Кому она нужна, эта правда?

Не пьет, а — алкоголик

Жителю Свентской волости пенсионеру, 63-летнему Янису Мейнерту, для продления срока действия водительских прав понадобилось пройти медкомиссию, в том числе получить справку от нарколога. Каково было его удивление, когда 27 января, представ пред психиатром-наркологом Гривской поликлиники Виктором Шакелем, Янис услышал: “Где, когда, с кем и сколько пьете?”, на что Мейнерт, практически не заглядывающий в рюмку, ответил: “Только шампанское на Новый год”. Тут нарколог сообщил Мейнерту, что он был зачислен на учет на основании документа, присланного участковым инспектором 10-го Илукстского участка полиции несколько лет тому назад. Требуемую справку В.Шакель все же выписал, но визит в медучреждение стоил Мейнерту немало нервов: “Опять на меня клевещут и льют грязь! Когда это все закончится?” По предполжению Яниса, зачисление его в злостные пьяницы — это попытка некоторых лиц свести счеты за принципиальность и несогласие с действиями властьимущих.
Может быть, Мейнерт — лентяй, стяжатель или бессовестная личность, думающая только о себе и собственной выгоде? Враг народа и Латвии? Отнюдь…. Проблема в том, что Янис везде и во всем хочет навести порядок и разложить по полочкам. Но кому понравится, если правду-матку режут в глаза, а вещи называют своими именами, как это делает Мейнерт? Что касается патриотизма, то Мейнерт для защиты интересов Латвии в любой момент “готов пойти с оружием в окопы”.

Достали…

По словам нашего героя, его помогали “достали и допекли” исполнительный директор Свентской волости Янис Пилатс и участковый инспектор 10-го Илукстского участка полиции, старший лейтенант Янис Саука, которые мстят Мейнерту за то, что он их разоблачает. Упомянутых персон Мейнерт считает своими недругами. Под началом первого Яниса Мейнерт трудился еще со времен бывшего совхоза “Даугава”, позже реформировавшегося в паевое общество и впоследствии исчезнувшего с лица земли. Мейнерт, в свое время ни за какие коврижки не вступивший в ряды компартии, считает Пилатса человеком, успевающим всюду поиметь собственную выгоду. А Саука, по выражению Мейнерта, “волк в овечьей шкуре”, которому не место в рядах полиции. Вот и вышло, что административная власть и сопутствующие ей издержки материализовалась для Я.Мейнерта в личность Яниса Пилатса, а власть “в погонах” — Яниса Сауки. Сам же Мейнерт признается, что всегда был нелоялен к любой власти, а к нынешней, от которой ждал гораздо больших демократических перемен, чем получил в реальности — особенно: “Так разве за это надо преследовать?”

До кровавых мозолей

Конфликт с Я.Пилатсом уходит в прошлое. Трудовую деятельность в тогдашнем совхозе “Даугава” Янис начал сразу же после окончания курсов трактористов в 1958 году. Потом 10 лет работал трактористом в Леспромхозе Свентского лесничества, получая на протяжении всего этого времени среднюю зарплату в размере 363 латов, в то время как его товарищи едва дотягивали до полутораста “деревянных”. В трудовой книжке — одни благодарности.
Во времена начала распада паевого общества “Даугава” Мейнерт за свои кровные купил новый трактор МТЗ-80 и бэушный “гроб” Т-74, на которых взялся за обработку 20 гектаров земли, засеяв их зерновыми культурами. В один год с помощью трех выделенных Пилатсом и оплаченных Мейнертом комбайнов ему удалось убрать и, не без взяток, сдать урожай. Но в следующем году, по словам Мейнерта, сколько он ни просил Пилатса, комбайна так и не получил. Отчаявшись, хозяин пригрозил сжечь посев, оповестив об этом прессу и Пилатса — в то время председателя паевого общества. В результате зерновые сгнили на корню, а Мейнерт обанкротился. Комиссии, прибывшей на хутор для проведения аудиторской проверки, он заявил: “Вам нужны мои деньги? Они зарыты в землю! Ищите их там!” На этом затея Мейнерта возродить латгальские земли закончились: “Технику распродал до последнего болта, а на землю плюнул”.
Однажды Мейнерт обиделся на Пилатса за то, что тот, сопровождая охотников, трактором-колесником попортил его зерновые. В отсутствие виновника этой потравы Мейнерт при всех крыл его почем зря, за что Пилатс, обидевшись, обратился в полицию. Пришлось разбираться и делать выводы.

