«Никто на Россию нападать не собирается»

Позицию Риги Вайра Вике-Фрейберга выразила в интервью корреспонденту «Известий» Александру Садчикову.

- В какой стадии сейчас находятся отношения Латвии и России? Что мешает их развитию?

- Я рада видеть позитивные изменения, которые произошли в наших отношениях за прошедший год. В следующем году мы можем надеяться на улучшение. В то же самое время существуют вопросы, в которых не наблюдается прогресса. Это означает, что нужно продолжать говорить, дебатировать, искать компромиссы.

- В чем этот прогресс? Эксперты как раз придерживаются прямо противоположной точки зрения – российско-латвийские отношения резко ухудшились.

- Возьмем хотя бы межправительственную комиссию, которая является механизмом сотрудничества между нашими странами. Мы были бы очень рады, если бы эта комиссия работала и в ее рамках можно было решать целый ряд ключевых вопросов. От Латвии в эту комиссию всегда был назначен свой представитель, и мы долгие годы ждали, пока и Россия назначит своего представителя, чтобы переговоры могли двигаться вперед. В середине этого года Министерство иностранных дел Латвии выступило с предложением к коллегам из России с тем, чтобы возобновить работу правительственной комиссии. Насколько мне известно, ответ до сих пор не получен. Встречаясь в сентябре в Нью-Йорке с президентом России Владимиром Путиным, я у него спросила, в чем проблема. В свою очередь он также спрашивал у Сергея Лаврова и рекомендовал ускорить решение этого вопроса. Если бы комиссия возобновила свою работу – это был бы очень положительный шаг. Говоря об отношениях на другом уровне – обмене визитами, хотелось бы отметить позитивные изменения: мы ожидаем, возможно, весной этого года визита нашего премьер-министра в Москву, во время которого можно было бы подписать хотя бы один из семи договоров между нашими странами. Сейчас они, в принципе, готовы для подписания. Есть целый ряд экономических документов, подписание которых облегчило бы наш диалог. Хотя в то же самое время, слава богу, нельзя жаловаться на то, что у нас нет никаких позитивных улучшений.

- Вопрос, который всех интересует в России: кому принадлежит Пыталовский район?

- Все зависит от того, со стороны какого юридического документа вы посмотрите на это. В любом случае де-факто эта территория с 1945 года находится в управлении России. Если бы нам удалось подписать и ратифицировать существующий договор о границе, то так бы это и осталось, потому что у Латвии нет претензий на возвращение этого региона. Мы по-настоящему этого не хотим.

- Но именно этот регион является препятствием для заключения приграничного договора…

- На самом деле нет, потому что Кабинет министров Латвии в любой момент готов подписать этот документ, учитывая именно существующие ныне фактические границы.

- Так когда, по-вашему, может быть подписан Договор о границе?

- Если вы так хотите услышать конкретный сценарий, то, возможно, уже весной во время визита нашего премьер-министра в Москву можно было бы подписать тот вариант договора, который был последним. Он согласован между нашими сторонами. А дальше можно уже заботиться о ратификации этого документа в парламентах. В принципе, если бы Россия согласилась, Латвия в любой момент готова этот документ подписать. В то же самое время необходимо помнить, что наше правительство приняло сопровождающую декларацию именно с целью помочь ратификации этого документа, а не препятствовать. Если бы Россия отозвала свои претензии по поводу декларации, то никаких проблем не было бы, потому что эта декларация России никаких дополнительных обязательств, никаких претензий против России не выдвигает.

«Мы готовы поделиться своим опытом»


- Осенью следующего года Латвия будет местом проведения саммита НАТО. Как, по-вашему, это скажется на отношениях с Москвой?

- Для нас это очень большое событие, которое показывает, что Латвия готова взять на себя обязательства организовать столь масштабное международное мероприятие. Хотелось бы вспомнить и о другом мероприятии, не политического характера – это чемпионат мира по хоккею, который пройдет тоже в Латвии в следующем году. Для Латвии это великолепная возможность показать себя, великолепная позитивная реклама. Мы надеемся, что это будет дополнительным стимулом для диалога.

- Вы активно ведете себя на постсоветском пространстве. В связи с вашими контактами с президентами Грузии и Украины в России много говорят о неком антироссийском фронте государств – бывших республик СССР. Зачем выстраивается такая коалиция?

- Вопрос о том, как будут определены цели этой коалиции. В любом случае я хотела бы успокоить россиян: никто на Россию нападать не собирается. Разговор скорее о том, что по сравнению с Балтийскими странами в этих государствах задерживается либерализация экономики, задерживаются процессы демократизации. Для того чтобы вступить в НАТО, Латвии необходимо было провести ряд глубоких и достаточно болезненных реформ, которые тем не менее позволили нам интенсивно развиваться. Что касается Грузии и Украины, то эта задача у них стоит впереди, и если они желают ознакомиться с нашим опытом, то мы готовы с ними поделиться.

