Имя Жана Борисовича по праву давно должно было бы занять место в Книге рекордов Гиннеса, но пока оно стоит лишь костью в горле у политиков и “официальных ученых”, утверждающих, что латгальский — это диалект латышского. ХАНИН — создатель уникальных виртуальных авторских словарей, которыми кто угодно может абсолютно бесплатно пользоваться на сайте www.abc.times.lv, и к системе уже подключены университеты и библиотеки Латвии, Белоруссии, России.
Словарями Жана Ханина пользуются не первый год во всем мире, на всех континентах, кроме, разве что, Антарктиды. Сейчас его система словарей в Интернете включает английский, немецкий, французский, русский, белорусский, эстонский, литовский, латышский. Причем все они взаимодействуют друг с другом. Например, вначале можно перевести любое слово с русского на латышский, потом — с латышского на французский, далее — на эстонский, следом — на английский, затем — на литовский, после — на немецкий и так далее. Ничего подобного ранее ни в реальном, ни в виртуальном мире не существовало! В базе данных Жана Ханина более 16 000 000 слов и фраз.
На днях Жан Борисович созвонился с корреспондентом “Вестей” и сказал: “Вот, закончил составлять словари латгальского языка. Их — семь”. Сперва я, если честно, не поверил, но потом зашел на упомянутый интернет–сайт и — обомлел.
Жан Ханин составил: латгальско–латышский словарь, включающий более 45 000 слов, латгальско–русский — 40 000, латгальско–английский — 34 500, латгальско–французский — 50 000, латгальско–белорусский — 42 000, латгальско–литовский — 44 000, латгальско–эстонский — 46 000. Согласитесь, круто! Хотя Жан Ханин их скромно называет лишь “заготовками к словарям”. Работа над ними еще продолжается, чтобы все латгальские словари так же взаимодействовали с другими, как, например, русский или французский.
Пора с этой уникальной личностью познакомить читателей нашей газеты!
Наперекор смерти
На прошлой неделе рижанину Жану Ханину исполнилось 70 лет. А двенадцать лет назад ему медики поставили смертельный диагноз: рак. После операции врач порекомендовал ему, чтобы не думать о страшной болезни, выбрать какое–нибудь дело и занять голову исключительно им. И Жан Борисович выбрал! Вначале он стал перепечатывать на компьютере телефонные справочники. Жан Борисович вспоминает, как, занимаясь этим, буквально стер до дыр несколько клавиатур!
— Я позвонил в издательство Digital times и предложил эти справочники, чтобы их поместили в Интернет, и тогда ими было бы легче, быстрее пользоваться в случае необходимости, но мне сказали: нам словари нужнее. А почему бы и нет? — подумал я и занялся ими. Времени–то свободного у меня, пенсионера, все равно хватало. Первый виртуальный латышско–русский и русско–латышский словарь, который я перенес из разных источников в компьютер, был довольно маленьким — на 140 000 слов. Но я вошел во вкус, решил продолжить! И со временем раскрыл… код языка.
Опыт криминалиста
Жан Борисович в процессе составления словарей постоянно задавал себе вопрос: а что такое язык человека? Хотя в прошлой профессии он не занимался ни филологией, ни лингвистикой, а работал в Управлении внутренних дел СССР на транспорте: раскрывал преступления в сфере грузовых перевозок. В чем заключалась эта работа? Для начала надо было определить, где конкретно совершено преступление, например, на железнодорожной трассе Рига — Владивосток, которая протянулась “всего–то” на 12 000 километров. Подсчитайте, сколько там станций, сколько мест, где могли похитить груз? Устанете заниматься! Однако после того, как место определено, дальше продвигаться по следу — дело техники.
— В той профессии мне приходилось постоянно все анализировать. И вот, занявшись словарями, я, приученный к анализу, взялся разгадать не больше не меньше — код языка, — вспоминает Жан Ханин. — Язык человека — это код ввода и вывода информации, формируемой мозгом. Органы чувств посылают в мозг образы, которые кодируются и складируются.
Если посмотреть на историю образования языка, то получается следующее. Сначала человек научился озвучивать те образы, которые он уже воспринял, затем нашел графическое отображение звукам. Для отдельных групп людей сохранились другие способы вывода информации — это жесты, мимика и так далее. А потом люди “обнаучили” все, и — появилась “лингвистика”. Но только лингвистика — это не наука о языке, а конструкция единообразия форм вывода информации, которые создает мозг!
