Населению нужен ликбез по пожарам

— Как бы вы оценили техническое состояние вашей службы?

— Представьте: оборудование для спасательных работ есть только у трети наших участков. В итоге на место происшествия выезжает ближайшая бригада, работает обычными ломиками, а пока подтянется нужное оборудование… Время идет, каждая минута на счету, а человека надо доставать из искореженного автомобиля.

Всего у нас в дежурном режиме каждый день работает 300 машин. Из них 80% — ЗИЛы, которых в России давно уже не выпускают. Если что-то в них ломается, новую запчасть можно только заказать на заводе, а ее изготовление будет настолько дорогим, что дешевле купить другую машину. В результате нам приходится часть машин разбирать на детали, которые мы сами ставим на рабочие автомобили в случае поломок.


В Елгаве, например, наши ребята сами собрали пожарный автомобиль и поставили его на шасси КамАЗа. А новые машины стоят под 100 тысяч латов, и таких у нас штук пятнадцать на весь автопарк. Министр внутренних дел говорит, что в этом году мы сможем брать такие в лизинг и, если Минфин с этим согласится, подсчитаем, сколько средств мы сможем выделить для этих целей.

— Но ведь регулярно проводятся закупочные конкурсы.

— Оснащение улучшается, но очень медленно. К тому же при проведении конкурса мы должны выбирать наиболее дешевое предложение, что порой отражается на качестве. Так, мы купили комплекты спасательного оборудования “Спрут” российского производства. У них есть все европейские сертификаты, они дешевле западных аналогов, но они хуже. Однако из-за цены приходится брать их.

— Тем не менее у населения нарекания чаще всего вызывает не столько техника, сколько действия ваших сотрудников. Самый яркий пример, конечно, события в Межапарке.

— У нас есть все записи радиопереговоров. Каждая команда, каждое слово фиксируется, причем все можно отследить по времени — когда и что было сделано. Наши люди делали все, что можно было сделать в той ситуации.

Нас часто обвиняют в непрофессионализме, но делают это люди со стороны. Чтобы быть допущенным к тушению пожаров, человек три года учится, проходит еще курсы повышения квалификации. А тут все за две минуты становятся экспертами. Обвиняют в медлительности — мол, пожарные долго поднимаются к горящей квартире. Начнем с того, что на многие подъезды сейчас ставятся железные двери с кодовыми замками, при этом редко кто, вызывая нас, сообщает код. Кроме того, лестничные клетки часто огорожены запирающейся решеткой — тут приходится повозиться. Наконец, многие в квартирах ставят железные двери с пауками. Я консультировался по этому поводу со специалистами-ключниками — они говорят, такие системы вообще предназначены для сейфов. Порой, чтобы попасть в квартиру с такой дверью, приходится выдалбливать всю стенку с дверной коробкой!

Говорят, что приезжаем без воды. Но это ерунда — все цистерны едут полными. Другое дело, что с напором в пожарных рукавах цистерна при тушении опустеет за пять минут, и тогда действительно надо искать подключение. Не можем же мы возить за собой целое озеро! В Риге, конечно, ситуацию часто осложняют и пробки на улицах. Депо в столице исторически сосредоточены в старом центре, в микрорайонах их нет, и чтобы с улицы Акменс, например, добраться до Зиепниеккалнса, порой требуется минут двадцать, хотя по нормативам надо за пять.

Не снимая ответственности с нашей службы, замечу, что больше всего пожары возникают при неосторожном обращении с огнем. В советское время пожарные регулярно проводили ликбез среди населения, приходили в многоквартирные дома, разъясняли технику безопасности, а дворник вообще не мог приступить к выполнению своих обязанностей, не пройдя инструктаж.

— Может, есть смысл возродить эту практику?

— Почему бы и нет? Но в этом случае соответствующее решение должно принять самоуправление, договориться с местным управлением ГПСС.