Речь а данном материале пойдет не о людях без гражданства и не о чернокожих жителях Африки, а коренных обитателях нашей родной Латвии, которые стараниями некоторых бизнесменов иногда оказываются в положении бесправных негров времен колониальных завоеваний. Ибо нынешние чернокожие, попав в подобную ситуацию, молчать и терпеть точно не стали бы.
Поверили рекламе
Жизнь у Таньяны в ее сорок с хвостиком как-то не сложилась. Получилось, что в этом возрасте женщина, поставившая на ноги взрослую дочь и сына, решилась на рождение третьего ребенка. Одни знакомые и родственники посчитали это нерациональным и необдуманным шагом, другие — подвигом. Шутка ли — взвалить в такое время на свои хрупкие женские плечи тяжкую ношу. Сейчас, видя, как очаровательная дочь, которой пошел второй годик, растет не по дням, а по часам, Татьяна корит себя за минувшие сомнения относительно предстоящего материнства. Но одним счастьем и радостью ребенка не наркомишь. Ей требуется все больше. Помимо этого надо расплачиваться за снимаемое в Даугавпилсе жилье. Некоторое время Таня пыталась найти работу по месту жительства, но безуспешно. Везде требуются молодые и длинноногие, но никак не блистающие умом, трудолюбием и уж тем более чувством ответственности. Как-то в одной из местных газет Таня прочитала объявление, что на одном из Огрских предприятий по изготовлению пластмассовой тары требуются рабочие с оплатой труда от 200 до 400 латов в месяц. В Даугапилсе такого куска не отхватишь. Реклама также обещала выплату денежной компенсации за проезд к месту жительства и обратно. Деньги женщине были нужны, как воздух. Реклама гласила, что выплата заработка осуществляется понедельно. Таня решила ехать. Она узнала, что еще одна женщина — Галина, примерно ее возраста, собирается в Огре — на это же самое предприятие. После долгих попыток трудоустроиться в родном Двинске Галя махнула рукой и тоже как-то вычитала про Огре. Встретившись и обговорив детали отъезда, женщины обрадовались: вместе будет легче преодолевать трудности, да и в общении веселее. И вот в середине ноября прошлого года даугавпилчанки приехали в Огре. Первым делом Таня спросила работодателей про оплату проезда, на что те ответили: “Очень уж быстро вы хотите. Мы будем думать и решать”. Забегая вперед, скажем, что ездить в Даугавпилс и возвращаться в Огре женщинам пришлось за свои кровные.
Курс молодого бойца
Предприятие, куда устроились даугавпилчанки, располагается рядом с Огрской трикотажной фабрикой. В цех женщин сразу не определили, для начала поручив им наведение порядка на дворе предприятия. На нем под открытым небом горами лежала нереализованная продукция — пластмассовая тара в упаковке, потерявшая от времени товарный вид. Под открытым небом — в дождь и ветер ее надо было перебрать и переполоскать в холодной воде. Руководство пообещало заплатить как полагается: “Не волнуйтесь. Мы вас в обиде не оставим”. Всю смену — 12 часов — с 8 утра до 8 вечера Таня и Галя, засунув руки по локоть в стылую воду, сгорбившись, часами простаивали у ванн, пока за 8 дней не выполоскали все емкости до единой. Все тело ломило от напряжения, ноги стали, словно колоды, а руки — сплошь в ссадинах и порезах. Эту тяжелую операцию даугавпилчанки, окрестили курсом молодого бойца. Возвращаясь в комнату отдыха, женщины от усталости падали на раскладушки и мгновенно засыпали, не в силах ни приготовить еду, ни даже пожелать друг другу спокойной ночи. За эту неблагодарную и неквалифицированную работу премию бы даугавпилчанкам выплатить, но каково было их удивление и возмущение, когда они узнали, что каждой начислено аж по 15 латов. Даже по два лата за трудовой день не получилось. На вопрос, почему их снова обманули, у руководства ответ был, похоже, заготовлен заранее: “Не считайте себя королевами. У нас все с этого начинают. Сколько положено, столько и заплатили”. Галина от обиды заплакала. Обоим захотелось послать всех подальше, повернуться и уехать в Даугавпилс. Но что ждет их в родном городе? Снова безденежье? Проглотив унижение, решили некоторое время потерпеть. Когда одна из женщин, впоследствии возвратясь из Огре, показала автору этих строк свои израненные руки, подумалось: это куда их надо засунуть, чтобы так изуродовать? Впечатление дополнил огромный синяк, украшавший ногу Галины выше колена. Поставив на конечность не доведенную до кондиции тарину, женщина затем вручную отбивала от нее куски пластмассы.
