Мартиньш Розе: «Реформа не сделает сахар намного дешевле»

Между крестьянами и фабрикантами
— Еврокомиссия приняла проект реформы сахарной отрасли, который еще должны одобрить министры сельского хозяйства стран ЕС. Сейчас идут разговоры о том, что если реформа будет проведена в нынешнем виде, то в Латвии сахарная отрасль прекратит существование. Это так?
— Вообще у нас условия производства сахара не хуже, чем во многих других государствах ЕС. Климат подходящий, у крестьян есть все необходимое оборудование, процесс производства хорошо налажен. Конечно, если смотреть на реформу с точки зрения сахарных фабрик, то во внимание надо брать другие аспекты, но что касается крестьян, то они вполне могут еще долго и качественно выращивать сахарную свеклу.
— Как вы оцениваете размер компенсаций (см. справку), которые Евросоюз готов платить за прекращение сахарного производства?
— Если смотреть в общем, то это предложение достаточно привлекательное. Однако все равно сумма компенсации не всегда соответствует размеру проведенных инвестиций. Крестьяне, выращивающие сахарную свеклу, не могли получить финансирование из фонда SAPARD или из структурных фондов ЕС. Деньги, которые они вкладывали, — их собственные, причем часто очень большие. Ведь им, как и всем остальным, нужно было соответствовать новым требованиям ЕС.
— То есть сейчас надо спрашивать фабрики, готовы они эту свеклу перерабатывать или все-таки соблазнятся на компенсацию ЕС и закроются. Кстати, вы такой вопрос фабрикам задавали?
— Да, но они мне на него так и не ответили. Может быть, вы попробуете? (Телеграф уже пробовал. Около двух недель гендиректор Лиепайской сахарной фабрики Валия Забе заявляла, что создавала производство не для того, чтобы закрывать его ради каких-то компенсаций. — Е.Р).

Скидку “съест” транспорт
— Руководитель представительства Еврокомиссии в Латвии Эндрю Разбаш говорит, что в Латвии, по планам Брюсселя, останется сахарное производство, но в значительно меньшем объеме. Что это значит? Закроется только одна фабрика из двух?
— Такие заявления по сути несерьезны. Их может делать только политик. Уже сейчас общий объем производства сахара в Латвии на уровне одного среднего сахарного завода в ЕС. Если снизится объем выделенных Латвии квот, то нам будет очень трудно конкурировать. То есть мы сами могли бы работать и производить больше сахара, но нам этого не дают делать. И тогда вроде как производство действительно становится нерентабельным.
— Как вы оцениваете подсчеты господина Разбаша, который высчитал, что снижение цены на сахар на 39% позволит средней латвийской семье экономить около 13 латов в год только на сахаре и еще что-то на продуктах, в состав которых входит сахар?
— Это просто разговоры! Во-первых, я не думаю, что цены реально будут снижены на обещанные 39%. Во-вторых, что касается Латвии, если у нас не будет своего производства (что вероятно, если реформу не изменят), то цены на сахар все равно не снизятся — песок придется импортировать, и транспортные расходы “компенсируют” скидку.
Наши фабрики выживут лишь в том случае, если реформу изменят, например установят снижение цены не на 39%, а на 10-15. Такой расклад был бы для нас выгоден. Его мы пытаемся отстоять в переговорах с Брюсселем.