Кому мешает русский язык? 7

В понедельник, 12 июля, Сейм рассмотрит проект закона об электронных СМИ, который президент вернул депутатам на доработку. Что не понравилось главе нашего государства? Что этот закон означает для всех нас, телезрителей? На вопросы “Часа” отвечает депутат Сейма от “Центра согласия”  Борис Цилевич (на снимке).

Ищите деньги!

- Какие нормы закона Валдис Затлерс счел неприемлемыми?

- Принципиальных моментов было два. Во-первых, президент считает, что новый закон недостаточно защищает государственный язык, не обеспечивает его поддержку в электронных СМИ. Сформулированы его претензии довольно абстрактно. Единственная конкретика – требование о “языковых квотах”, считает Затлерс, надо распространить не только на национальные, но и на региональные каналы.

В своем письме к депутатам президент пишет: после того как парламент принял закон об электронных СМИ, к нему обратились представители коммерческого телевидения с жалобой на то, что предъявляемые к ним требования несоразмерны и снижают их конкурентоспособность. Парадоксально, но президент предлагает Сейму вовсе не смягчить эти требования, а распространить их еще и на региональные каналы…

- А в чем тут логика?

- Видимо, чтобы национальным каналам было психологически легче, зная, что новый закон не только им осложнит жизнь… А если серьезно, то недоумение частично рассеивается, когда мы читаем остальные предложения президента.

По сути дела президент предлагает – пусть и в несколько завуалированном виде – изменить механизм распределения бюджетных средств. В настоящее время существует норма, которая позволяет определенную часть т. н. общественного заказа в порядке конкурса направлять не только общественному телевидению (т. е. LTV1 и LTV7), но и другим, частным вещательным организациям – региональным или местным. Прежний закон о радио и телевидении от 1995 года и новый закон содержат практически аналогичные нормы.

По закону, распределять таким образом можно не более 15% всей суммы общественного заказа. На практике эта сумма всегда была очень маленькой, а сейчас, учитывая существенное сокращение финансирования общественного телевидения, она стала просто мизерной. В порядке конкурса в год распределяется около ста тысяч латов (из почти семи бюджетных миллионов) – в основном эти средства получает региональное телевидение, которое готовит местные новости для общественного телевидения.

Президент в своих предложениях не называет конкретных цифр, но настойчиво рекомендует более активно привлекать коммерческие организации к выполнению общественного заказа. По сути речь идет о том, чтобы часть того бюджетного финансирования, которое получает общественное телевидение, направить коммерческим организациям.

Таким образом, логика в позиции президента просматривается такая: да, языковые квоты достаточно серьезно ограничивают возможности маневра для частных каналов, имеющих статус национальных (т. е. LNT и TV3), существуют реальные опасения, что они могут выйти из бесплатного пакета цифрового ТВ, поэтому давайте добавим им немножко денег из бюджета – за счет общественных ЛТВ-1 и ЛТВ-7.

Квоты на язык

- Какие языковые квоты в конце концов депутаты посчитали оптимальными?

- Комиссия приняла свой вариант, который можно с некоторой натяжкой назвать компромиссом. Прежняя редакция предусматривала, что 51 процент всех передач должны быть европейского производства, 40 процентов из них должны быть произведены на латышском языке, и все эти передачи должны быть показаны в “прайм-тайм” – с 19.00 до 23.00. Можно примерно посчитать: 51% от круглосуточного вещания – это 12 часов, а 40% от 12 часов – это почти пять часов. Таким образом, втиснуть в самое популярное время другие передачи было бы просто невозможно.

По идее, эта норма должна была бы способствовать производству национальной телепродукции. Но в итоге получилась парадоксальная ситуация: из редакции, поддержанной комиссией, слово “произведены” было исключено. И получилось, что закон стимулирует не производство национальной телепродукции, а покупку чужих телепродуктов – мыльных опер, различных шоу и т. п., и перевод их на латышский язык. Причем перевод не в форме субтитров, а в форме дубляжа или озвучивания. Получается, что новые нормы будут не стимулировать производство программ на латышском языке, а не допускать звучания в эфире других языков, и в первую очередь русского.