Ни помыться, ни…
Женщинам выделили комнатушку, затем купили две раскладушки с постельными принадлежностями. В остальном быт самый спартанский. Стол и стулья раздобыл работник предприятия. Санузел в комнате отсутствовал. Чтобы умыться или справить нужду, надо было спускаться на первый этаж. Ночью пользовались ведерком. Позже сантехник установил в “номере” душ и раковину. Был, правда, калорифер, микроволновка, холодильник и электрочайник. Электроплитка или газовая плита отсутствовали. За смену комната остывала так, что женщины долго не могли согреться, оставлять же включенным электронагреватель категорически запрещалось. Начальство за этим строго следило. Питались почти всухомятку, преимущественно “Ролтоном” или сухой картошкой, которой запасались в Даугавпилсе. На приготовление нормальной пищи не было ни условий, ни времени, кроме всего, продукты в Огре стоят дорого.
Лестница долгое время не освещалась. Однажды, поднимаясь в “люкс”, Галина, споткнувшись, упала и разбила голову. Только после этого электрик получил команду навести порядок с электричеством.
Их знали только в лицо
В цехе стоит пять машин, изготовляющих разную тару, которые обслуживают 8 человек — по 4 в каждой смене. Всюду механика, агрегаты, электросистемы, движущиеся детали и линии. Само собой, документально даугавпилчанок на работу не оформляли. Они лишь помнят, что ставили свои подписи под неким документом, поверхностно гласящим о технике безопасности. А между тем во время работы можно было запросто получить серьезную травму. Плюс ко всему — производство продукции из химического сырья. Целую смену приходилось вдыхать в себя воздух, насквозь пропитанный ядовитым запахом химии. Молоко, положенное за вредность, не выдавали, респираторы или прочие средства защиты от химикатов также не полагались. Все на свой страх и риск и в расчете на “авось ничего не случится”.
Что там техника безопасности, если никто из руководства, не говоря о рядовых работниках, не знал ни фамилий даугавпилчанок, ни прочих данных. За исключением некоторых коллег по цеху, с которыми Таня и Галя общались во время смены или встречались в курилке. Кое-какой информацией владел лишь мастер по цеху. Галина — более коммуникабельная в сложных ситуациях, морально поддерживала Таню, которая пребывала в постоянных переживаниях по поводу дочурки. Производство было поставлено так, что женщинам лучше и спокойнее работалось в ночные смены — с восьми вечера до восьми утра. И так каждые сутки без выходных и сдвига смен по времени. Оплата начислялась в зависимости от количества произведенной продукции и расценок на каждый вид тары. В иные смены женщины делали до 2600-2700 емкостей, которые затем складывались в мешки. Сырье для продукции — мешки весом по 25 килограммов, таскали на своем горбу и сами же засыпали в емкость. Более высокорослой и физически сильной Татьяне эта операция давалась легче, чем ее подруге: “Надо поднять над собой этот вес и высыпать пластмассу в бочку”. За смену приходилось делать по полсотни, а то и больше, ходок с мешками — это почти полторы тонны веса. Но свет не без добрых людей. Галина с благодарностью вспоминает механика Ваню — Ванечку, как его ласково называли в цехе. Видя, что женщина зашивается, он иногда помогал ей. Иные сочувствующие работники говорили: “Зачем вы сюда приехали. Уезжайте поскорее. Такие красивые и жизнерадостные — гробите себя зря”. Таня рассказала:
— Мы работали, как ломовые лошади. Иногда казалось, что сдадимся — не выдержим. Но заставляли себя встать и идти в цех. И так сутки за сутками. Как заведенные. Галка молодец. Только благодаря ей я выстояла. В Даугавпилс было стыдно возвращаться. Что бы я сказала своей маме? Что сдалась?
