Также Пятидесятница, или День Святой Троицы, у православных, на мой взгляд, более глубокий религиозный праздник, чем Vasarsvetki у лютеран или даже у католиков. Хотя католики также говорят, что все дни от воскресения Иисуса до Пятидесятницы воспринимаются ими чуть ли не как единый день Пасхи. Вот что о воскресении Христа сказал священник Рижского кафедрального собора Святого Якова Илмар ТОЛСТОВ.
— В апреле 2006 года папа Бенедикт XVI, сославшись на эволюционную теорию, сказал, что Воскресение Христово является самой значительной мутацией в истории человечества. В словаре сказано, что мутация — это внезапно возникающее естественное или искусственно вызываемое стойкое изменение наследственных структур, ответственных за хранение генетической информации и передачу ее от клетки к клетке, от предка к потомку. Можно ли сказать, что Воскресение Христово изменило генезис нашей духовной наследственности? — спросил я священника.
— После смерти и воскресения Христа произошли резкие изменения не только на карте и в образе мышления Европы, но также и мира. Кроме того, Христос не пришел на пустое место. Он не был кометой, которая вспыхнула ни с того ни с сего. Смерть Иисуса Христа и его воскресение подготавливались, если так можно сказать, и до исторического момента воскресения. Потому что Бог не связан с течением времени. До факта воскресения совершалась огромная подготовительная работа. Можно сказать, что Христос шел к нам от сотворения мира. Был обещан Спаситель. Да простят меня ученые этнографы, но я бы сказал, что Бог подготавливал древних латышей к моменту воскресения, приходу Христа еще тогда, когда те поклонялись своим божествам под деревьями и у камней. И после воскресения Христа последствия его преодолевают время и стремятся в будущее.
— А вот главы нескольких Церквей, в их числе Папа и Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, один за другим высказали озабоченность тем, что факт воскресения, который верующими воспринимается как объективное событие, даже людьми околоцерковными выставляется (надо полагать, на ощутимом для церкви уровне) загадкой, не до конца распознанным прошлым. Мол, мы так и не выяснили, куда же делось тело Христа. И пытаемся осознать это явление как артефакт. Рациональными методами.
— Факт воскресения очень таинственный. Он доподлинно не доказуем. Это тайна веры. Доказуемы факты до смерти Иисуса, его снятие с креста, а далее доказуемо распространение Церкви после Пятидесятницы. На то имеются исторические источники. Что же касается самого момента воскресения, то об этом свидетельствовали, с одной стороны, последователи Иисуса, а с другой стороны было распространено противоположное мнение, что ученики выкрали тело Иисуса, где–то спрятали, а потом сами придумали воскресение.
— И все же — число фом неверующих огромно. Пока они не смогут воскресение, что называется, “пощупать”, они будут считать его субъективной иллюзией, рефлексией сознания, делом восприятия каждого отдельного лица… Но никак не неоспоримым событием. Да еще упрекнут Церковь в ненаучности.
— Всегда и во все времена найдутся люди, которые не будут принимать эту истину. Хотя в наши дни многие историки уже не сомневаются в историческом существовании Христа. И все–таки весть о его воскресении в основе своей есть истина веры. Или я ее принимаю и верю в нее, или не принимаю, отвергаю и не верю. Всякая наука имеет свои границы, свои задачи. Например, исследовать созданный Творцом мир. Факт воскресения выходит за рамки науки. Если так можно сказать — стоит выше науки.
— Читал, как один американец рекламировал свою душу на продажу: купите, у меня теперь жизнь такова, что обойдусь и без души. Если уж можно от души своей отстраниться, почему нельзя от воскресения?
— Смерть и воскресение Иисуса Христа есть центральное событие христианства. Ось христианской жизни. Если мы верим, что человек не только кусок мяса или составная часть природы, а нечто большее, тогда воскресение или вера в Христа предполагает возможность того, что у меня будет жизнь и после смерти.
— А какова связь воскресения с вечной жизнью?
— Очень прямая. Иисус воскрес за всех людей. За верующих, за неверующих, за язычников, за христиан. Это так. Однако станет ли человек получать плоды воскресения, зависит от того, примет ли он эту истину как свою. Если он принял истину воскресения и стал каждый будний день жить с Господом, то он начал жить вечной жизнью уже здесь, на земле. Для него смерть тогда — лишь порог для продолжения начатого здесь. Для верующего человека вечная жизнь начинается уже в тот миг, когда он принял факт смерти и воскресения Иисуса как свой.