Разумеется, мою теорию не принимают деятели “официальной науки”. Были случаи, когда обращался к специалистам, и их ответы нисколько меня не удивляли. Ведь я буквально подрывал научные устои, доказывал свою правду, но она мало кого интересовала… Думаю, она мало кого могла бы заинтересовать в принципе, в том числе и в свете сегодняшней политики ЛР, поскольку на официальном уровне грубо ломается код русского языка!
Подрывая устои
— Действительно страшно, когда отдельные “герои” в государстве изменяют код языка, например, в Латвии — русского. У нас в государстве очень многие вещи делают, ссылаясь на лингвистические особенности латышского языка. Абсурд! — восклицает Жан Борисович. — Когда искажаются слова того или иного языка, ломается его код. Только речь здесь идет не о логичном, живом, плавном изменении языка, который постоянно развивается и обогащается новыми конструкциями, формами, но — о грубом вмешательстве.
Латыши, искажая имена и фамилии “инородцев”, ломают код их родного языка, а он не подлежит никакому изменению! Если моя фамилия Ханин, я никогда не должен быть Ханинсом. Я родился с кодом своей фамилии. В свою очередь, человек, родившийся с фамилией Петерсонс, всегда будет с этим кодом. Но на постсоветском пространстве — бардак. В Латвии Пышкин стал Пискинсом, на Украине Воробьев превратился в Горобца, а литовские лингвисты поссорились из–за написания фамилии президента ЛР Затлерса: то ли правильнее будет — Затлерис, то ли — Затлерас?
Не сомневаюсь, меня могут упрекнуть: а как же быть с искажением иностранных фамилий в русском языке?! Но кто сказал, что ошибок в прошлом сделали мало? Мы подошли к тому моменту, когда надо подумать: а много ли делаем правильно в отношении кода языка человека? И пока мы не станем относиться к словам ответственно, крайне сложно будет решать многие языковые проблемы, и, конечно, — составлять качественные словари.
Поймите, у русских свой код языка, у латышей — свой, у англичан — соответственно. И при составлении словарей я следую этому принципу. Но словарный интернет–ресурс — мой авторский, на общепринятом языке — “неофициальный”. Это специально сделано, чтобы ко мне не цеплялась местная языковая инспекция, — с печалью в голосе произносит Жан Борисович. — Так, уважаемые блюстители языкового порядка Латвии, посадите перед компьютером специалистов: вычитайте все мои словари и сделайте их официальными! Я же только рад этому буду! Хотя, думаю, моими виртуальными словарями уже теперь пользуются активнее во всем мире, нежели теми, что официально издали в Латвии в виде книг…
Без права на отдых
Сейчас Жан Ханин, создав базы данных из упомянутых языков, работает над шведским, а потом планирует ввести в систему финский, датский, норвежский, голландский, итальянский, испанский, польский и украинский. И ведь каждый язык в его системе работает с каждым! А вот это уже действительно уникально, поскольку нигде и ни у кого в мире нет подобных словарей. Всего, если посчитать, то у Жана Борисовича — 56 баз данных, а также в виртуале работают русско–английский и англо–русский юридическо–экономический, военно–пожарный и мощнейший медицинский словари.
— Когда я сажусь за новый язык, его совершенно не знаю, но потом слова начинают узнавать меня, — говорит Жан Борисович. — На ввод нового языка в базу данных уходит от полугода до года, в зависимости от первичной информации, уже собранной людьми. Я обобщаю информацию, какую только могу собрать по данному языку — из книг, газет, напечатанных ранее словарей. Бывает, не отхожу от компьютера по 14 часов в сутки…
В рамках авторской квоты Жан Ханин начал бесплатно подключать к системе библиотеки. Первой — Белорусскую национальную, специалисты которой помогли и в пополнении ресурса. Поддержку оказало и белорусское посольство в Латвии. Вскоре на официальном сайте о Минске появилась ссылка на упомянутую базу данных Жана Ханина, а потом к ней подключился и Белорусский государственный университет.
Латгальский — не диалект!
