Зона особого назначения

Узниками Владимирского централа были Василий Сталин, Михаил Фрунзе, летчик-шпион Пауэрс, а сегодня тут сидят авторитеты криминального мира


Этот своеобразный ритуал длится уже много лет – с тех пор как Александр Сергеевич Малинин вышел на пенсию. А до этого он с 1954 года сам работал во Владимирском централе. Был дежурным помощником начальника тюрьмы и повидал немало знаменитых узников. По иронии судьбы квартиру получил в одном из бытовых корпусов централа, здесь и доживает свой век. Малинин крепок памятью и без труда увязывает имена с датами из теперь уже далекого прошлого.

- Больше всех запомнился мне Василий Сталин, – вспоминает Александр Сергеевич. – И что удивительного, если при одном упоминании его отца мы много лет становились по стойке «смирно». И хотя к моменту прибытия Василия в нашу тюрьму Иосифа Виссарионовича в живых уже не было, имя его по-прежнему действовало магически. Привезли Василия, помнится, в ночь со 2 на 3 января: одет в летную куртку, поверх ватник, сопровождали два полковника. Мы сначала и не знали, кто это на самом деле. Прибывший узник значился как Васильев Василий Павлович.

Однако секретом это оставалось недолго. Среди заключенных централа оказался человек, когда-то учившийся с Василием Сталиным в военной академии. И вскоре вся тюрьма знала о необычном узнике.

- Мне довольно часто доводилось общаться с Василием Сталиным, – продолжает Малинин. – Он запомнился обычным с виду, доброжелательным человеком. Мы с ним здоровались за руку. Надо сказать, отношение к Василию было все же особое. Его мучили боли в ногах, и чтобы как-то облегчить ему пребывание здесь, по распоряжению руководства в камере настелили деревянный пол. Провели и радио. Длительных свиданий тогда не давали, но для Василия делалось исключение. Обычно к нему приезжали две женщины: одна темненькая, другая светленькая. Говорили, что это его жены. Привозили хорошие продукты, сигареты, сахар, чай.

А еще был такой случай. На 35-летие Сталину передали букет из 35 роз. Но он отказался его принять: мол, в камере цветы очень быстро завянут, лучше вручите какой-нибудь женщине. По удачливому совпадению тогда же, 24 марта, отмечался день рождения моей жены Ани. Ей и достался этот сталинский подарок.

- Александр Сергеевич, чем занимался Василий в централе? – спрашиваю я Малинина. – Вряд ли его посылали на тяжелые работы…

- Он вообще мог не работать. Но без дела не сидел. Во-первых, много читал. Часто его можно было видеть в производственной мастерской за токарным станком, умел слесарить. Как бывший летчик хорошо разбирался в технике. Даже придумал и сделал тележку на трех колесах для перевозки бачков с пищей, которые раньше носили вручную. С инструментом в мастерской было небогато. И вот однажды привозят для Сталина из Москвы чемодан – тяжеленный! Начальник тюрьмы затребовал его к себе на проверку: «гостинцами» оказались самые обыкновенные инструменты.

В централе, кстати, отбывали срок и другие близкие к семье «вождя всех народов» люди – Анна и Евгения Аллилуевы, родственницы его жены.

Да, немного найдется в России тюрем, где с уважением говорили бы о бывших заключенных и даже увековечивали память о «постояльцах» одиночных камер на музейных стендах. В данном случае я имею в виду не только моего собеседника Малинина, но и бывшего начальника одной из самых старых в России тюрем Николая Шилова, ветеранов Юрия Жукова и Николая Краснова, сегодняшнего сотрудника и настоящего энциклопедиста централа Игоря Закурдаева. От них я тоже узнал немало интересного о жизни бывших «постояльцев» централа.

