О формальных итогах этого весьма значимого для Латвии события — лауреатах и наградах — можно прочитать на 3-й странице Телеграфа. А здесь своими мыслями о состоянии современного латышского кинематографа делятся кинокритик Дайра АБОЛИНЯ и призер “Большого Кристапа” (“БК”) режиссер Варис БРАСЛА.
Дайра Аболиня: игровое кино без открытий
— За два года после предыдущего “Большого Кристапа” в кино Латвии, к сожалению, наметились некоторые неприятные тенденции. Но начну с хорошего. Самой яркой оказалась программа анимационных фильмов. Кое-кто из наших аниматоров уже отмечен европейскими призами, а Владимир Лещев возник просто как комета. Только два года назад он представил на БК свой дебютный “Дедушкин мед” — и сразу получил главный приз. Второй его фильм, “Бессоница”, — очень зрелая работа. Это тонкий, эмоциональный художник. Звук, цвет и рассказ синтезируются у него в пропорциях, близких к идеальным. Но Лещев у нас не один. Рядом с ним можно поставить и Сигне Баумане, Нила Скапанса, Эдмунда Янсонса, интересно экспериментирующего с аппликацией, Розе Стиебру с коллегами. <table cellpadding=0 cellspacing=0 border=0 align=“left” style=“margin-top:5px; margin-bottom:5px; margin-left:0px; margin-right:5px;” width=110>Варис Брасла, кинорежиссер. Родился в 1939 г. Наиболее известны фильмы “Соната над озером”, “Айя”, “Времена землемеров”, “Рождественский переполох”. Лауреат конкурсов и фестивалей. Картина “Проделки сорванца” по произведениям Астрид Линдгрен была отмечена “Большим Кристапом” в 1985 г. Его новая работа — “Водяная бомба для жирного кота” — получила “Большого Кристапа” как лучший полнометражный игровой фильм, а также и приз зрительских симпатий. Это единственный за последние 10 лет детский фильм после “Рождественского переполоха”.
Я не живу в какой-то скорлупе и вижу, что происходит вокруг и со мной самим. Но если созданное тобой хоть на пять минут заставит человека задуматься, почувствовать в себе какую-то гармонию — это уже большое дело. Конечно, будни давят. Но когда замечаешь радость ребенка, увидевшего, как летит воздушный шар, вдруг понимаешь, что не все так уж страшно. Ребенок очень чувствует фальшь, и когда ты идешь на площадку работать с детьми, то должен быть готов на 300% по сравнению с обычными “взрослыми” съемками. Готов ответить на все вопросы, притушить свои эмоции и т.д.
— За последние пять лет мне запомнился лишь ваш документальный фильм об актере Эдуарде Павулсе…
— Да, и еще были заказные, чисто рекламные вещи. На большее в последние 10 лет денег не нашлось, хотя подавал самые разные заявки в инстанции. Есть среди них замысел, который уже лет семь со мной. Это серьезный “взрослый” фильм, события которого происходят в 50-е годы минувшего века. Должна быть копродукция, так как по сюжету там надо снимать актеров из разных стран. Но нет у меня богатого дяди, а государственные деньги очень малы. Пока живу надеждой.
— Не все ваши коллеги сумели вписаться в новые условия…
— Многие из моего поколения ушли из жизни — просто сгорели от невозможности высказаться. Но есть и такие, кто изо всех сил пытается сохранить форму. Ведь в советские времена (не хочу их оправдывать) в одном смысле было без проблем. Когда запускался твой фильм, тебе надо было только более-менее честно выполнять то, на что ты подписался, и не выходить за рамки сметы. И ты не задумывался, сколько зрителей и денег соберет фильм. Что сегодня? Недавно на фестивале в Берлине встречаю молодых коллег, приехавших, чтобы позаботиться о рынке будущего фильма, сценарий которого еще даже не написан! Так работают во всем мире.
Нелегко в моем возрасте привыкнуть к такому подходу. Слава богу, у нас появилось много талантливой молодежи. Только нельзя, как большевики в 17-м году, сначала все разрушить, а потом пытаться строить новое.
— От чего бы вам хотелось избавиться — в себе, в обществе?
— Знаете, Петерис Криловс сделал документальный фильм об одном лиепайском актере, который упал с высокой лестницы и теперь прикован к инвалидной коляске. Когда я посмотрел эту ленту, первой мыслью было: “Варис, как ты грешишь перед Богом, перед всеми! У тебя есть ноги-руки, голова более-менее варит, а ты чем-то недоволен”. Часто мы необоснованно пессимистичны и в то же время мало отзывчивы. Есть многие вещи, которым можно радоваться и которые дают надежду.