А тут еще и бабка…

Несколько лет тому назад Янис Мейнерт временно ушел жить на хутор “Зибени” к своему старому другу и товарищу по совместной совхозной работе Виктору Андрушкевичу. Прибился к семье не корысти ради или других личных интересов — так неожиданно сложились семейные обстоятельства. Вскоре Виктор умер, и Янису пришлось досматривать его престарелую супругу Веронику, физические силы которой не позволяли вести хлопотное домашнее хозяйство. Квартирант ухаживал за коровой и курами, косил сено, работал на огородах, выращивал клубнику, помогал старушке. Вероника захворала, а в мае 2004 года умерла. Ее родная сестра Зофия Плучиене, проживающая в Литве, написала доверенность на имя Яниса Мейнерта, по которой он на вполне законных основаниях имел право представлять доверительницу во всех государственных, административных и прочих учреждениях “для улаживания вопросов, связанных с получением наследства после смерти Андрушкевич, составлять, подписывать и подавать документы во все государственные” и прочие учреждения, а также “получать удостоверение о правах на наследство на имя Плучиене Зофии, подавать заявление и прошение, везде, где необходимо” и подписываться вместо З.Плучиене. Данная бумага, как и положено, заверена нотариусом. Однако, по словам Мейнерта, сей документ не произвел на руководство волости, особенно на Я.Пилатса, посоветовавшего убраться с хутора подобру-поздорову, никакого впечатления. Но Мейнерт уперся: мол, на каком таком основании его гонят с хутора? “Когда старушка болела, никто ей не помогал, а как только померла, так всем стало до ее дома дело”, — возмущался Янис, ни в коей мере не претендовавший ни на часть дома, ни на землю. Его привязывала к хутору лишь клубника, которую он там выращивал и продавал.

Террорист по слухам

Я.Мейнерт не поленился приволочь в редакцию тяжеленные проржавевшие гильзы от снарядов, найденные им в немецких окопах времен Первой мировой войны на “Золотой горке”, что находится под Медуми. Эти металлические болванки инкриминируются ему в деле о якобы планируемом подрыве здания волости вместе с обитателями, а особенно упомянутым Пилатсом. Может, как-то и ляпнул сгоряча… С кем не бывает! Но, оказалось, слово — не воробей… Руководство волости пожаловалось на “террориста” в полицию. Пришлось разбираться давнему “другу” Яниса Мейнерта, его же тезке Янису Сауке. Дело ограничилось проведением воспитательной беседы. “Это пустые гильзы, которые я использую для хознужд, например, дроблю известь. Разве можно ими взорвать?”, — смеется Мейнерт, недавно возвратившийся с хутора “Зибени” в свое свентское жилье.
…Янис таков, что не может пройти мимо чужой беды. Сейчас он два раза в неделю носит молоко родному брату покойной Вероники пенсионеру Виктору Тимшану, обитающему в другой половине дома. Однажды Мейнерт сообщил в редакцию о бездомных мужчине и женщине — Иване и Катерине, обосновавшихся в погребе одного из сгоревших хуторов Свентской волости, которых, по утверждению Яниса, “Пилатс захотел выбросить на снег”. После вмешательства газеты бомжам тогда предоставили жилье. Несколько лет тому назад, узнав, что полицейские избили в собственном доме супругов Авгуцевич, Янис повез их на медэкспертизу, чтобы доказать вину и наказать виновников беспредела. Дело тогда застопорилось: “После этого я стал для всех настоящим врагом. Мне стали мстить”.

Суд разберется

Комментируя ситуацию, председатель Свентской волости Бригита Василевская сказала, что никакого отношения к факту зачисления Мейнерта в алкоголики не имеет: “Первый раз слышу. Конфликтов между нами нет”. Исполнительный директор сказал: “Я знаю, что это за человек. Любые мои действия Мейнертом оцениваются негативно. Хотел стрелять в Бригиту и меня. Пришлось прибегнуть к помощи полиции. Зная неуравновешенный характер Я.Мейнерта, руководство волости не дало ему положительную характеристику на приобретение ружья. Он не пьет. Я никогда не зачислял его в алкоголики. Отношения между нами как-то не сложились”. По словам Я.Пилатса, зная безудержность Мейнерта в работе, он предлагал ему трудиться вместе: “Янка, мы с тобой горы своротим!” Но тот отказался.
Начальник Илукстского участка полиции майор полиции Бронислав Анчевский характеризует Яниса Сауку положительно. Саука же не смог вспомнить, чтобы на Мейнерта составлялся документ за какое-либо нарушение: “Возможно, это было сделано не на нашем участке, а в другом месте?”.
Нарколог В.Шакель, ссылась на Закон, категорически отказался предоставить газете информацию о том, когда и за что он зачислил Я.Мейнерта в пьяницы: “Мейнерт должен прийти ко мне и дать расписку, что не возражает против использования информации о нем в газете”. За Мейнертом не стало. Прибыв на следующий день к наркологу, он получил приглашение на свидание аж… 22 февраля. А до сего времени, г-н Мейнерт, извольте носить клеймо пьяницы! Бюрократия, да и только! наших наркологов хлебом не корми — только и мечтают поставить на учет, а доказать непричастность к бутылке — на-ка, выкуси! Ждите, мол. Но Мейнерт указанной на выданной ему бумажке даты ждать не собирается, для защиты своей чести и достоинства он намерен обратиться в судебные органы.