За что Шишкину дали «Нацбест»

Почто чужим?
Михаил Шишкин получил за новый роман “Венерин волос” премию “Нацбест”, — чему сам, кстати, был удивлен, — скорее за общественную позицию, чем за то, что этот текст у него получился такой уж необыкновенный. И удивлен он был, потому что в принципе бестселлер — это книга, которую в два счета сметают с прилавка. Между тем жюри принимало решение, когда такой книги физически в природе вообще еще не было. На премию Шишкина выдвинул журнал Знамя за представленную в редакцию рукопись. Члены жюри читали журнальную верстку, потому как роман в Знамени напечатали, когда уже пора было объявлять победителя.
Правда, издательство Вагриус как будто заранее знало решение, — мигом выпустило мизерный пятитысячный тираж. Его тут же раскупили — всем было любопытно, за что дали премию.
Но… в десятке самых популярных книг он занял сперва самую не престижную последнюю строчку, а потом вообще выпал из топа. Читатель быстро раскусил, что это роман для высоколобых. Не случайно некоторые критики Шишкина сравнивают с Прустом и Джойсом. Сегодня такая проза не котируется и в России на литературный процесс ну никак не влияет. И еще вот что многих достало — странная манера давать литературную премию не своим, российским авторам, а живущим в диаспоре.
Шишкин мало что живет в Швейцарии, он к тому же, когда эмигрировал, заявил, что русский писатель-эмигрант должен позабыть свою родную речь. Он тут же стал пописывать на немецком языке. За немецкую книгу “По следам Байрона и Толстого” ему даже вручили премию города Цюриха. Но очень скоро Шишкин понял, что родная речь — это навеки, и сел за русский роман.

Язык новой внятности
Тогда же, так, по крайней мере, утверждает сам Шишкин, он придумал “язык новой внятности, чтобы всем все было понятно — и орочам, и тунгусам”. Что он имел в виду, вспомнив пушкинских тунгусов и прочих орочей, не вполне ясно, но бог с ним. Важно то, чтобы “новая внятность” всеми воспринималась с одинаковым интересом, но этого как раз и не происходит.
Элитарность романа Шишкина составляют не какой-нибудь там высокий стиль или явная заумь. Нет, роман действительно написан нормальным русским языком. Но как-то сквозь все его поры просвечивает тоска и скука. Не в смысле, что скучно читать, а что написано это все — как будто с тоски и скуки.
Представьте картинку: русский эмигрант в благополучной Швейцарии, вернувшись со службы (в романе разговор идет от имени русского интеллигента, устроившегося переводчиком в миграционное ведомство), коротает вечер, подробно записывая в тетрадку, что делал, о чем вспоминал и думал. Отдаленно это даже напоминает знаменитый “Процесс” Франца Кафки, только там, помнится, дело было в Австрии, а не в Швейцарии. “Венерин волос” заполнен под завязку протоколами допросов российских беженцев, дневниками, письмами, частыми экскурсами в прошлое. Герой размышляет об античной культуре (интеллектуал!) и о России эпохи революции и Гражданской войны… Тоскует, сетует, мечтает…
Но за это ли дали премию? Наверное, все-таки нет. Потому что написано это не так уж и блестяще, а скорей, даже тягостно. Другое дело, что Шишкин, как, вероятно, положено эмигранту, рисует очень нелицеприятный портрет России. Для него это “богом закупоренная страна”, забывшая о религии, благочестии и любви. Кстати, почему роман называется “Венерин волос”? По латыни — это папоротник. Растение, нуждающееся в любви и с любовью связанное. Любовь — единственное, что спасет Россию, считает автор. А начинается роман очень востребованной на Западе темой (то-то “Венерин волос” сейчас срочно переводят на европейские языки) — про Чечню (где Чечня и где автор!?) и чеченских подростков, бежавших от российских оккупантов и через Литву пробравшихся в Швейцарию…
Лакмусовой бумажкой для Шишкина станет решение букеровского жюри. Правда, есть препятствие — одного Букера Шишкин уже получил. Тоже, между прочим, тогда это вызвало у многих удивление — Букера ему дали за “Взятие Измаила”, мнения о котором до сих пор очень противоречивы.
Председатель жюри Василий Аксенов на пресс-конференции объявил, что сегодня задача русского Букера — вернуть серьезному роману главную роль в отечественной литературе. Дотянется ли до этой планки новая книга Шишкина? Тем более что среди двадцати двух участников букеровского марафона сейчас фигурируют такие имена, как Дмитрий Быков, Пелевин, Слаповский, Найман… Конкуренты солидные — все тяжеловесы.