Бесплатно свою базу Жан Ханин предложил и библиотеке Даугавпилсского университета. Там этому очень обрадовались, но поинтересовались: а нет ли информации и по латгальскому языку? Оказалось, что с 1922 года в Латвии было издано лишь две редакции латгальско–немецкого словаря. Жан Борисович стал собирать информацию и выяснил: на филфаке Санкт–Петербургского государственного университета есть отделение прибалтийских языков, где изучают латгальский, о чем в Латвии мало кто знал!
— Код языка либо есть, либо — нет. А если нет, то отсутствует и язык, он — лишь диалект другого. Но код латгальского языка старше кода латышского. Учеными доказано: в основе латышского лежит язык латгалов. Жители восточного региона территории, много позже названной Латвией, приняли православие до XII века, и тогда у латгалов уже существовала своя письменность! С 1772 года территория стала частью Российской Империи, где, между прочим, в 1865–м запретили выпускать книги “на латинице”. И запрет этот сняли лишь в 1904 году.
Во время Февральской революции 1917 года национальные патриоты из Риги выдвинули лозунг: “Демократическая Латвия в демократической России!” В декабре 1917–го Совет народных комиссаров Советской России постановил, что Латгалия отделяется от Витебской губернии. В августе 1921 года Кабинет министров ЛР принял особое постановление, по которому в Латгалии латгальское наречие (увы, такое было определение!) действует наравне с литературным латышским языком и используется в делопроизводстве. Однако в конституции 1922 года уже особого статуса Латгалии нет, хотя его, реально, никто и не отменил. Термин “латгальский диалект” придумали в Первой республике для удобства управления народом, лишив его главного — собственного языка…
Страна Латгалия никому не нужна?
— И именно потому, что латгальский язык в Латвии упорно выпалывался, мне пришлось основательно повозиться с поиском источников — слов, которые мог бы внести в базу данных. Было чересчур мало информации. В процессе сбора данных я переполошил чуть ли не всю Российскую академию наук и Московский государственный университет! И слова я искал в самых разных источниках, например, в тех латгальско–немецких словарях, которые уже были изданы, перелопатил очень много книг, газет, ранее выходивших в регионе. Я брал разные произведения, оцифровывал их, раскладывал на отдельные слова, и уже с ними работал.
Я утверждаю: у латгальского есть и своя азбука, и грамматика, и люди в регионе рождаются с кодом родного языка — родители говорят на нем с детьми, у тех слова и образы откладываются в памяти. Словом, латгальский идеально вписывается в мою теорию и систему о коде языка! В Латгалии практически все говорят на родном языке и его оберегают. Только “официальные” деятели науки этого словно не замечают. Или же — просто боятся.
Вот, что я услышал недавно у входа в Латвийский университет из уст двух ученых мужей. Один спрашивает другого: “Когда, думаешь, латгальцы начнут говорить о своей государственности?”. Второй в ответ: “Никогда”. “Почему?” “У них нет главного атрибута государственности — языка”. “Как, ведь в Латгалии есть азбука, грамматика, письменность!” “Но нет главного атрибута языка — словаря”. Тогда первый показывает на здание ЛУ и замечает: “Но разве латышская профессура не может сделать латгальский словарь!” “Может, но никогда делать не будет. Латышским политикам не нужна постоянная головная боль с латгальской государственностью!”
Всемирная словарная сеть
Сейчас к словарям Жана ХАНИНА подключены Белорусская национальная библиотека, Белорусский государственный университет, Санкт–Петербургский государственный университет, Латвийский университет, Даугавпилсский университет, Научная библиотека Латвии… Но — парадокс: когда Жан Борисович обратился с предложением о бесплатном подключении к Латвийской национальной библиотеке, ему там сообщили: словарный ресурс не нужен. Не пожелали бесплатно подключиться и литовцы с эстонцами.
Поэтому через “Вести” Жан Борисович обращается к латышским диаспорам всего мира:
— Я готов подключить к словарному ресурсу латышские библиотеки и школы, работающие за границей, чтобы там сохраняли родной язык, пребывающий в замкнутом пространстве. Все знают, что я занимаюсь пропагандой латышского языка. Да, именно так! А где вы еще найдете словарь латышско–белорусский или латышско–эстонский, или латышско–русский на 430 000 слов?
Автор: Игорь Мейден
Это любопытно.
latgal
Это уже история.