Эта партия помогает власти тормозить решение этнических проблем
Кто их пустил во власть
Правительство Ивара Годманиса сформировало блок Народного фронта и беспартийных – тогда и партий-то не было. В 1993 году на выборах V Сейма Движение за национальную независимость (ДННЛ) получило 15 мандатов, шесть мандатов досталось объединению «Отечеству и свободе» (ТБ), но Кабинет Валдиса Биркавса сформировали без них, и лишь через год в правительстве Мариса Гайлиса, составленном из представителей пяти партий, одно кресло досталось ставленнику ТБ Владимиру Макаровсу.
Но начиналась Великая приватизация. Вскоре после выборов VI Сейма, в котором обосновались девять партий, в правящую коалицию вошли уже семь партий (ПНС и Соцпартия туда, естественно, не попали), и ДННЛ (восемь мандатов на двоих с зелеными) и ТБ (14 мандатов) начали играть «по- крупному»: расщедрившийся беспартийный премьер Андрис Шкеле выделил им девять министерских портфелей – едва ли не половину Кабинета.
Суть такой щедрости проста. Правительственная декларация подразумевала «джентльменское соглашение»: мы вам не мешаем в приватизации и поддержим любые законопроекты как по отдельным отраслям, так и по конкретным объектам и даже под определенную экономическую группировку, а вы не мешайте нам утверждать не просто жесткие, а жестокие законы в гуманитарной сфере – о гражданстве, языке, натурализации, образовании. Плоды того сговора мы все сейчас и пожинаем. Кстати, именно тогда г-н Шкеле пригрозил убрать кириллицу с рижских улиц.
Немногим более года продержалось то правительство. И все время премьер тасовал министерскую колоду. Трижды менялись министры финансов, образования, земледелия, культуры, среды и регионального развития, кооперации и пр. Неизменным оставалось лишь представительство национал-радикалов. «Тевземец» Гунтарс Крастс умудрился побывать министром экономики, среды, земледелия и кооперации, его сопартийцы тоже не единожды меняли кресла.
В конце концов в феврале 97-го то правительство отправилось в отставку, и Андрис Шкеле сформировал новое, в котором национал-радикалам досталось «лишь» семь портфелей. И те же раки облачились в те же фраки: Андрейс Крастиньш опять стал министром обороны, Гунтарс Крастс – министром экономики, Владимир Макаровс – благосостояния, возглавлявший в прежнем Кабинете министерство культуры Дзинтарс Расначс возглавил юридическое ведомство, на его место, правда, с приставкой и. о., пришел Александр Кирштейнс, ранее занимавший пост министра по специальным поручениям. Тогда же «тевземцы» обосновались и в министерстве здравоохранения: министром стал Юрис Винькелис. За полгода сменилось три министра обороны, по два министра финансов, внутренних дел, сообщения – министры от тогда еще самостоятельных ДННЛ и ТБ ходили по кругу, пока во второй раз не спихнули самого Шкеле и не передали власть в руки своего сопартийца Гунтарса Крастса.
Из кресла в кресло
Крастс оказался осторожнее: коалицию составили лишь пять партий, в правительство же он пригласил лишь четверых сопартийцев – то ли знал их способности, то ли не надеялся на стабильность. Впрочем, главное уже было сделано: направленные на формирование этнократического государства законы утверждены, но оставались еще неприватизированными некоторые серьезные объекты, и поддержка национально озабоченных еще была нужна. А министерская чехарда продолжилась. Соратники премьера пересаживались из кресла в кресло, похоже, с единственной целью: из аппаратов ведомств уходили сотрудники с нетитульными фамилиями.
Осенью 1998 года прошли выборы в VII Сейм. Ветеран политической арены «Латвийский путь» получил 21 мандат (кстати, последний его успех перед сокрушительным поражением через четыре года), ЛСДРП досталось 14 мандатов, восемь – детищу Айнарса Шлесерса Новой партии. Победителем же вышла созданная Андрисом Шкеле Народная партия – 24 депутатских места. Но в коалицию взяли не «народников», а объединившихся ТБ и ДННЛ с их 17 мандатами и из 20 министерских портфелей восемь отдали им. Даже еще вроде бы правившему бал «Латвийскому пути» в правительстве, которое формировал и возглавил «путеец» Вилис Криштопанс, досталось всего семь кресел, а не намного отставшим от «тевземцев» социал-демократам и вообще два.
