Долгая жизнь Джульетты

Ее года —
ее богатство

Сегодня актрисе, ветерану Великой Отечественной войны, обаятельной женщине Валентине Владимировне СТАРЖИНСКОЙ исполняется 85 лет, и в этом году она впервые ни разу не побывала в своем театре. Хотя раньше старалась попасть на все премьеры, юбилеи и другие события, да и сейчас ее всегда приглашают. И приходят к ней друзья — Тифенберг, Голубева, Егорова, Незнамова…

Огладываясь на пройденное, она понимает, что осталось очень мало. Но не слишком огорчается. Была наполненная, интересная жизнь, которая не прошла зря. Были творчество, любимая работа. Любила и была любима. Встречала хороших и интересных людей, которые очень помогали в жизни. И главное — есть семья, не дающая унывать. Внимательный сын, который после окончания Ленинградского кораблестроительного института остался в Питере, где она часто гостит. Прекрасные внуки и правнуки. С внучкой Еленой (она работает бутафором) и правнучкой Александрой (Саша, похоже, унаследовала актерские способности бабушки — играет в школьном театре, участвует в КВН) они и живут в маленькой рижской квартирке.

Театр, любовь
и война

Валентина Владимировна смеется, что актерский дебют у нее состоялся, когда ей было три года и она с родителями жила на Украине, в Радомышле. Маленькая Валя хорошо читала стихи, но мама не разрешала “выступать публично”. Однажды все же девочка прочла стихи на украинском языке на благотворительном концерте для местной больницы. Успех был необыкновенный. С тех пор она и считает себя артисткой.

Для вступительного экзамена в Воронежское театральное училище Валентина выбрала из “Бориса Годунова” сцену свидания Марины Мнишек и Самозванца, и разыграла на разные голоса. Комиссия потихоньку посмеивалась, но ее приняли. И тут же она встретила свою любовь. Первым, кто поздравил ее с зачислением, оказался интеллигентный студент 3-го курса Юрий Шевкуненко (впоследствии довольно известный сценарист и драматург, директор одного из творческих объединений “Мосфильма”). Валя заглянула в его удивительные глаза и поняла: это судьба!

Через год они поженились. Ей было 17, ему — 19, их называли Ромео и Джульетта. После училища военнообязанного актера Шевкуненко направили в Москву, в Центральный театр Красной армии. А Валя училась и жила с его мамой. В 41-м году было окончено училище — и сразу началась война.

Она говорит, что не могла не пойти работать в госпиталь, видя, как не успевают обрабатывать раненых. И уже 15 июля 1941 года работала там. А еще все время сдавала кровь. Буквально через месяц госпиталь отправился на Сталинградский фронт (известно, что там творилось) — так юная актриса Старжинская попала на войну. А Юрин театр эвакуировали в Свердловск, и они потеряли друг друга.

— Когда он меня разыскал и я получила первое письмо, это была такая радость! — вспоминает Валентина Владимировна. — Юра уже перешел в театре на главные роли, но переживал оттого, что я на фронте, а он — в тылу. Обстановка у нас была действительно очень тяжелая, и я чувствовала, что больше не могу. Год и три месяца я пробыла в этом аду, пока наконец не дала телеграмму Юре: немедленно присылай вызов. Он мне отвечает, что театр возвращается в Москву и мне придется потерпеть, поскольку он только что оформил вызов на маму и пока больше ничего не может сделать. А я-то просила жизнь мне спасти! И я решила, что там, в Москве, ему не до меня, а может, уже ко мне и чувства остыли…

Но один из заканчивавших лечение в госпитале раненых, по имени Владислав, знавший историю Валентины, предложил вписать ее в свой литер как жену и вывезти, куда та захочет, чтобы потом она уже добиралась до мужа сама. Они оказались в Сызрани, где разместился и эвакуированный Сталинградский театр, но попасть в него было невозможно. Валентина все ждала от мужа писем “до востребования”. В госпитале она оставила свой адрес, но не знала, что там у нее была недоброжелательница, которая дала Юрию телеграмму: “Старжинская вышла замуж и уехала в неизвестном направлении”. Так их разлучили.

