Алексей Панферов: «Латвия должна работать на себя»

Помимо непосредственного интереса, связанного с тем, что МДМ–банку принадлежит Latvijas TirdzniecIbas banka, господин Панферов прекрасно осведомлен о тенденциях и перспективах, имеющихся у латвийского банковского сектора вообще. Кроме того, он является капитаном хоккейной команды своего банка, которая дважды встречалась на льду с Aizkraukles banka. Его взгляд на события — это убедительное мнение человека, который знает толк в зарабатывании денег. В любом случае, мнение это неординарное, а оттого еще более интересное.

— Страны Балтии давно поставили себе цель интегрироваться в Европейский союз, поэтому они во многом вынуждены следовать всем традициям и стандартам, которые существовали в Старой Европе, — говорит Алексей Панферов. — Можно было бы назвать все события, происходящие в коммерческих банках Латвии, в бизнесе этой страны, нормальным интеграционным процессом, если бы не ряд обстоятельств и примеров.

Сравним два государства — Латвию и Кипр. Кипру в свое время было предложено перейти на стандарты ЕС — по налогам, по открытости информации, по юридическому сопровождению. Если бы эти предложения были удовлетворены в том объеме, который запрашивался Евросоюзом, то Кипр моментально потерял бы весь свой бизнес, который зиждется только на туризме и оффшорах — на последнем в большей степени. Если бы киприоты начали интегрироваться в многочисленные европейские нормативы, то оффшорный бизнес, который развивался в течение ста лет, весь закрылся бы. А так страна продолжает привлекать предпринимательский интерес и, соответственно, инвестиции благодаря своей системе налоговых льгот. Надо отметить, что оффшоры есть не только на Кипре, но, например, в Монте–Карло, Британии. Это нормальный бизнес, он достаточно развит в мире.

Латвия нашла свою нишу в том, что банковская система в стране развивалась очень быстро, гораздо быстрее, чем в соседних странах. За счет чего? Местных предпринимателей? Нет, конечно. Основным фактором здесь стало то, что появилось большое количество цивилизованных оффшорных компаний, которым было интересно вести этот бизнес.

— Надо понимать, что “интересно” в данном случае выступает синонимом “выгодно”?

— Да. Это выгодно с точки зрения платежей, депозитов и т. д.

— Вы упомянули о цивилизованных оффшорных компаниях. Что вы имеете в виду и что в таком случае нецивилизованные оффшоры?

— Не считаю правильным, когда в понятие “оффшорный бизнес” вкладывают только негативный оттенок.

— По каким критериям определять цивилизованность оффшора?

— Каждая корпорация, в принципе, имеет право распределить свои центры прибыли и периметры консолидации и решать, какая часть будет работать on shore, какая — off shore. Под цивилизованностью же я подразумеваю то, что независимо от работы с оффшорами должно быть понятно: кто является владельцами бизнеса и по каким основным налоговым принципам существует весь холдинг. Надо понимать, что список требований к работе с оффшорными компаниями должен быть разумным. Не нужно предъявлять стандарты США для клиентов в Латвии. Это бред, а не бизнес! Соответственно, необходимо применять те стандарты, которые отсекали бы весь черный бизнес, но позволяют работать тем цивилизованным компаниям, которые хотят использовать оффшоры. Именно это и происходит на Кипре.

— Насколько оффшоры на Кипре и, скажем, в Латвии могут быть взаимозаменямыми?

— Я работаю и с Кипром, и с Латвией. Казалось бы, зачем мне нужен брокер на Кипре для работы на территории ЕС, если у меня есть свой латвийский банк? Но клиенты отказываются работать через Латвию. Клиенты, которые вполне удовлетворяют требованиям законодательства республики Кипр, не могут стать клиентами Латвийского торгового банка! О чем это говорит? Не только о неразумности существующих требований. Самое главное, нет уверенности в том, что латвийские надзорные учреждения завтра не примут новых решений. Нет никаких гарантий того, что в будущем не появятся еще какие–то требования. Если бы в Латвии был налажен нормальный диалог между властью и бизнесом, принята декларация о стабильности, понятны перспективы и требования, все это привело бы к укреплению системы, улучшению ее контроля, увеличению объемов бизнеса и, конечно, заработков, причем как предпринимателей, так и государства, имея в виду налоги. Вот это нормальная, гармоничная система развития. А так зачем клиентам увеличивать свое присутствие в Латвии?

