Их мало, но они нас пустят по миру: пенсионеры–олигархи пожирают бюджет 2

Хотя о тайных соглашениях с международными кредиторами общественность может только догадываться. Но независимые деятели, которые понимают, откуда ветер дует, открыто прогнозируют крах пенсионной системы. Ведь миллиард социального бюджета, накопленный за несколько лет нынешним поколением работающих, уже истратили на другие нужды. Можно сказать, одолжили его у пенсионеров, но больше просится слово "украли".

Банкир Гинтс Рунгайнис и социальный антрополог профессор Роберт Килис (кстати, в недавнем прошлом советник президента Затлерса), уже предупредили народ, что в старости им придется рассчитывать только на помощь детей.

Затягивать пояс государству приходится уже сейчас. И, кажется, выбрана для этой малоприятной процедуры не 60–тысячная армия чиновников, а пенсионеры. Правда, политики и министры уверяют, что сама пенсионная система будет спасена. Каким именно чудесным образом — не поясняется. Единственное предложение, которое мы слышим, — постоянно повышать возраст выхода на пенсию.

Наш читатель Л. Пашкевич предлагает другой путь — прекратить платить пенсии работающим пенсионерам. Не всем, а только тем, кто не создает никакой прибавочной стоимости. Под таковыми читатель разумеет чиновников, депутатов и министров. Аргументация: иначе эти господа будут сидеть в своих креслах до скончания дней, получая и зарплату, и хорошую пенсию.

"У нас же было такое время в начале девяностых, когда пенсию платили только тем, кто уходил с работы, и ничего — конец света не наступил", — напоминает читатель.

Предложение спорное, но, вероятно, было бы разумно хотя бы ограничить каким–то потолком громадные пенсии тем, кто еще и получает зарплату.

Далее наш читатель занялся расчетами: во сколько обходится социальному бюджету 1 процент пенсионеров, получающих более 500 латов. И вот что у него получилось.

Приведем данные официальной статистики. "В январе 2011 года в Латвии числился 477 461 пенсионер. По данным СМИ и на выплату пенсий этим людям тратится в месяц 104 миллиона латов. В апреле 2011–го число пенсионеров увеличилось незначительно — до 478 700 человек.

По данным на апрель 2011 года, самые маленькие пенсии — меньше 100 латов — получают 4,92%, а самые большие — свыше 500 латов — 1% от всех пенсионеров.

Пенсии от 100 до 150 латов получают 18%. 40,2% — 150 до 180 латов; 15, 75% — 180–200 латов; 16,73% — от 200 до 300 латов; 4,4% — от 300 латов до 500 латов.

Как видим, почти половина всех латвийских пенсионеров получает пенсии ниже прожиточного уровня. Причем часть из них еще и платит налог государству (165 латов — это минимум, не облагаемый налогом в 25%). При этом их более удачливые коллеги получают государственные пенсии от 500 до 4,5 тысячи латов, как, например, наш президент А. Берзиньш.

Но коли уж наша пенсионная система трещит по всем швам, так давайте введем хотя бы временные ограничения на сверхвысокие пенсии. Чиновники объясняют, что это не спасет соцбюджет: мол, пенсионеров с пенсией более 500 латов только один процент. А сколько реально тратится денег на эту категорию?

Такие подсчеты провел наш читатель Л. Пашков. Правда, он взял январские данные СМИ. Мы воспользовались его методикой, но сделали корректировку на данные за апрель этого года. Получилось, что на 99% всех пенсионеров расходуется 94 миллиона 872 тысячи в год, а на 1 процент пенсионеров–олигархов — 8,5 млн. латов. То есть десятая часть соцбюджета!

"Такова цена нашего "передового" пенсионного закона, который был написан под определенную категорию высокооплачиваемых чиновников и депутатов, — негодует Л. Пашков. — Нетрудно подсчитать, через какой период времени постоянно растущее число пенсионеров–олигархов обрушит социальный бюджет. Вместо написания книг "Как Латвия вышла из кризиса" нашим руководителям следует заняться спасением пенсионной системы. Хвалят ее те, кто ее придумал. Не все хорошо в нашем пенсионном королевстве".