«Судя по последним событиям, мы можем понять, почему Шредер сделал такие заявления»


- Насколько договор России и Германии о поставке газа через Балтийское море затрагивает экономические интересы Латвии?

- Говоря о подобных мегапроектах хотя бы с экологической точки зрения, было бы корректно и тактично подключить к переговорам все государства, находящиеся на берегу Балтийского моря. В то же время, что касается вопроса о поставках энергии, в принципе, этот проект не идет вразрез с интересами Европейского союза. Мы заинтересованы в том, чтобы получать как можно больше энергии и из различных источников. Что же касается других аспектов, то мы с интересом наблюдаем вопрос о цене этого проекта, потому что, судя по тем ценам, о которых я слышала, подобный проект, идущий по дну моря, стоит примерно в три раза дороже, нежели если бы он шел по суше. Это заставляет думать о том, что этот проект носит не только экономический, но и политический характер. В любом случае Латвию в первую очередь интересуют экологические аспекты, то есть достижение экологической безопасности. Нужно, чтобы фирмы, которые будут реализовывать проект, тщательно исследовали дно Балтийского моря, особенно на предмет нахождения захоронений ядовитых химикалий. Мы прекрасно знаем, что за 60 лет эти контейнеры достигли такого состояния, что любое прикосновение может вызвать серьезные последствия.

С другой стороны, главная цель этого проекта – доставить газ для немецкой индустрии. Так сказал г-н Шредер, будучи канцлером Германии. По его словам, это в принципе никого не касается, какие подписывают договоры. Хотя в последнее время, судя по последним событиям, мы можем понять, почему Шредер сделал такие заявления. В то же самое время Латвия готова была бы подключиться к этому проекту, предоставив, например, свое Инчукалнское газохранилище для более эффективного регулирования сезонных поставок. Это только наше предложение.

«С каждым годом драматически снижается процент людей, которые не знают государственного языка»


- Как и когда удастся преодолеть то, что в Латвии называется проблемой интеграции общества, а некоторые политики называют дискриминацией русскоязычного населения?

- Это вопрос нескольких лет. Наступит тот момент, когда к минимуму будет сведено число людей, которые не говорят на государственном языке в Латвии. Скорее всего, это будут пожилые люди, которые просто не чувствуют в себе достаточно сил, чтобы выучить язык. Что касается детей, родившихся уже после восстановления независимости, экономически активного населения среднего возраста, то с каждым годом драматически снижается процент людей, которые не знают государственного языка.

- В то же время «драматически повышаются» разногласия по поводу интерпретации событий Второй мировой войны…

- Я хотела бы ответить, что 2005 год – юбилейный год окончания войны – стал годом дискуссий в Западной Европе об оценке Второй мировой войны и ее последствий для стран. В этом плане нужно отметить, что страны, которые были освобождены от фашистского ига, могут обоснованно радоваться этому, но в то же самое время западные страны, которые после этого экономически развивались и стали демократическими странами, недостаточно хорошо понимали, что происходило в Восточной Европе в это время – и во времена Сталина, и впоследствии, во времена существования империи. Сейчас, в данный момент, это непонимание истории постепенно начинают компенсировать. Что же касается России, то кажется, что в ходе этих дискуссий прозвучала риторика, которая, в принципе, не изменилась за последние 60 лет.

«Читаю книги Акунина о Фандорине»


- В интервью «Известиям» в прошлом году вы сказали, что приостановили свои занятия русским языком. С чем это связано?

- Учитывая очень интенсивный рабочий график, я все-таки до конца исполнения полномочий не могу говорить о том, что у меня было бы для этого время. Надеюсь, когда я освобожусь от исполнения своих обязательств, если Господь даст здоровье, то смогу выучить русский язык. Очень хочу это сделать. Может быть, не на таком уровне, чтобы прочитать все огромные классические романы, как «Война и мир», но хотя бы ознакомиться в оригинале с русской поэзией.

- Как-то вы заметили, что читали книжки «Каникулы в Простоквашино» и любите этот мультфильм…

( Смеется. ): – Да, именно поэтому я и жалею о том, что не владею достаточно русским языком. Иногда, переключая каналы, останавливаюсь и на русских мультиках, и на кинофильмах. Я все-таки отмечаю, что там есть свой особый стиль, свой особый русский юмор, с которым я хотела бы гораздо глубже ознакомиться. Сейчас я читаю в переводе детективы Акунина о Фандорине и хотела бы познакомиться с этими книгами в оригинале.

- И вам нравится?

- Очень нравится.

- Наступающий год будет годом Огненной собаки. Известно, что вы поклонница кошек. «Собачий» год будет удачным?

- У меня дома на самом деле тоже есть прекрасная собачка, которая вполне огненная по своему темпераменту, поэтому я готова к этому году.

- А для российско-латвийских отношений?

- Огненная может, с одной стороны, освещать и греть, но, с другой стороны, может уничтожать и обжигать. Поэтому давайте надеяться, что когда-нибудь все-таки в наших отношениях наступит тепло.