В цехе сильно давили на психику всюду развешенные предупреждения: там не курить, там не сорить, там выключить свет, там не забыть сделать еще какую-либо операцию. В противном случае грозил штраф и “ломом в ухо”— так было написано на бумаге на русском языке. Например, за невыключенный на кухне свет — 15 латов штрафа, а за аналогичный проступок в туалете — 10 латов. Если по вине работника остановилась машина, то он мог потерять сразу 100 латов. У работниц создалось впечатление, что руководство только и ищет повод, чтобы не заплатить деньги. Но механизмы ломались, а линии останавливались иногда совсем не по вине работников, а потому, что имеют свойство выходить из строя. В таких случаях Татьяне и Галине приходилось мыть машины:
— Механик начинал нас ругать. А мы тут при чем? Нам приходилось убирать грязь в цеху, мыть линию, очищая ее от мазута и пластмассы. Было страшно, так как отовсюду торчали провода.
Труд стоит денег
Отработав неделю, в конце ее Татьяна обещанных денег не получила. Руководство пояснило, что за первую неделю плата не положена и что свое заработанное она получит на следующей неделе. В итоге Таня заработала 85 латов. “Уличные” деньги — жалкие 15 латов, и вовсе пришлось вышибать у начальства едва ли не с кровью. Оно то забывало заплатить, то помнило об этом, но вдруг получалось, что в кассе нет денег. Таня была возмущена до предела:
— Уважающий себя человек там работать не будет. Иногда начальство на меня материлось. Но, сжав зубы, мне приходилось молчать. Я в таких ситуациях вспоминала о дочери.
Местные работники любили даугавпилчанок за их терпение, трудолюбие и взаимовыручку. Особенно Галку. Помимо 85 латов, Тане выплатили еще 45 и 60 латов. Вот и все деньги, которые она заработала в Огре: “За такой труд надо платить по полтысячи латов. Привезла болезни, а не деньги”. Галина заработала ненамного больше. Больше всего женщину пугала постоянная угроза штрафа. Приходилось быть примером культуры, сдержанности и воспитанности. Это при такой-то работе и таком отношении? Может, поэтому Галя не может пожаловаться, что начальство относилось к ней грубо. Наоборот ценило и приглашало к сотрудничеству. Но в этом, скорее, заслуга женщины, чем руководства, применявшего в отношении других работников штрафные санкции направо и налево.
“Каторга” сдружила
Суровые условия закаляют волю людей. По большому счету это неплохо. Но вопрос в том, надо ли для этого специально ввергать себя в аскетические условия бытия, чтобы затем гордиться твердостью характера и силой воли? Особенно представительницам слабого-сильного пола. Как бы там ни было, но огрские страдания сдружили двух женщин с нелегкой судьбой, вынужденных практически в одиночку бороться за место под солнцем. Встречаясь, Галина и Татьяна часто вспоминают Огре и плохим, и хорошим словом. Если бы не совместная работа, возможно, две даугавпилчанки не стали бы подругами. Фигура Галины, до Огре имевшая некоторые излишки веса, выглядит теперь так, будто над ней поработал резец самого Микельанджело. В свои 40 с небольшим Галя выглядит девушкой. А Татьяне, ранее постоянно комплексовавшей по поводу неуверенности в себе, теперь, похоже, не страшные самые крутые повороты судьбы. Только, несмотря на все эти плюсы, в Огре женщины ехать больше не хотят. Даже за большие деньги. Но других не отговаривают:
— У каждого свои проблемы. Если кто-то хочет, то пусть попробует себя на прочность. Иногда бывает полезно. Если, конечно, выдержит.
Анатолий КРЫЛОВ
От редакции: Имена героинь данного материала по их просьбе изменены. Огрские предприниматели, вероятно, не самые последние в списке лиц, поставивших свой бизнес так, что труд на рабовладельческих плантациях может показаться легким занятием. Подобных деятелей хватает всюду, в том числе и в Даугавпилсе.