На мой взгляд, сейчас Латвия слишком подвержена давлению Вашингтона и вынуждена идти на поводу у этой “прозападной руки”. И это губит экономику республики. Киприоты нашли в себе смелость начать диалог и отстоять собственную позицию. Да, Евросоюз важен для Латвии, но не менее важной представляется и собственная судьба, рост своей экономики. Уверен, что если правильно расставить акценты, понять приоритеты, то все получится.

— Этими приоритетами должны являться нормальный диалог, разумные стандарты, гарантии стабильности. Что еще?

— Никто не говорит, что надо вести черный бизнес. Но предприниматели имеют право понимать: что хочет знать государство об их бизнесе и, самое главное, зачем государству нужны эти сведения. В чем идеология? Найти конечное физическое или юридическое лицо, знать подробности его истории? Сразу возникает вопрос: насколько подробно это хочет знать государство? В этой связи есть хороший пример — ценные бумаги. Существуют требования, которые предъявляет для размещения еврооблигаций европейский стандарт по предоставлению определенного набора открытой информации, а есть другой стандарт — американский. Разработанный для того, чтобы разместить ценные бумаги среди физических лиц на территории США. Так вот, это сделать не может практически никто! Im–po–sib–le! Поэтому и родилась поправка 144а. Согласно этой поправке, эмитенту нужно представить некий объем информации о себе (этот объем значительно больший, чем в Европе), чтобы продать бумаги зональным инвесторам в США. То есть вполне легальный механизм обхода существующих норм американского законодательства.

Но все это отнюдь не означает, что в Европе мы покупаем какие–то плохие бумаги. Нет! А почему на Лондонской бирже есть специальная секция, которая называется AIM (Alternative Investment Market)? Да, это зона большего риска, но те, кто хочет иметь более высокую доходность, приходят в эту зону, хотя и понимают, что им предоставляют меньше информации, чем требуют в других зонах. Но в то же время общее количество этой информации — вполне достаточное.

— Есть еще и требования, предъявляемые в Швейцарии?

— Но тогда нужно иметь соответствующие статус и влияние. Можно поставить в стране те стандарты, которые предъявляются в Швейцарии, и тогда бизнес сразу уйдет в ноль. Государство проиграет моментально. И все равно примет какие–то послабления типа той же поправки 114а, мол, вообще нельзя, но если подумать, то можно. Потом еще будут приниматься прямые директивы, разрешающие работать отдельным компаниям. А это уже неравные правила игры, то есть нерыночные условия. И все равно начнется диалог.

— Верным ли будет мнение о том, что заинтересованность в работе на территории Латвии у российских компаний сохраняется, но имеется определенная настороженность?

— Мне кажется, Латвии нужно уйти от стереотипов, заключающихся в том, что эта маленькая страна по определению зависима от Запада. Видимо, настолько марионеточно чувствуют себя чиновники, отвечающие за введение стандартов, что они просто не желают видеть здравое направление и слепо принимают то, что им навязывают. Если эти чиновники не могут наладить диалог, они просто слабы и не способны принести своей стране пользу.

— В связи с вышесказанным возникает вопрос о том, насколько эффективен сегодня Latvijas TirdzniecIbas banka, принадлежащий МДМ–банку?

