Куда уходит Юрканс

От согласия к выживанию


- Как вы оцениваете происходящее с вашим детищем – ПНС – в составе объединения «Центр согласия»?

- Нынешнее состояние партии и объединения могу назвать не иначе как политическим выживанием. Об этом свидетельствует сбор под одной крышей Яниса Адамсонса, Алфреда Петровича и других до боли знакомых фигур. По сути речь идет о восстановлении старого ЗаПЧЕЛ без «Равноправия». Соответственно основным предвыборным сюжетом для этих двух структур станет борьба за голоса русскоязычного избирателя. Задача «привлечения латышского избирателя», так и не решенная в рамках старого ЗаПЧЕЛ, и сейчас вряд ли по силам.

- А что дает выдвижение в председатели «не запятнанного старой политикой» Нила Ушакова?

- Думаю, что в ПНС немало депутатов, которые задаются вопросом: почему он, а не я? Те же Андрей Клементьев,  Александр Барташевич, Виталий Орлов, Валерий Агешин,  Иван Рыбаков… – у нас длинная скамейка запасных. Это все талантливые люди с образованием и бесценным опытом политической работы. О Ниле Ушакове я просто ничего не знаю. Он у меня несколько раз брал интервью, а его политическая платформа мне неизвестна. Все это сильно смахивает на приглашение свадебного генерала.

- Это что, «рука Москвы»?

- Не думаю, что латвийские дела настолько интересуют Москву.

- Уходя из партии, вы упомянули «золотой песок с улицы Смилшу»…

- Мне конфиденциально сообщили, что за всем происходящим стоит этот банк. Дальнейший ход событий подтверждает эту версию.

- Рейтинги «Центра согласия» не выходят за 3%, у теперешнего ЗаПЧЕЛ рейтинг выше, но и намного ниже показателей старого ЗаПЧЕЛ. Какими будут результаты выборов для этих двух списков?

- Все зависит от активности русского избирателя. Нынешние рейтинги ни о чем не говорят. Наш избиратель традиционно в рейтингах не светился, и реальные показатели выяснялись только после выборов. Основной вопрос: не устал ли этот избиратель отдавать голос «в песок», без надежды на участие своих избранников во власти?

Идеи, с которыми я ношусь уже 15 лет, находят отклик в душах людей. Но они слишком хорошо понимают, что латыши, политики и реальное большинство общества никогда не дадут им реализоваться.

Будущее не внушает оптимизма. Уж больно благоприятная погода для ужесточения политического режима, сложившегося в Латвии за годы независимости. Ведь сейчас в Европе нюансы латвийской демократии никого не интересуют. А опросы свидетельствуют о готовности большинства латвийского населения поддержать ужесточение.

Сумерки Европы


- Так что происходит в Европе и мире?

- После терактов 11 сентября 2001 года мир, в том числе Европа и Латвия, вступили на путь революций. Главным фактором, определяющим международную обстановку, стал международный терроризм. Меры противостояния ему осложняют и даже сводят на нет процесс демократического развития. То, что происходит во Франции, называется «столкновением цивилизаций».

После серии терактов США, Англия, Испания, все развитые страны вынуждены прибегать к ужесточениям. Что, в свою очередь, способствует росту антиамериканизма, антиевропеизма…

Я не верю, что возможна демократизация исламского мира в западном стиле. Имитирующие демократию выборы в Ираке или Сирии ничуть не уменьшают антиамериканские и антиевропейские настроения в этих странах. До сих пор американцам было легче договариваться с королями и иными авторитарными правителями, чем с народно избранными радикалами – например в Иране. Террористы вопреки уверениям вовсе не борются с демократией. Им попросту на нее наплевать. Они преследуют свои цели.

В ситуации открытой войны нужны новые способы решения старых и до сих пор неизвестных проблем. Но боюсь, что для большинства латвийцев «борьба с терроризмом» и «миссия по установлению демократии» остаются фразами. На днях Сейм проголосовал за годичное продление мандата наших солдат в Ираке. Без дебатов!

- То есть пребывание наших солдат в далеком Ираке ставит под удар население Латвии?

- Против кого сражаются террористы в Европе? Против государств-союзников США! Взрывы гремят в Мадриде и Лондоне, а не в Стокгольме и Рио-де-Жанейро. Готово ли население Латвии к такому развитию событий?

Наши политики говорят солдатам: вы помогаете сохранять мир и демократию. И они склонны этому верить – на войне хорошо платят. Но что будет потом? После войны в Афганистане появился термин «афганский синдром». Не появятся ли в латвийских больницах жертвы «иракского синдрома»?

Замкнутый круг


- Четыре месяца назад вы покинули ряды ПНС, пару дней назад заявили, что не будете баллотироваться в следующий Сейм. Что собираетесь делать?

- Хочешь рассмешить Бога – расскажи о своих планах… Политических планов у меня нет. Я перестал понимать, что делать, когда политика правящих привела к падению уровня благосостояния большинства населения, ухудшению здравоохранения, падению демографических показателей, беспределу на городских улицах, а подавляющее большинство избирателей все равно голосует за тех, кто довел их до жизни такой. Своего места в рядах правящих я не вижу, в успех ЗаПЧЕЛ или новых структур не верю. Значит, пора уходить.

- Как работается в Сейме в статусе независимого депутата?

- Свои обязанности выполняю добросовестно, но полноценной работой это не назовешь. И дело не в моем настроении, а в той погоде, которая установилась в Сейме. Например, прихожу я на комиссию по иностранным делам, на которой вместо серьезной дискуссии по сложнейшему иракскому вопросу идет жонглирование фразами о свободе и демократии. А там убито около 2000 американцев. Потери гражданского населения уже перестали считать – по ряду оценок, за два года свободы в Ираке погибло больше людей, чем за 20 лет правления Саддама…

В общем, говоря футбольным языком, идет доигрывание, когда счет уже известен, но еще осталось играть минут 15. Допускаю, что после сложения мандата буду читать лекции или займусь аналитикой.

«Хочу уточнить сообщение информационных агентств, что Юрканс своим главным успехом считает голосование за восстановление независимости в статусе депутата Верховного Совета ЛССР. Депутатом ВС я никогда не был!»