Третья альтернатива, или Манифест несуществующей партии

Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле; злословящий отца или мать смертию да умрет. (Исход. 20,12; 21,17.)

1 Причины того, что выборы у нас проходят по этническому принципу, понятны: тех, кто хотел бы голосовать исходя из рациональных соображений, останавливает явная поляризация партий по этническому признаку. Люди справедливо полагают, что при таком состоянии общественного сознания национальный знаменатель сведет любые разумные доводы к нулю.

Сегодня у нас только два пути – к «Отечеству и свободе» (для «настоящих» латышей) или «за права человека» (это в основном для так называемых русских). Но как быть людям с двойной национальностью (условно и для простоты изложения – латышской и русской)? А таких в Латвии очень много.

Это люди со «сложной этнической идентичностью», и их принуждают к выбору, которого у нормального человека, по сути, нет. Точнее, не должно быть, ведь не может же он всерьез отвечать на заведомо тупиковый, а с психологической точки зрения и недопустимый вопрос: «Кого ты больше любишь – маму или папу?» Наиболее адекватный ответ в подобных ситуациях должен быть таким: «Я горжусь тем, что моя мать латышка, и я горжусь тем, что мой отец русский».

Н. Н. Берберова – писательница и литературный критик, профессор Принстонского университета, армянка по отцу и русская по матери, пишет так: «Я давно уже не чувствую себя состоящей из двух половинок, я физически ощущаю, как по мне проходит не разрез, а шов. Что я сама есть шов. Что этим швом, пока я жива, что-то сошлось во мне, что-то спаялось, что я-то и есть в природе один из примеров спайки, соединения, слияния, гармонизации, что я живу недаром, но есть смысл в том, что я такая, какая есть: один из феноменов синтеза в мире антитез».

Такие люди обладают особенностями обеих национальностей, что позволяет им с большей успешностью воспринимать каждую из культур без ущерба для ценностей другой.

Как утверждает выдающийся представитель гуманистического направления современной психологии Дж. Бьюдженталь, в действительности никто не может определить свою идентичность – мы потенциально существенно большие, чем по своему происхождению. В обществе, где нейтрально относятся к родовой принадлежности человека, люди с двойной национальностью обычно стараются в равной мере проявлять интерес к обеим национальностям, к которым причастны. Во враждебно поляризованной среде им часто приходится защищать себя от нападок с двух сторон, потому что, кем бы они себя ни осознавали, в латышской среде будут считаться русскими, в русской – латышами, и они всегда оказываются «чужими в среде своих».

Многие не раз замечали, что такой человек, оказываясь в однородной среде, предпочитает не распространяться о деталях своего происхождения, а когда окружающие узнавали «правду», то у кого-то появлялись косые взгляды, скованность, боязнь сказать что-нибудь не то. В такой ситуации нередки провокационные реплики по адресу его «чужой» национальности – проверки, окончательно ли ты «очистился» от своего «родимого пятна», действительно ли ты близок нам? Все это подтверждения хрупкости декларируемой толерантности и гуманитарных ценностей в сегодняшнем обществе.

2 Особый азарт в чистоте рядов по национальному признаку проявляют те, кого называют этническими маргиналами. Подтверждением их маргинальности является то, что для того, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что они бесповоротно отреклись от своего отца или матери, они преувеличенно громко и демонстративно декларируют свою приверженность тому этносу, который имеет доминирующее положение в обществе. А чтобы никто не упрекнул их в скрытых симпатиях и неискренности, демонстрируют повышенную агрессивность в своих негативных установках к «прилипшей» к ним национальности. Так они пытаются подавить собственные внутренние страхи и озабоченность своим положением в обществе.

Этническая идентичность в своей крайней форме сопровождается стереотипами и нетерпимостью к иным этносам. Так что пусть не заблуждаются те, кто сейчас отмалчивается или лояльно относится к выходкам националистов (те же Кирштейнс, Шлесерс, Пантелеевс, Макаровс, Пожарновс и т. д.), рассчитывая, что это убережет их от «кровожадности» ревнителей «латышскости» – они тоже навсегда останутся под подозрением.

Существование двух общин в Латвии очевидно, как очевидно и то, что интеграция, понимаемая как ассимиляция, невозможна. Отсюда вывод, что гражданам из семей смешанных национальностей надо создать свою политическую силу как третью альтернативу или предложить включить ее идеологические установки в программу какой-либо из уже существующих партий. Именно в их семьях осуществляется на практике действительная интеграция национальностей Латвии.

Уже одно то, что ваши мать и отец приняли друг друга в свою жизнь, означает взаимное признание ими достоинств друг друга. Никто из детей в этих семьях не может, не впадая в непростительный грех предательства и неблагодарности к своим родителям, отказаться от кого-либо из них.

Людям из смешанных семей буквально генетически чужда национальная неприязнь в любой форме. Их двойная национальность гарантирует, что в сложных жизненных ситуациях они не предадут, потому что не только от широты души и по убеждениям (которые могут меняться), но и в силу своей родословной они на стороне человеческих прав, связанных с каждой из сторон своего естества.

3 Актуальность и своевременность выработки третьей альтернативы усиливает непрекращающаяся активность национал-радикалов, что подтверждает внесенный в канун Дня независимости партией «Тевземей ун Бривибай» на рассмотрение в Сейм проект изменений в закон о гражданстве, основные идеи которого соответствуют «этнической гиперидентичности». Чтобы никогда впредь необходимость бесчеловечного выбора «или-или» – с латышами или русскими, не возникала, главной установкой должно стать безоговорочное признание того, что контакты латышей с русскими оказывали на них по преимуществу благотворное влияние.

В современном мире смешанные по национальному составу семьи становятся нормой, а их дети – это самые верные и гуманные хранители ценностей каждой национальности, так как на живом примере своих родителей с малых лет могли наблюдать взаимное этнически окрашенное тяготение друг к другу.

Если не начать с этого, то под завесой решения якобы чисто экономических или социальных проблем снова будут продолжаться примитивные и безнравственные попытки решения проблемы «кто роднее для Латвии», в то время как насущные реальные проблемы опять останутся второстепенными.