Президент не едет, чтобы послушать оперу
— Посол России недавно обмолвился, что, мол, Дни российской культуры в Латвии могли бы стать поводом для визита президента России Владимира Путина в Ригу. Это лишь допущение или все-таки определенный сигнал?
— Это надо спрашивать у российского посла. Как посол Латвии я в этом вопросе его определенно поддерживаю. И думаю, было бы очень хорошо, если бы в следующем году президент России посетил Латвию. С дипломатической точки зрения не знаю, является ли культурная неделя достаточной причиной для госвизита президента России. Очевидно, содержание должно быть более глубоким и широким. Президент России не едет, скажем, послушать оперу в страну, где он еще не был.
— Договор о границе — достаточная причина?
— Почему бы и нет, хорошая причина.
— Стоит ли ожидать, что президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга передаст Владимиру Путину официальное приглашение посетить нашу страну?
— Приглашение — техническая вещь, протокольная бумага. Это крышка от кастрюли, в которой уже все сварено.
— То есть в кастрюле что-то варится?
— Конечно. Если посол говорит, что президент может приехать в Латвию — очевидно, что-то варится.
— В наших отношениях с Россией серьезным камнем преткновения является интерпретация истории. Может ли Латвия пойти на некий компромисс в этом болезненном вопросе?
— Среди европейских стран немало примеров, когда у двух государств отношения были натянутыми, исторические темы чувствительны в любой стране. И об этом нужно вести диалог. И если этот диалог является глубоким, аргументированным, то можно прийти к обоюдно приемлемой формулировке.
— Значит, мы можем заменить термин “оккупация” на какой-то более мягкий?
— Я думаю, не стоит перечислять все возможные варианты. Нужен диалог.
Сделка с Ventspils nafta не закончена
— Недавно в Москве были наконец подписаны первые межгосударственные договоры. Благодаря чему удалось это сделать?
— Российские политики стали понимать, что поддерживание ледникового периода в наших отношениях на самом деле никому не выгодно. У российских предпринимателей есть интерес к Латвии как к стране Европейского союза. Связи старые, а возможности — новые. И, надо признать, серьезную роль сыграл визит Патриарха Московского и Всея Руси. Алексий II приехал сюда и увидел происходящее несколько иным, чем это показывает программа “Время”. Но и встречи, которые были у премьера, тоже показали, что латвийское правительство готово к открытому диалогу с Россией. Мы не сидим в окопах. И потому в России также принято решение способствовать тем сферам сотрудничества, которые являются взаимовыгодными.
— То есть известную роль сыграли в этом и бизнес-интересы?
— Я думаю, да. Хотя, конечно, Латвия пока не входит в круг крупных стратегических интересов России. Наш рынок слишком маленький. Стратегические интересы в сфере энергетики, газа уже реализованы, и там все очень хорошо функционирует, я имею в виду Latvijas gāze. Но в целом у бизнеса однозначно есть интерес.
— Как в Москве отреагировали на покупку госпакета акций Ventspils nafta, владельцем которого стала международная компания Vitol Group?
— Никакой особой реакции не было, но… Я думаю, процесс еще не завершен.
— То есть могут появиться какие-то новые партнеры?
— Что-либо может поменяться в любой момент.
— И в Латвию вновь может потечь российская нефть?
— Ну, если мы исходим из нормальной бизнес-логики, то такое предприятие, как Ventspils nafta, больше зарабатывает, если в трубе есть нефть. Хотя и сейчас пуста только половина трубы. А вторая половина — полная. (Речь идет о нефтяном и дизельном трубопроводах. — Прим. авт.)
Референдум по договору не нужен
— Подписан договор о возобновлении работы межправительственной комиссии. Когда может состояться первое ее заседание?
— Надеюсь, скоро. Но сначала должен быть назначен председатель комиссии с российской стороны, это в компетенции правительства. Я думаю, процесс уже идет. Мы сообщили России о наших интересах в том, чтобы председатель был назначен как можно скорее и представлял российское министерство экономического характера. Думаю, председатели комиссии могут встретиться еще в этом году.
— Со стороны Латвии комиссию возглавил глава Минфина Оскар Спурдзиньш (Народная партия). Имела ли значение при этом его партийная принадлежность?
— Это надо спрашивать у премьера. Но я думаю, Спурдзиньш будет хорошим председателем комиссии, в его компетенцию входят и таможенные дела, а эта сфера представляет обоюдный интерес. И, конечно, министр финансов в любом правительстве — значительная фигура. Мы со своей стороны показали, что очень серьезно относимся к этой комиссии. Наверное, не последним был аргумент, что, во-первых, правительство выдвинуло приоритетом своей деятельности наведение порядка в отношениях с Россией, и во-вторых, председатель комиссии — из премьерской партии.
— В правительственной декларации сказано, что правительство берется подписать пограничный договор с Россией. Как это возможно практически, учитывая запутанную юридическую ситуацию?
— Вариант уже вписан в правительственную декларацию.
— В ней сказано о необходимости “юридически и политически приемлемого” решения с соблюдением правовой преемственности. Но как технически этого добиться?
— Техническое решение — это подписать договор.
— А политическое?
— Ну, очевидно, нам необходима внутриполитическая дискуссия об этом договоре. Политики должны найти вариант, как подписать этот договор. Россия четко высказала свою позицию о том, что они не хотели бы связывать с этим договором. Сегодня нет смысла рассказывать о каком-то техническом решении, слишком рано.
— Так будет референдум или не будет?
— У каждого свое мнение на этот счет. Я юрист. И я думаю, что референдум не нужен.
— Все можно решить исключительно юридическим путем?
— Именно так.
— Что, к примеру, мы можем сделать? Закрепить в международных документах, что Латвия не имеет к России территориальных претензий?
— У нас нет подобных претензий, и мы уже об этом заявили. Да и сам текст договора об этом свидетельствует. Нужно думать о процедуре. И я думаю, российская сторона большое внимание уделит именно процедуре.
— Когда же договор может быть наконец подписан?
— Я не знаю. Будем надеяться, в следующем году. Этот вопрос не надо откладывать — решать его надо начиная с сегодняшнего и даже вчерашнего дня. В декларации все записано, а это значит, что процесс поиска решения уже начался. Но когда он завершится — неизвестно.