Например, красный полководец Михаил Фрунзе во Владимирском централе сидел в 1910 году. На музейной фотографии Фрунзе выглядит прямо-таки пышущим здоровьем, упитанным молодцом (в то время запросто можно было сфотографироваться с сокамерниками на память). Как свидетельствуют документы, попал сюда Миша Фрунзе вместе со своим подельником Пашей Гусевым за жестокое избиение жандарма. Приговорили их к «вышке», но затем заменили смертную казнь каторгой: Гусеву – 8 лет, Фрунзе – 6. Существует легенда о том, что Фрунзе якобы удалось сбежать из централа в 1907 году. Как свидетельствуют материалы музея, этот побег действительно готовился, но не удался. И неудивительно. Построенный еще в 1783 году по указу Екатерины II Владимирский централ являет собой исключительно надежное сооружение: дубовые двери камер окованы сталью, охрана неусыпно несет службу. По утверждению Николая Шилова, за время существования тюрьмы отсюда не сбежал ни один узник.

Установлено, что в 1937 году здесь отбывал срок первый председатель президиума ЦК Российского Коммунистического союза молодежи Ефим Цейтлин. Расстрелян в Иванове в том же году. В 1942 году арестован и отправлен в централ Семен Ляндрес, секретарь Бухарина и отец известного писателя Юлиана Семенова. Во время и после Второй мировой войны застенки Владимирской тюрьмы прошли писатель Даниил Андреев, виднейший монархист Василий Шульгин, брат Серго Орджоникидзе – Константин, супруга Семена Буденного, балерина Большого театра Ольга Михайлова. В 1948 году в одной из камер содержались «участница антисоветской группы» певица Лидия Русланова и «террористка» киноактриса Зоя Федорова.

- Волею судьбы во Владимирской тюрьме оказался и такой видный чекист, как Павел Судоплатов, – вспоминает Малинин. – А еще раньше сюда были помещены немецкие военачальники – комендант Берлина Вейдлинг, главнокомандующий группы армий «Центр» Шерер, начальник личной охраны Гитлера Раттенхубер. Немцев посылками и литературой заваливали, чего не скажешь о японских военных, которых тоже было немало. Многие скончались в тюрьме. Хоронили их только ночью, на кладбище, которое за забором. Заворачивали в одеяло, клали записочку – и в могилу. Ни креста, ни таблички: могилу ровняли с землей, чтобы никаких следов… Уже в наше время японцы все же поставили памятник своим генералам.

В 1960 году доставили американского летчика-шпиона Пауэрса, сбитого в районе Свердловска. В камере № 31 он пробыл 18 месяцев и научился за это время вполне искусно плести коврики. Перед освобождением Пауэрс написал благодарственное письмо на имя начальника централа. Вот его текст:

«Покидая вашу тюрьму, я хотел бы отблагодарить администрацию за то хорошее отношение, которое чувствовал, находясь здесь. Особенно хотел бы поблагодарить библиотекаря за то, что эта женщина снабжала меня газетами и литературой на английском языке».

Кстати, библиотеку централа более 20 лет возглавляет подлинная энтузиастка своего дела Ирина Закурдаева. Ее хозяйство насчитывает свыше 22 тысяч книг. Но именитые узники предпочитали иметь в камерах личные библиотечки, которые, освобождаясь, оставляли здесь.

Вероятно, одним из последних известных узников был правозащитник Владимир Буковский.

Потом диссидента Буковского из тюрьмы тайно вывезли. Уже позднее мы узнали, что его обменяли на Луиса Корвалана. Спустя годы Буковский вновь побывал во Владимирском централе, уже в качестве туриста, гражданина другой страны. Он с удовольствием беседовал с персоналом тюрьмы и зла на нас не держал, подытожил Шилов.

В те же 70-е отбывал срок в централе и Натан Щаранский. После эмиграции он стал министром промышленности и торговли Израиля. По свидетельству очевидцев, интеллигентный человек, не чурался физической работы, на условия не жаловался, держался бодро.

…После нескольких минут путешествия по тюремным лабиринтам попадаешь в музей. Здесь есть прелюбопытные экспонаты – от редкостного ошейника для особо опасных преступников и наручников царских времен до отменно исполненных кустарным способом долларовых и рублевых купюр, а также портреты и документы «знатных» сидельцев.

Сегодня Владимирская тюрьма тоже полна. Но известных имен здесь нет. Разве что известные в криминальном мире…

Владимир КНЯЗЕВ, «Труд».