оборотнаЯ сторона обелиска 1

Вскоре после упомянутых событий в редакцию газеты «Динабург вестник» пришел член Даугавпилсского отделения ЛАБАК и Общества военных пенсионеров подполковник запаса Леонид С., имеющий, по его словам, самое непосредственное отношение к судьбе многострадального монумента. Как выяснилось, на протяжении 10 лет Леонид Анастасьевич активно трудился над эскизами будущего памятника. И когда газета «Ракурс» объявила конкурс на лучший эскиз, Леонид С. решился предложить один из имеющихся у него вариантов, который, по мнению Леонида С., в aпервую очередь, отличался простотой, а вовсе не грандиозностью, как это обычно бывает. Таким требованиям больше всего отвечала стела: «Она прочна, посему ее никто не сможет разрушить и утащить. Кроме того, стела эстетична». Сказано — сделано. Вместе с тогдашним главным художником города Ромуальдом Гибовским и другими членами комиссии по созданию памятника Л. выезжал в Погулянский лес, и на месте они прикидывали, где и как расположить будущий монумент, чтобы он идеальным образом вписывался в общую композицию мемориала. Словом, с участием Леонида С. был проделан определенный объем работы, прежде чем стела заняла свое законное место. И вот – открытие…

…Так уж выходит, что, поклоняясь месту, означенному памятником, мы редко задумываемся об авторе, полагая, что это излишне. Леонид С., являющийся человеком скромным и вовсе не склочным, не расчитывает на пожизненную славу. Но хотя бы внимание… Мало того, ветеран ЛАБАК считает, что Даугавпилсское отделение РОЛ в лице Евгения Дробота похитило у него идею стелы. По словам Леонида С., когда он обратился за вознаграждением по случаю выполненной работы, то получил отказ.

Комментируя ситуацию, ныне свободный художник Ромуальд Гибовский сказал, что Леонид С. — единственный человек, который согласовал проект стелы с художниками. Они подготовили чертеж и соответствующие документы. Других претендентов не нашлось. «Как автора проекта С. могли бы для приличия хотя бы упомянуть. И поощрить материально. К сожалению, у нас в городе по части хороших дел чересчур забывчивы», — сказал Ромуальд.

Обвиненный в плагиате и бездушии, Евгений Дробот отметил, что все работы, которые С. приносил на рассмотрение комиссии, отвергались из-за того, что в них присутствовали различные неприемлемые для столь скорбного заказа символы – звезды и кресты. Тогда как во главу угла ставилось наличие скорби и печали. «К сожалению, с поставленной задачей автор не справился», — резюмировал г-н Дробот. После чего комиссия (а не Дробот — прим. авт.) поручила доработку стелы архитекторам и художникам, которые и довели по сути дела сырой проект до требуемого эстетического вида.

Однако у Леонида С., помимо личных, есть к организаторам мероприятия и ряд общих претензий: почему событие, к которому шли целое десятилетие, не было освещено в печати должным образом? В таком случае о митинге узнало бы большее число родственников убиенных и замученных в Погулянском лесу. Почему митинг состоялся не в выходные, а в рабочий день, когда большинству жителей не до массовых мероприятий? «Получается, что митинг провели втихую, словно чего-то стыдясь». Почему в Межциемсе отсутствовали представители большинства национально-культурных обществ Даугапилса? По мнению С., мероприятие получилось весьма скромным, если не сказать — скомканным. Евгений Дробот, имевший непосредственное отношение к организации, пояснил, что, по сути, это был не митинг, а символическое подписание документа по случаю завершения восстановительных работ. Так сказать, своеобразный момент примирения между представителями различных культурных обществ города.

Так или иначе, Леониду Анастасьевичу от этого не легче. Посему приходится лишь сожалеть о том, что на фоне людского и чиновничьего удовлетворения от выполненной безусловно грандиозной работы остались обиженные люди.