Хотя к морю Даугавпилс никакого отношения не имеет, чаек у нас полно. Что и вводит в заблуждение гостей, удивляющихся обилию этих спутниц курортных городов.
Даугавпилсские чайки — птицы пресноводные и несмотря на название «чайка обыкновенная» (Larus ridibundus) — редкий для нашего края, охраняемый вид.
«Уж лучше бы они летели куда подальше!» — наверняка думают жители Эспланады, для которых единственный шанс спастись от устраиваемого чайками гвалта, — поплотнее закрывать окна. Трудно сказать, повезло или не повезло жителям этого района с такими соседями, как чайки. С одной стороны — шум и гам. А с другой стороны, они могут гордиться тем, что их окна выходят на уникальную колонию чаек — редкую по своим масштабам и еще более редкую по месту расположения в центре города.
Чайка является одним из главных символов Даугавпилса, а между тем у нас она появилась сравнительно недавно.
Уникальная колония
— Думаю, многие горожане старшего возраста помнят те времена, когда этих птиц здесь вообще не было, — рассказал «Нашей Газете» гидробиолог, профессор Артур Шкуте. — Появились чайки в окрестностях города приблизительно лет сорок назад. Причина проста — скорее всего, им просто понравилось место — заросший водоем, где они почувствовали себя в безопасности.
В Латвию этот вид попал так: вначале чайки заселили озера и различные мокроземья вроде озера Энгурс, которое находится в полукилометре от моря, а потом стали расселятся все дальше и дальше вглубь континента. И вот наконец поселились здесь у нас. Это очень большая колония — она, как нетрудно заметить, исчисляется многими сотнями индивидуумов. Причем в районе Даугавпилса эта колония не единственная, но остальные гораздо более мелкие — десятки, но никак не сотни птиц. По закону об охраняемых животных предполагается, что нужно делать микрозаказник в тех местах, где чайки появляются в таких больших количествах. Но в данной ситуации этот вопрос спорный, потому что сейчас этот вид не находится под такой большой угрозой у нас в Латвии: орнитологи отмечают, что этот вид имеет положительную динамику, распространяется и заселяет все большие места.
Это птица коллективная
Непосвященному человеку, наблюдающему за жизнью колонии чаек, поведение птиц может показаться хаотичным. Какофония криков, погони в воздухе, какие-то передразнивающие друг друга позы, стычки, беспричинные групповые взлеты… Для орнитологов же эти звуки — великолепная симфония.
Ведь на поверку всякая колония чайковых — хорошо организованное сообщество. Попытки проникновения крылатых агрессоров в большую колонию чаек редко бывают успешными — те получают дружный отпор. В каждом крике орнитологи различают свой смысл.
Голоса чаек разнообразны и непохожи. Однако есть сигнал, поразительно сходный у разных видов. Стоит хищнику приблизиться к колонии, как чайка, первая заметившая опасность, издает отрывистые, ритмичные звуки, и шум в колонии тут же прекращается… Сигнал этот зоологи назвали криком предупреждения об опасности. Только он собирает чаек, настораживает их. Орнитолог по призванию Вилнис Скуя очень увлечен изучением чайки обыкновенной. Сейчас ученый работает в национальном парке Слитере, а еще в конце 70-х он изучал вопрос вероятности выживания потомства наших чаек — сколько яиц они откладывают, сколько из них превращается в птенцов, сколько птенцов выживает. И процент выживания был очень небольшой – получалось, что они только себя производили. И это — несмотря на две кладки за лето! Оказалось, что большой ущерб чайкам наносят вороны, сороки. Птицы эти очень умные, они разрабатывают целую тактику нападения.
Например, проходит мимо колонии чаек какой-нибудь рыбак — вся колония, естественно, реагирует, взлетает наверх, кричит, происходит паника. А какая-нибудь ворона, которая сидит недалеко, просто ждет этого момента: пользуясь суматохой, закусывает парочкой яиц и спокойно улетает. Чайки — птицы коллективные, поэтому и реагируют они все вместе, одновременно, — послушные групповому поведению. С одной стороны, это помогает птицам выжить. С другой, в минуты всеобщей паники может резко увеличиться гибель птенцов от агрессивного поведения самих же чаек.
Вот так и проходит летняя жизнь орнитологов — в разведках и непосредственной практике, связанной с исследованиями тайн жизни наших пернатых друзей.
Свалка в Демене — рай
Кстати, чайка — птица неприхотливая: может угощаться на лету предложенными ей кусочками хлеба, может охотиться за рыбешками, а может устроить себе пир где-нибудь на свалке. Например, властям многих европейских городов, где чайки являются частью городского пейзажа, даже приходится принимать определенные меры, чтобы оградить гостей города от назойливых чаек: голодные птицы ведут себя агрессивно, выхватывая из рук туристов любую еду. У нас пока такой необходимости нет — пищи для чаек хоть отбавляй!
— Едят они все, для них слетать в Демене на свалку – очень легко. Орнитологи констатируют, что птицы часто летают питаться за 30-40 км и даже дальше — и это в течение дня. Конечно, они могут питаться и естественной пищей в заросшем водоеме, в котором живут — но такого большого количества вкусных для чаек беспозвоночных, личинок и прочих моллюсков тут нет, поэтому чайки отправляются за добычей подальше.
Большое поселение чаек в центре города — явление редчайшее. По крайней мере в Латвии такой массовой колонии этих птиц нет. Всего в Латвии насчитываются десятки видов чаек. До Латгалии долетели только в основном те, что обитают в пресных водоемах — речная крачка, черная крачка…
Это тоже охраняемые птицы, которые создают свои колонии на небольших заросших водоемах, а охотиться за рыбой они летают на ближайшие озера. Редких крачек у нас можно увидеть на озере Любасте, которое, кстати, является особо охраняемой природной территорией — заказником, по причине большого видового многообразия водоплавающих птиц. И это несмотря на то, что озеро находится совсем недалеко от города.
КСТАТИ
Латгалия богата на видовое разнообразие пернатых. В книге «Птицы Латвии» отражено более трехсот видов. Причем среди них даже встречаются такие, как розовый фламинго, пеликан и много других интересных птиц. Это не потому, что какой-то нетрезвый орнитолог увидел розового фламинго в зоопарке. Просто есть птицы, которые называются «заблудшие гости» — летела на Каспийское море, а попала на Балтийское. Таких заблудших птиц, попавших в регистр, десятки. Есть еще птицы, которые в Латвии встречаются два раза в год, во время миграции, например, лебедь-кликун. Они на самом деле гнездятся где-то в тундре, но по пути на юга попадают к нам. Наконец, есть у нас около двухсот постоянных птиц. В Илгас, недалеко от Силане, есть база, где наши студенты проходят практику. Там мы наблюдаем за жизнью птиц. Всего у нас 120-130 видов птиц, и это практически максимум, не хватает разве что только морских птиц.