— Я думала, что он меня оставил, а он — что я его оставила… — вздыхает Валентина Владимировна. — Со временем я сошлась с Владиславом, родился сын. Только все мысли у меня были о Юре — это такая любовь, которая редко бывает… Потом я узнала, что у него уже есть жена и дочь. Но штамп в паспорте у меня оставался до самой Юриной смерти.
Они увиделись вновь только в 62-м, когда Шевкуненко (он уже закончил Литературный институт, работал на “Мосфильме”, у него вышло три пьесы) приехал в Ригу с кинорежиссером Столпером проверять деятельность местной киностудии. Старжинская тогда служила в Русской драме, была в гражданском браке с талантливым актером Василием Яковлевым. Встретились бывшие Ромео и Джульетта вечером в театре. Все прошло очень официально, Юрий Александрович поцеловал ей руку, познакомил со Столпером. А примерно через год Юрия не стало… Она хранит его фронтовые письма, фотографии, пьесы. И говорит, что до сих пор не может забыть его, несмотря на то что с Яковлевым прожила больше тридцати лет.

“Райнис проложил мне дорогу
в кино…”

Вместе с Яковлевым они работали в Рыбинске, потом режиссер Радлов позвал их в Даугавпилсский театр, где они сразу сыграли в его постановке шекспировских Гамлета и Офелию. После рижских гастролей с этим спектаклем Радлова пригласили в Русскую драму. Его любимые актеры отправились вслед за ним. В поставленном Радловым “Макбете” Старжинская в роли леди Макбет выходила на cцену с Юровским. В поставленном Верой Балюной “Тевье-молочнике” он играл Тевье, а Старжинская — его старшую дочь Цейтл. Была она занята и в спектакле, который поставила по пьесе Алешина “Факел” легендарная Серафима Бирман.

— В 57-м году, когда мне было уже 36 лет, мы поехали на гастроли в Алма-Ату, — вспоминает Валентина Владимировна. — И первым давали спектакль по пьесе Райниса “Любовь сильнее смерти”, где у меня была роль Греты. На следующий день меня пригласили на кинопробы. У них ставилась музыкальная комедия “Наш милый друг”, центральную роль должна была исполнять Зоя Федорова. Но увидели меня и решили переиграть! У меня сохранились все телеграммы, благодарности, фотографии и все-все-все… Вот так и вышло, что Райнис проложил мне дорогу в кино. Я снималась у Ады Неретниеце, потом на киностудии им. Довженко…

Больше 20 лет Старжинская проработала в Русской драме под началом Аркадия Каца. Сначала совмещала актерскую работу и руководство труппой. Только видя, сколько актрис среднего возраста и старше сидит без ролей, однажды пришла к Аркадию Фридриховичу и сказала: “Все, я больше на сцену не выйду”. Но на пенсию она ушла только в 1990-м. Могла сделать это гораздо раньше — Кац не отпускал. Потом выхлопотал ей персональную пенсию. И подарил чудесного пса, который очень украсил период перехода актрисы на роль пенсионерки — ей все-таки очень не хватало театра. “И сейчас, когда Кац приезжает из Москвы ставить в Риге спектакли, он всегда приглашает меня посмотреть, — говорит Старжинская. — У нас до сих пор прекрасные отношения”.

Не каждому
такое дано

— Вот так, может быть очень коротко, о моей жизни, — резюмирует Валентина Владимировна. — И видите, я не сдаюсь. Слава богу, что еще на ногах, голова светлая, могу воспринимать жизнь, интересоваться всем, читать — не каждому такое дано. Так что я большая оптимистка. В трудные моменты жизни, которых было предостаточно, меня всегда спасала вера. У меня и бабушка, и мама были очень верующие. Помню, однажды на фронте меня срочно вызвали, нужно было сдать кровь для одного очень большого начальника — у него была газовая гангрена. Я побежала, а тут началась бомбежка и зенитки вокруг страшно стреляли. Я впервые в жизни так сильно испугалась. Закрыла лицо и молилась Богу. И откуда только вспомнила все эти молитвы, которым меня бабушка в детстве учила?!

P.S. “Телеграф” присоединяется к поздравлениям.