Я предлагал: давайте финансировать производство национального продукта – телепередач, а не тратить деньги на озвучивание чужих программ! Но президентская канцелярия, очевидно, преследовала другие цели… Получается, что на самом деле всеми правдами и неправдами из латвийского эфира стараются убрать качественные российские программы.

- Коммерческие каналы грозятся уйти из бесплатного пакета.

- Они и так уйдут, независимо от норм закона. И довольно скоро. До начала перехода на “цифру” эфирное телевидение смотрели около 25 процентов жителей Латвии. По прогнозам, к концу года останется не более 10 процентов, остальные перейдут на кабельное, спутниковое или интернет-ТВ. Вряд ли разумно тратить полмиллиона латов за вещание на такой сегмент аудитории – небольшой, быстро уменьшающийся и не самый платежеспособный, значит, не самый интересный для рекламодателя. Думаю, мы быстро приближаемся к показателям европейских стран, где эфирное телевидение смотрят два-четыре процента населения.

- А кабельное и спутниковое телевидение никто по языковому принципу регламентировать не может.

- В том-то и дело. Так что на самом деле все эти попытки языкового регулирования обречены на провал. И зачастую достигают противоположного результата – снижают конкурентоспособность латвийской киноиндустрии и отдают зрителя ретранслируемым российским каналам. При современных технологиях регламентировать телевещание – уже почти то же самое, что регулировать Интернет. Это возможно только в “туркменском” варианте – регламентировать сам доступ в Сеть.

- Как вы прогнозируете итоги обсуждения этого закона в Сейме?

- Конечно же, большинство депутатов будут громко бороться за защиту латышского языка. Делая вид, что не замечают нюанса: новые нормы поддерживают перевод чужих передач на латышский язык, а не производство передач на латышском.

Вот вопрос о перераспределении общественного заказа – это очень серьезно. Да, сейчас общественное телевидение получает практически полностью государственное финансирование, но еще и участвует в рекламном рынке, получая возможности для демпинга. Это проблема, которую надо решать.

Но если решение о достаточно серьезном перераспределении государственных средств в пользу коммерческих телеканалов принимается внезапно, за три месяца до выборов, в тот момент, когда все ведущие партии заключают с этими каналами договоры о предвыборной рекламе, я не могу назвать это иначе как откровенной коррупцией. И симптоматично, что продавливает эту идею именно “Новое время” вместе с партнерами по блоку “Единство” – то самое “Новое время”, которое постоянно твердит о необходимости с этой самой коррупцией бороться…

На русское ТВ нет денег

Чтобы развивать Латвийское телевидение и обеспечивать при этом интересное и качественное вещание для жителей – как латышей, так и русскоязычных, необходимы ежегодные расходы в размере как минимум 15 млн латов, в то время как сейчас государство выделяет лишь 7 млн латов, плюс порядка 3 млн латов LTV собирает самостоятельно за счет рекламы.

Об этом в интервью передаче “Утро на Балткоме” заявил генеральный директор Латвийского телевидения Эдгар Котс . Он признал, что качество и объем вещания LTV на русском языке оставляет желать лучшего, упомянув в качестве примеров русскоязычного вещания лишь трансляцию чемпионата мира по футболу в ЮАР и выпуски новостей, выходящие на телеканале LTV7.

- В Латвии живут люди разных национальностей, они платят налоги, на которые содержится общественное телевидение, и имеют право смотреть программы на своем языке. Но на развитие телевидения нужны инвестиции, – подчеркнул Котс.

При этом глава LTV отметил, что добиться увеличения финансирования от правящих будет очень сложно, поскольку политики воспринимают общественное ТВ прежде всего как источник критики в свой адрес.