и немцев (Пауль Шиман и Дитрих Лебер), латгалец Езупс Ранцанс и полька Ита Козакевич. Очерки о русских деятелях поручили написать русским исследователям. Пособие выходит на латышском (3000 экземпляров) и русском (1000 экземпляров) языках.
Целевой аудиторией пособия являются 9- и 12-классники. Для удобства педагогов активисты Ассоциации преподавателей истории подготовили методические рекомендации.
- Стабильность общества обеспечивается общим взглядом большинства населения на прошлое народа и государства, – подчеркнула в предисловии к пособию председатель правления ассоциации Айя Клявиня. Эти слова звучат вызовом попыткам превратить преподавание истории Латвии в предмет, противостоящий «космополитическому размыванию латышскости». А в целом инициатива Муйжниекса и компании смотрится как благородная попытка поднять поблекшее знамя демократического достоинства.
Два русских демократа
Мелетий Каллистратов
<TABLE WIDTH=170 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="LEFT">
Родился в 1896 году в Двинске (ныне Даугавпилс) в семье староверов. Окончив в 1914 году Учительский семинар в Илуксте, готовился стать школьным учителем, но грянула Первая мировая война. Двадцатилетнего юношу послали на фронт.
После 1917 года Каллистратов сражался на стороне белых, в том числе и за независимость Латвии, в составе отряда светлейшего князя Анатолия Ливена. После завершения военных действий вернулся в родной Даугавпилс, где был избран в городскую думу, потом в Сейм ЛР.
Каллистратов неизменно выступал против любых попыток пересмотреть закон 1919 года об устройстве школ нацменьшинств, гарантировавший возможность получения образования на родном языке.
После переворота Улманиса в июне 1934-го девять месяцев провел в заключении. В период диктатуры Улманиса бывший депутат находился под полицейским надзором.
После присоединения Латвии к СССР в октябре 1940 года против Каллистратова выдвигается обвинение в борьбе против большевиков в годы Гражданской войны и «предательстве интересов трудового народа» путем участия в «буржуазных группировках». С учетом белогвардейского прошлого Каллистратову грозил расстрел, но ему не было суждено дождаться решения чрезвычайного совещания.
Перед тем как покинуть город ввиду стремительного наступления германских войск летом 1941 года, сотрудники НКВД расстреляли большинство заключенных даугавпилсской тюрьмы. Мелетия Каллистратова в том числе.
Иван Заволоко
<TABLE WIDTH=170 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="RIGHT">
Родился в 1897 году в Режице (ныне Резекне) в семье староверов. Учился в Московской сельскохозяйственной школе, в 1927 году окончил Русский юридический факультет Пражского Карлова университета.
После возвращения на родину на базе Рижской Гребенщиковской общины Заволоко основал Кружок ревнителей русской старины, целью которого стало формирование национального и религиозного самосознания молодых староверов.
Под скромной вывеской кружка развернулась работа, которой позавидовал бы исследовательский институт. Образование, краеведческие экспедиции по Латвии и за ее пределами, издательская деятельность – вот неполный перечень направлений его работы.
Весной 1940 года Заволоко возглавил одну из старообрядческих общин, за чем в октябре того же года последовал арест по обвинению в антисоветской деятельности. Более восьми лет Заволоко провел в сибирских сталинских лагерях, где лишился ноги, и еще девять лет на поселении в селе Северное Новосибирской области.
В 1958 году Заволоко вернулся в Ригу, где работал в редакции Церковного календаря старообрядцев и продолжал собирание и изучение русского древлеправославного наследия. Скончался в Риге 4 марта 1984 года.