Угловатый, скорее похожий на странноватого юношу, чем на 36-летнего мужчину,
Максим Покровский всегда энергичен, весел, оригинален и непредсказуем. Вот уже
без малого 13 лет он стоит у руля ансамбля “Ногу свело!” В эту субботу в 20.30 и
в воскресенье в 11.30 Макс Покровский — гость программы “Бальзам на душу” на
канале LTV-7.
Мы карабкаемся, мы в тонусе
— Как себя чувствует в 21-м веке молодой и творческий человек?
— Я люблю свое время. То, в которое мы родились — я имею в виду нашу группу. Мы родились после ДДТ, “Аквариума” и “Машины времени”. Нас уже затронула вся эта новая лабуда, а корни еще в прошлом. Но мы не вросли в ту эпоху. Нам было намного тяжелее, чем “Машине времени” или другим тогдашним группам — у них был свободный плацдарм. А у нас рынок заполнен, все толкаются — броуновское движение.
Да, в конце 20-го века нам пришлось немного туго — был спад, связанный с разными причинами. Как только начался 21-й, я стал зализывать раны, и мы сейчас чувствуем себя все лучше и лучше, карабкаемся, идем. Мне вообще приятно быть таким подтянутым парнем, в тонусе, рано вставать — я поднимаюсь в восьмом часу утра, отвожу сына в школу.
— Успеваете с ним пообщаться?
— Успеваю, а потом дела, дела, уже и не ложусь больше.
Сытые рожи пусть голодают сами
— Значит, в семье у вас все хорошо?
— Тьфу-тьфу.
— Есть ведь две разные точки зрения. Одни говорят — творец творит только в хороших условиях, а другие — он должен быть голодным, неухоженным, страдающим.
— Хотел бы я увидеть ту сытую рожу, которая так говорит. Вот пусть она и голодает. Я думаю, что человек делает себя сам. И тот, кто ходит, носится, работает, в конце концов заслуживает хорошую жизнь. Тем более, если работу свою он делает стабильно и с добром. Ты должен постоянно держать себя в тонусе. А не жрать и расплываться по подушке.
— Какие темы для вас актуальны?
— Тема “человек”. Человек должен оставаться на земле и очень любить жизнь, очень правильно и адекватно оценивать свои силы.
Хочу, могу и делаю
— Если рассматривать вашу жизнь как пазл, из чего он складывается?
— Наверняка — дом, и это, естественно, правильно. Но я последние 17 лет круглые сутки думаю о работе, ни на что больше не остается времени. И нет возможности из этого круговорота выйти. Но самое страшное — остановиться.
— А как вы оказались в фильме “Турецкий гамбит”?
— Мне жутко хотелось раньше сняться в кино. А сейчас, несмотря на то что больших ролей в моей жизни еще не было, я почему-то остыл. Может, потому что слишком много стряпни в кинематографе, в телефильмах.
— Но своим саундтреком вы довольны?
— Это не саундтрек, а его малая часть. Просто все лавры нам достались. Конечно, доволен, очень. Это была работа, обреченная на успех. А наше участие в ней — мы как тот кусок сыра, который кинули в масло. Хотя не надо думать, что сама работа над музыкой далась легко. Тяжелые условия были созданы нашей жизнью, нашим графиком. В очень неудобный период моей жизни пришло это предложение. Я несколько раз был готов сорваться.
— На эстраде вы занимаете совершенно обособленное место. Ваш жанр сложно определить. Вас это не смущает?
— Вы знаете, хуже то, что меня очень часто журналисты спрашивают: “А почему у вас все песни про карликов и уродов?” Что на это отвечать? Сидеть и оправдываться?
— В чем ваша защита?
— В том, наверное, что меня прет от жизни. Что я очень много хочу, могу и делаю. Она в том, что я рабочий, я не бывший. Я музыкантом не был, я музыкантом являюсь. Я работаю каждый день и знаю, что все, что я делаю — даже один куплетик, — стоит всех пересудов. Ненавижу кляузников, разрушителей, пустозвонов. У нас же очень много примеров, когда люди, которые не могут себя выразить, становятся гуру, достигают каких-то успехов в карьере. Они сами не понимают, что их нет. Они — плод собственного воображения, оптический обман. А моя защита — это моя работа.
Записала Юлия ЗАЙЦЕВА