— Удобнее все–таки считать — земная жизнь не начало вечной жизни, а самоценное явление. Вопрос — зачем мне факт воскресения, если я весь такой самоценный?
— Папа в своей энциклике “Spe Salvi” (Спасены в надежде) говорит: вечную жизнь современный европеец ассоциирует с двумя вещами. Во–первых, для современного человека слово “вечно” означает — долго ждать автобус. Если некто скажет слово “вечно”, то он имеет в виду нечто такое, что никогда не кончится. Это скучно. Современный человек ассоциирует свою жизнь с проблемами, трудностями. Он говорит: “Если вот эта моя земная жизнь продолжится еще и после моей смерти, если она будет длиться бесконечно, то мне такая жизнь не нужна”. Это значит, что вечная жизнь не такая, какой мы ее себе представляем. Она такая, какой ее открывает нам Писание. Во–вторых, папа говорит, что восприятие жизни современного европейца создано из стереотипов, которые зачастую устанавливались веками или принимались как шаблоны, несмотря на их несоответствие Писанию. Реальности, которую принес Иисус. Иисус проповедовал вечное царствие, которое современные люди забыли и не осознают.
— Почему? Читал вот, что человек стал терять ощущение бесконечности своего бытия, понимание цели такого бытия в эпоху Просвещения. Получается, что мирское и сакральное предлагают мне теперь будто бы две версии жизни. Одна призывает смерть попрать, а другая говорит — довольно, если ты занят собой и сейчас.
— В Средние века, когда в обществе довлело мышление сообразно теологии и схоластической философии, Фоме Аквинскому и Августину, Бог был отправной точкой и центром всего. С развитием гуманизма, который помещает в центр человека, трансцендентное видение постепенно отступает, исчезает. Это и есть большая проблема. Папа также говорил, что без Бога, без трансцендентного человек не в состоянии понять и сам себя, и окружающие его процессы в более глубоком свете.
— Ох, и тяжел стал этот более глубокий свет! Чего упираться? Легче ведь теистическое (смерть попрать) подменить, например, чем–то демоническим. Ублажать свое “мне и так хорошо”. Употреблять биотехнические средства вместо сакральных. Пытаться “воскреснуть” клонированием, крионикой (замораживанием).
— Мне понравилась книга францисканского отца Р. Каталамесы “Сестра смерть”. Он уже много лет является проповедником папского двора. В Средние века смерть воспринималась лишь как педагог. А в наши дни о смерти забыли. О ней не говорят. И при этом втихаря уничтожают детей абортами, убивают неизлечимых стариков эвтаназией, при искусственном оплодотворении уничтожают уже оплодотворенные эмбрионы и т. д.
Иногда весьма полезно упомянуть смерть, то, что человеку придется покинуть этот мир. Пасха также событие, когда человеку стоит об этом напомнить. Слушай, проникшийся ментальностью потребительства человек: так же как умер Христос, умрешь и ты.
Стремление же человека достичь небес лишь собственным усилием имеет определенную границу. Воскресение в универсальном виде не завершено. Христос еще придет, чтобы воскресить весь мир по истечении времен. Нам дарована вечная жизнь после смерти, а в миру, на земле мы переживаем большую драму. Драму греха. Мы переживаем большой раскол в себе и в своем окружении. Христос обещал прийти еще раз и восстановить все во Христе. В будущем нас ожидает полное обновление во Христе.
— А как в наши дни об этом следует говорить с людьми?
— Мне очень нравился подход Иоанна Павла II. Он считал, что любой человек достоин уважения. Девизом Иоанна Павла II на протяжении всего его понтификата был тезис: когда Христос воплотился, когда он жил среди нас, он божественным образом был связан с каждым человеком. Потому каждый человек с момента его зачатия и до своей естественной смерти пользуется неповторимым уважением Иисуса. И все эти биоэтические, биотехнологические вопросы тоже следует рассматривать через эту призму. А именно: человек — это ценность. А главной целью сатаны является уничтожение человека, созданного по образу и подобию Господа нашего. А Христос воплотился ради каждого из нас, умер на кресте и воскрес, чтобы таким образом вернуть человеку его изначальные достоинство и уважение. Отцы Церкви говорили: “Человек, стань тем, кто ты есть!” Ибо тогда, когда человек становится христианином, когда он начинает следовать этим путем, он возвращает себе изначальное уважение, потерянное в райском саду. Вот ключ, на который Иоанн Павел II обращал особое внимание.