— Оценить эффективность ЛТБ очень сложно, потому что МДМ–банк крайне внимательно к существующим требованиям законодательства. Мы развиваем этот латвийский банк скорее как платформу, но не как существующий бизнес–юнит. Сейчас не следует говорить о том, что ЛТБ претендует на первенство в бизнесе. Это не так. Такой задачи перед ним пока не ставилось. Но первая цель на сегодня — создать качественную платформу. К тому же мы стараемся удовлетворить все требования, которые перед нами ставятся латвийским законодательством. Закрыто большое количество счетов клиентов, которые, возможно, были понятны нам, но не могли соответствовать нормам, подготовленным надзорными учреждениями. И мы осознанно отказались от таких счетов, посчитав важным строительство платформы по европейским стандартам. Поэтому разговор об эффективности сейчас следует вести в плоскости, дорого или дешево нам обходится создание этой самой платформы. Полагаю, в таком контексте можно сказать, что эффективность оптимальна.

— Вы говорите о давлении со стороны Запада, США, но следует также отметить, что российские и украинские надзорные органы создавали черные списки, в которые попали многие латвийские банки. Как вы оцениваете эти инициативы?

— Это, по моему мнению, есть не что иное, как позиционное политическое противостояние. Это также не нормальный диалог. Думаю, что долгое время жили–были два соседа — один большой, другой маленький, и после разъезда по разным местам у одного из них не могло не возникнуть гипертрофированное ощущение: без меня этот “малыш” пропадет. А “малыш” не пропадает. Тогда начинается искусственное отдаление, “блокада”. Поэтому–то говорить об оптимальном диалоге центробанков России и Латвии не приходится. Это только политико–историческое наследие, больше ничего.

— Как, на ваш взгляд, должны решаться эти противоречия?

— Разрешиться все противоречия могут только с течением времени. Органически страны близки, ментальность и экономика завязаны, а политические системы разошлись. И получается единство и борьба противоположностей. Все остальное — следствие. А происходит–то на самом деле в большинстве случаев как? Кто–то что–то сказал, где–то неправильно поняли, ответили, и понеслось… Из искры всегда разгорается пламя, если вокруг разлит бензин. Так что нужно время, чтобы эти бензиновые пары рассеялись. Вырастет новое поколение, не зажатое в рамки стереотипов, родившееся уже после распада СССР. У этих людей, надеюсь, не будет такого острого чувства антагонизма.

Базой для стабильного развития Латвией в том числе и по части отношений с Россией, я уверен, выступит не бизнес, а менталитет. А бизнес откликнется на позитивные сигналы (если они, конечно, последуют). По менталитету же вашей стране нужно понять, чего она хочет. Ведь не существует единого европейского менталитета. Наоборот, сейчас в ЕС очень сильны дезинтеграционные процессы, поскольку большинство стран желает сохранить свою самобытность. Итальянцы вспоминают с тоской о лирах, а британцы вообще не присоединились к еврозоне, остались верны своим фунтам. А швейцарцы зарабатывают на своей независимости: по большому счету большинство дивидендов, которые имеет Швейцария, связано с ее закрытостью, индивидуальностью.

Стремление к интегрированности с европейскими процессами, которое сейчас очень заметно у Латвии, должно быть весьма разумным. Может быть, не следует стоять лицом к ЕС и спиной к России. Есть большая вероятность наступить на те грабли, что были при СССР: Латвии придется делать все то же самое, только с уклоном на Запад. Старая Европа хочет использовать Новую, страны которые долго “живут” в ЕС, гораздо более развиты, у них значительно крепче экономика. Латвийцам нужно стать более обособленными, пустить глубже собственные корни, работать для себя и на себя.

Справка

МДМ–Банк — один из крупнейших российских банков, основанный в 1993 году. Имеет наивысшие среди российских частных банков кредитные рейтинги — “B+” позитивный (агентство Standard and Poor’s) и “ВB?” (агентство Fitch Ratings) — и является единственной российской финансовой организацией, имеющей публичный рейтинг корпоративного управления Standard and Poor’s (5.0). Журнал Global Finance признал МДМ–Банк “Лучшим банком в России” (Best Domestic Bank) в 2005 г., а также наградил его в специальной номинации “За прозрачную корпоративную структуру” (Editor’s Special Award for Transparency).