Заметим, что против урезания сверхвысоких пенсионных выплат выступают те, кто их имеет. К примеру, председатель Латвийской федерации пенсионеров Андрис Силиньш, который трудился и на посту председателя Латвийского союза профсоюзов, и на посту директора коммерческего колледжа. В общем, всегда занимал руководящие посты.

Так вот теперь, став руководителем организации пенсионеров, он считает стремление ввести потолок пенсий несправедливым. "Это было бы равнозначно тому, как если бы правительство приняло решение сократить все текущие счета латвийских жителей во всех банках”, — сказал он в марте в интервью нашей газете. Насчет банков — не вполне корректное сравнение. Ведь когда банк стоит на пороге банкротства, он так и поступает с вкладчиками. "Вот у меня пенсия как раз большая, признается Силиньш. — Во–первых, я с нее ежемесячно выплачиваю налог 25 процентов, во–вторых, я и мой работодатель в свое время уплатили соответствующие налоги, и теперь я получаю честно заработанные деньги. Отнять у меня хотя бы часть незаконно".

Ладно, давайте порассуждаем о справедливости и законности. Предоставим слово Л. Пашкову.

"Справедливым был пенсионный закон от 27 октября 1990 года, согласно которому максимальная госпенсия была ограничена двумя прожиточными минимумами. Но в октябре 1993 года приняли временный закон, имеющий обратную силу, и более чем 600 тысячам пенсионеров пенсию снизили в 3—5 раз. Люди получали по 15–20 латов, пишет Л. Пашков. — В 1996 году приняли новый пенсионный закон, согласно которому госпенсия стала неограниченной. Вот тогда появилась информация о максимальной госпенсии в Латвии — 1597,96 лата, и это в то время, когда у основной массы пенсионеров она составляла 55—58 латов. Появились поправки к пенсионному закону или какие–то правила Кабинета министров, согласно которым работающим пенсионерам разрешили сделать перерасчет пенсии, если они вернут ранее полученное государству, но зато новая госпенсия повышалась в пять–шесть раз".

По сути, законодатели ловко разделили латвийских пенсионеров на две группы: тех, кто трудился до 1996 года, оставили на голодном пайке, а тех, кто вышел на заслуженный покой после, сделали привилегированным по отношению к первой группе сословием. То есть стаж, заработанный в советское время, бессовестно обесценили. Это было справедливо? Я уж не говорю о тысячах работяг, которых нагрели уже в независимой Латвии непорядочные работодатели, годами не платившие за своих работников социальный налог. Государство долго смотрело на это беззаконие сквозь пальцы. Потом равнодушие чиновников (многие из них сегодня как раз и являются получателями высоких пенсий) вышло боком труженикам при оформлении пенсий.

А как появилась возможность стать пенсионером–олигархом? Андрис Силиньш приводит законный способ обеспечения себе достойной старости. "В шоколаде" живут сегодня те люди, которые "работали одновременно в 14 местах по 150 часов в сутки. В вузах преподавали, в министерствах консультировали, советы разные давали разным большим руководителям. И ничего не попишешь — отовсюду за них перечисляли социальные взносы". Вот поэтому Федерация пенсионеров и не поднимает эту тему, хотя сам Силиньш, в принципе, признает, что закон не должен допускать столь ощутимой разницы в пенсиях, как у нас.

А вот Л. Пашков напоминает, что в нашей социальной системе была сделана и другая лазейка: разрешили в течение года платить соцналог как индивидуально занятому лицу. "Изворотливые дельцы брали кредит и вносили его в качестве соцналога, в результате получали пожизненную госпенсию в тысячу и более латов. Эти варианты были приняты под определенную категорию высокооплачиваемых депутатов предпенсионного возраста, чиновников, банкиров. Вот они ускоренными темпами и пожирают социальный бюджет".

В который, добавим, вносят налоги нынешние работающие жители Латвии. А в благодарность им предлагают копить на старость самостоятельно или уповать только на детей.