И — Христос никогда не нападал на личность. Если мне говорят: “Это плохой человек”, я отвечаю: “Утверждая это, вы разрушаете мои религиозные убеждения. Потому, что Бог ни одного человека не сотворил плохим”. Есть лишь плохие дела и плохие поступки человека. Такой подход дает очень положительное видение. А мы человека сначала гробим, топчем, уничтожаем, а потом смотрим — ой, что за горстка праха от него осталось! С другой стороны — ни в коем случае не должно быть компромиссов с грехом, со злом. Мне не все равно, как ты поступаешь!
— Воскреснет–то каждый…
— Но иные пойдут на небо, а иные — в ад… Наличие ада нельзя исключить. Всяк ответит за свои деяния. Но — у всякого человека есть возможность вернуться.
— А как вы сами прошли этот путь возвращения?
— Я до девятнадцати лет не был крещен, и мой путь богат событиями, которые я не могу себе рациональным образом объяснить до сих пор. И не могу также сказать, что они были случайностью, совпадением.
— Значит, вас к вере привели чудеса?
— Да. Я не хотел их, но они были. У меня было такое чувство, что Христос очень хочет взять меня к себе и для этого чуть–чуть приоткрыл Врата Небесные. Конечно, потом он их опять закрыл. Хватит! Хватит тебе жить одним сладким! Но — три года, начиная с 22 декабря 1996 года и до 2000 года, были для меня чем–то вроде остросюжетного фильма. До этого я пил каждый день. Возможно, я опомнился бы и сам. Возможно…
— Можно ли этим опытом делиться с другими?
— Я могу говорить лишь о том, что привело к Богу меня. У меня были два вопроса. Что произойдет после моей смерти? Второй — в чем смысл моего существования? Бессмысленность моего существования. Возможно, ты задаешься такими вопросами, когда твоя жизнь катится под откос. А я пил. И никто не мог мне ответить. Лишь тогда, когда я раскрыл Новый Завет и стал читать, пошли ответы. Значит, каждый должен задать себе два эти вопроса и раскрыть Слово Божье.
— Однако многие ждут явления каких–то знамений и без них ничего не предпринимают. Я бы сказал, что тут целый народ барахтается в кризисе, все полагаются на знамения, на кредиты, на внешнее управление, а не на себя. Может быть, о нас писано: “…род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи”. (Мф., 12, 39–40). То есть, мы хотим спасения, не совершив даже начального собственного усилия?
— Человек это лишь человек. Ему нужны знамения. Знамения ищут все. Среди прочего — и в церкви. Если происходит чудо, сбегаются все. Вот если бы я на Пасху во время службы воспарил над землей метра на четыре, пришла бы уйма народу. Даже телевидение было бы тут как тут. Потому что в наличии “action”. А то, что во время службы Христос через мои руки превращает хлеб в тело Христово и вино в кровь, многим не интересно. Нету “action”. И если бы я так провисел с месяц, тоже бы никого уже не было. Многие сказали бы: “А, ничего особенного”. Святой Пио, например, привлекал не чудесами, а силой милости. Были некоторые, кто приезжал посмотреть на его раны, но те после его смерти, может, даже в церковь перестали ходить. Потому что их интересовали только его стигмы. А те, кто к нему приходил как к инструменту, источнику милости и которых он обратил, верили до конца своих дней и обратили других.
— Значит, знамение — это испытание?
— Да. Господь иногда дарит духовное воодушевление будто шоколадку. Я знаю — так было со многими. Но минует три–четыре года, и Господь лишает тебя шоколадки. Наступает духовная засуха. Пустыня веры. Исчезают ощущения, пропадают эмоции. Начинается работа над собой, начинается духовная борьба со своей гордыней, своим эгоизмом. И тогда те, кто приходил лишь за конфетками, те — ой, ой, ой!..
— Если поглядеть, сколько людей собирается в храмах на Пасху и на Рождество, а сколько просто по воскресениям, то многим только шоколадка и нужна.
— Да, они приходят за шоколадкой, и они ее получают. А многие приходят лишь затем, чтобы удовлетворить свои индивидуальные потребности, свой эгоизм. Тут до истинной веры в то, что Христос умер и воскрес, очень далеко. Когда я служил в другом приходе, мне нередко звонили и спрашивали: “Когда яйца освящать будете?” Я говорю: “А вы знаете, что Христос воскресе?” — “Ничего не знаю! Когда будете яйца освящать?”