Потом уже экс-премьер Вилис Криштопанс заявлял, что «Латвийский путь» фактически сдал его «тевземцам». Вероятно, так и было, уже не ЛП, а ТБ/ДННЛ руководило процессом: в декларации были вписаны все те же их требования – не трогать гуманитарное законодательство. В правительство Криштопанса пришли все те же Крастс, Зиле, Яксонс, Макаровс. Появились еще Кристовскис, Вайдере, Балодис, Юрджс. Кстати, при Юрджсе из системы МВД вычистили остатки профессионалов: по национальности не соответствовали. Впрочем, всего через восемь месяцев правительство Криштопанса отставилось.
Вернувшийся Андрис Шкеле тоже не обошелся без ТБ/ДННЛ. Правда, «эмвэдэшник» Юрджс занялся благосостоянием, «земледелец» Балодис – региональным развитием, а побывавший ранее уже во многих креслах Макаровс – экономикой и по совместительству образованием. Лишь Кристовскис продолжал готовить армию к вступлению в НАТО да Зиле продолжил переговоры с европейскими финансовыми структурами. Новая правительственная декларация не отличалась от прежних, и правительство, не проработав и года, ушло в отставку. Вероятно, Шкеле понимал неравноценность сделки с «тевземцами», но уже ничего не смог сделать. Коалиционеры же, «путейцы», «народники», «новопартийцы» и несгибаемые «тевземцы», условились не менять неконфликтного Андриса Берзиньша до очередных парламентских выборов, до которых оставалось почти два с половиной года. Так и случилось: ни гуманитарные законы не меняли, ни судьбоносных решений в экономической сфере не принимали.
Правда, тогда же выяснилось, что возглавлявший оборонное ведомство «тевземец» Кристовскис привел латвийскую армию к вступлению в НАТО, вооруженную списанным по старости из «братских» армий оружием, а при многолетних вотчинах «тевземцев» – министерствах здравоохранения и благосостояния – крутится столько всевозможных агентств (читай: посредников), что кризис отрасли был прямо-таки предопределен. Самым громким оказался «протезный» скандал, но министра Пожарновса быстренько заменили разнопрофильным специалистом Макаровсом, а потом вернули хотя и ранее уже отставленного от здравоохранения, но «тевземца» Яксонса. Скандал приглушили, с протезами дела не исправились, но вскрылось еще, что по вине Пожарновса остановилась подготовка социального договора с Россией: этот «специалист», мягко говоря, некорректно просчитал плюсы и минусы документа. А потом уже выяснилось, что и это правительство ничего не делало по подготовке реформы образования.
Обойтись-то можно…
И тут пришел Эйнарс Репше. Видимо, он хорошо знал цену партнерам из ТБ/ДННЛ и потому выделил им всего два министерских поста: оставил г-на Кристовскиса на посту министра обороны, а г-на Зиле переместил в министерство сообщения. И совсем не потому, что ТБ/ДННЛ получило в VIII Сейме лишь семь мест. Приглашение «тевземцев» в правительство было лишь жестом в сторону национально озабоченного избирателя. Дескать, спите спокойно, соратников мы не бросаем. По большому же счету они уже были не нужны.
И тут наступила эра правительств меньшинства – уже без «тевземцев», а потом и без «временщиков», – начатое Индулисом Эмсисом вполне успешно продолжил Айгарс Калвитис: правительственная коалиция имела в Сейме всего 47 мандатов. Но надо отметить, что Эмсис все-таки вел переговоры с ТБ/ДННЛ, заведомо зная, что получит отказ, – те обещали Репше в коалицию не вступать. «Временщики» же своих партнеров бросили и на приглашение Калвитиса откликнулись, придя в правительство стройной колонной из шести кандидатов в министры. Долго они там не задержались, но у Калвитиса душа спокойна: пригласил, а уж почему те не захотели работать, не его проблема.
В IX Сейме положение нынешней коалиции укрепилось четырьмя мандатами. Так зачем коалиционеры ведут переговоры с «временщиками» и «тевземцами», зная, что ни те ни другие им не нужны? Министры от «Нового времени» уже доказали свою профнепригодность. «Тевземцы» же лишились наиболее опытных среди членов ТБ/ДННЛ сопартийцев, делегировав их в Европарламент. И хотя сейчас «тевземцы» получили на один мандат больше, вряд ли найдутся среди них достойные кандидаты в министры. Конечно, если не подходить по принципу «было б кресло, а человек найдется». И Калвитис это знает.
Переговоры же – не больше чем демонстрация верности пресловутой национальной идее. Ведь то, что у «народников» или «зеленых крестьян» на уме, у «тевземцев» – на языке. И хотя есть возможность не делиться властью, ею делятся. Или по крайней мере делают вид. И все для того, чтобы продолжать замораживать этнические проблемы.