Более 30 монументальных горных пейзажей и фантастических композиций, а также более 20 миниатюр будут экспонироваться до конца февраля. Еще одна выставка — лирических камерных пейзажей Страуи, которую назвали “С любовью к миру”, уже открылась на минувшей неделе в Доме работников искусств (ул. Вальню, 9). Исследователь творчества Страуи, искусствовед Марис Бранцис, выпустил к юбилею художника книгу Arvids Strauja. Gleznas.
С космосом на “ты”
Сам Страуя, ушедший из жизни в 93 года, не занимался рекламой своего творчества.
В живописи у него не было ни академического образования, ни учителей, но он сумел встать в один ряд с лучшими латышскими художниками. В творчестве Страуи можно выделить четыре основные темы — пейзажи родного края, море, горы и фантазии. Отображая в полотнах свою романтичную натуру, стремление приблизиться к тайнам бытия и всемирной гармонии, художник “встраивал” в пространство величественных горных пейзажей монументы великим композиторам Вагнеру и Бетховену, а также свою воображаемую мастерскую, которой у него по большому счету никогда не было. Куратор выставок искусствовед Светлана Хаенко говорит, что этот удивительный художник обладал космическим мироощущением и пространство в его картинах бесконечно. Он как бы наблюдал за этим миром с огромной высоты. Страую долго причисляли к наивистам, что несправедливо, так как он сумел преодолеть порог дилетантизма, его работы и в композиционном, и в колористическом отношении безупречны. А если он и нарушал какие-то соотношения, то лишь потому, что писал по собственным законам, что в каждом конкретном случае ему именно так было надо.
От Руиены до Хибин
Мальчик из крестьянской семьи, из равнинной приморской Руиены, тративший каждую свободную денежку на карандаши и бумагу, потому что не рисовать просто не мог, повзрослев, вдруг “заболел” горами. Оказавшись в Риге, он зарабатывал на хлеб и краски как удастся — и пожарным был, и рабочим склада, и истопником. И как-то решился показать свои рисунки знаменитому Вилхелму Пурвитису, тогдашнему ректору Академии художеств. Тот оценил их очень высоко и посоветовал молодому самоучке не ломать свою яркую индивидуальность академической школой, а продолжать собственный путь в искусстве.
Позже, работая на одном из рижских заводов пожарным, Страуя получил право на двухмесячный ежегодный отпуск и бесплатный железнодорожный проезд в любой конец советской державы. Так он добрался и до Хибин, и до Алтая, и до Кавказа — словом, увидел все горные края страны.
В родную Руиену художник вернулся после ухода на пенсию. Купил какую-то хибарку, продолжал создавать масштабные полотна. Из этого сырого домишки и перевезли в Ригу около тысячи его работ сотрудники фирмы Adoria Studio, к которым обратились родные художника. Условия хранения для них в Руиене были совершенно неподходящие, некоторые вещи спасти не смогли, но большинство все же удалось отреставрировать. И пришло, наконец, время для возвращения этого неординарного мастера к людям.
Непризнанный на родине
Арвид Страуя писал много, но в родной Латвии признания профессиональных художников и искусствоведов тогда не получил. Некоторые, скажем, Майя Табака, Андрис Варпа, интересовались его творчеством, посещали самоучку — но не более того. И при жизни состоялась только парочка его персональных выставок. Правда, его работы нравились некоторым начальникам, которые гордо демонстрировали эти полотна иностранным гостям. И даже документальные фильмы о нем сняли — сначала Ивар Селецкий, а потом и Ансис Эпнерс.