— А может быть, о таких сказано: “Когда умножился грех, стала изобиловать благодать”. (Рим., 5, 20) То есть — кризис, упадок мобилизует также и чистую, духовную силу.
— Но если человек полагает, что чем больше он будет грешить, тем большая благодать снизойдет на него, то это неверная интерпретация. Тут налицо эффект пропавшего агнца. Чем дальше тот убежал, тем быстрее пастырь мчится за ним. Над теми, кто во грехе, Господь усердствует особенно. Когда я не был верующим и когда Господь вытаскивал меня из болота, я получал чрезвычайную милость. Теперь она проявляется иначе.
Еще один аспект. За несколько лет я побывал в очень многих семьях. И заметил, что для многих мужчин Латвии — поделиться, помолиться Богу, раскрыться, выговориться — проявление слабости. Мужчины, когда прихожу в чей–то дом, как правило, уклоняются от встречи. Как правило, меня встречает бабушка. Среднее поколение наблюдает издали. А муж в гараже со своей машиной. Или за три квартала от дома в своем джипе дожидается, пока я уйду.
— А что мешает самой Церкви быть без греха? Прочитал недавно в одном опросе (не католическом), что прежде всего сатана (около 30%), затем — сама Церковь (около 25%), гомосексуалисты (11%), государство (9,2%), СМИ (5,2%), атеисты (4%).
— Сама Церковь святая. Но все же Церковь — это и люди. Враг Церкви — сатана. Самая большая борьба в этом мире ведется между распространением Божьего царствия, представленного Церковью как Мистической Плотью Христовой, и сатаной, стремящимся сделать все, чтобы этот строй разрушить. Все остальное (власть, СМИ и т. д.) суть каналы, через которые действует сатана. Он может действовать также через слуг Церкви, ибо любой человек грешен. Он не может разрушить Церковь, но может повлиять на какие–то процессы в ней.
Я уже сказал, что Церковь как Плоть Христова — святая. Но каждый отдельный член церкви, начиная от верующего, священника, епископа и кончая папой, может ошибаться, грешить. С одной стороны, Церковь — святая, ибо через нее люди получают милость Божью, с другой стороны — это Церковь грешников. Поэтому все скандалы, в которых упрекают Церковь, следует рассматривать в этом аспекте. Иуда был предателем, но это не помешало Божьему умыслу воплотиться. Я также знаю отрицательные качества людей Церкви, но больше всего я их знаю в себе. Это не преграда на моем пути к Иисусу. Кто без греха, брось в него камень, сказал Иисус. Прежде чем карать, осуждать Церковь, следует осудить те грехи, которые во мне. Покаяться. Перед Богом всяк ответит сам за себя.
— А как, например, властям вести себя по отношению к воскресению?
— Во–первых, власть должна осознать, что она инструмент Господень. Что значит “ministrus” на латыни? Слуга. Значит — власть должна знать свое место. Осознать, что Бог есть Господин как над моей жизнью, так и над властью. Он воскрес за меня. А у нас в Латвии власти вообразили, что они здесь боги и что они все решают.
У меня была идея. Я хотел предложить всем депутатам каждое утро в капелле Сейма провести час в медитации.
Если бы они это сделали, они бы привели свои мысли в порядок и осознали свое место в мире. Власти перестали бы быть хаотичными и стали уравновешенными. Когда я понимаю, что все вращается вокруг Христа, когда я так живу, все остальное приходит в порядок. Пока Христос не является центром жизни, никакого упорядочения не будет.
— Ну, тогда Европе напрасно его ждать. Потому как из центра ее политической жизни Христа (христианскую традицию) изъяли.
— Возможно, мир отдалился, отвернулся от Пасхи. А в Церкви, я тут говорю именно о католической церкви, ничего не изменилось. Для православной и католической церквей Пасха является центральным событием, осью всей христианской жизни. А мир не хочет этого видеть. Если смотреть СМИ, то именно к Пасхе вытаскиваются всякие скандалы. Затеняя это событие. Плоды воскресения видны в деятельности Церкви, в жизни и деятельности людей. Для человека мирского эти дела зачастую сокрыты. Потому что Христос не рекламная вывеска, не шоумен.
Я смотрю в будущее с большой надеждой, ибо Иисус после воскресения и перед вознесением сказал своим ученикам: “Дана мне всякая власть на небе и на земле. Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века”. (Мф., 28, 18–20). Эти слова — мое пожелание всем достойно встретившим Пасху и верующим, что Христос воистину воскресе!
Автор: Виктор Авотиньш