Что и говорить, вечный кузнечик устал. Болят травмированные колени. Болит душа. Мама умерла. Жена в Америке одиноко стрижет собак. Туда – к ней, к ней собирается Леонтьев, чтобы остаток жизни анонимно отдыхать в Штатах. Но вот сможет ли он жить без постоянной нагрузки? Глядишь, разжиреет, появится одышка и – капут. Нет-нет, не будем каркать заранее. Лучше порадуемся приезду нечастого в Риге гостя.
Из тундры
Похожий на испуганную девочку мужик провел детство чуть ли не за Полярным кругом. Его вечно занятый отец, ветеринар-зоотехник, мотался по стойбищам, леча заболевших оленей. Семья, естественно, за ним. Детство артиста прошло в переездах по необъятной Коми АССР – из поселка в поселок. Одиночество рано поселилось в сердце Валерия. Позже певец признается, что оно стало для него творческой необходимостью.
Кстати, о душе. Валерий Яковлевич полагает, что эта субстанция завелась в нем лет с 13, когда пришло осознание себя. Семья к тому времени перебралась в волжский городок Юрьевец. Мальчик охотно пел в хоре – учебные заведения всегда ценили громкие голоса. Когда окончил среднюю школу, старшая сестра сказала, что пора получать высшее образование – он послушно поехал в Воркуту (легче поступить), учился на вечернем отделении тамошнего филиала Ленинградского горного института. Хотя мечтал стать океанологом.
Жизнь молодого Леонтьева – самая что ни на есть пролетарская: рабочий на кирпичном заводе, смазчик на льнопрядильной фабрике. Потом – почтальон, электрик, портной, в Воркуте – лаборант. И при всем этом – активное участие в художественной самодеятельности. Он жил посетившим в юности ощущением, что его ждет что-то особенное.
<TABLE WIDTH=220 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="LEFT">
- Я не помышлял стать знаменитым, нет-нет, упаси Господи! – вспоминает Леонтьев. – Но накатывали на меня волны предчувствия чего-то огромного, невероятного и совсем не похожего на то, чем я тогда владел. Я ждал – не чего-то лучшего. Ждал чего-то другого…
Самодеятельность в конце концов привела его на большую сцену. А подняли – песни Давида Тухманова. Отношения с официозом складывались неровно. Расплодившимся в советское время комиссиям, которые принимали и утверждали все что только можно, он частенько не нравился – то еретические джинсы надел, то кому-то что-то вызывающее сказал. Непохожесть приводила к тому, что его в последний момент «не пущали», вырезали из отснятых передач и т. п.
- Резали не по идеологическим соображениям, – уверен певец, – а по эстетическим: эмоциональная раскованность, крайность каждого чувства, которое я выдавал публике со сцены, – вот это их напрягало. Потом, конечно, внешний вид их злил.
Что было, то было: стоявший соляным столбом Кобзон воспринимался ретроградами лучше, чем черт на сцене. Кстати, экстравагантностью сценических одежд певец радует и сейчас. Он придумывает их сам, а раньше даже шил сам…
Несмотря ни на что, советские композиторы ценили Леонтьева за голос и артистизм. Среди них Тухманов, Раймонд Паулс и модная в начале 80-х Лора Квинт. Их-то песни и заступничество помогли Леонтьеву войти в обойму. Перестройка тоже сделала свое дело – в 1985-м Валерий даже получил премию Ленинского комсомола. К его чести, он съездил с концертами в Афганистан и Чернобыль. На такое решались единицы.
Пролетарий эстрады
<TABLE WIDTH=220 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="RIGHT">
Леонтьев и до эстрады не чурался черной работы. На эстраде – тем более. Доныне его жизнь – это сплошные выступления. Страшно подумать, как он пашет. Если надо, выступает со сломанной ногой. Работа – это все, что у него есть. Цитируем: «Живешь от одной программы до другой».
Он ездит по России, США, Израилю, Канаде, Германии – ублажает соотечественников. Различные награды, лауреатства и звания не обходят его стороной. Конец 90-х ознаменован плотной работой с Игорем Крутым. Но нельзя не заметить, что после творческого содружества с Раймондом Паулсом, который написал для него несколько удачных вещей, почти все дальнейшее творчество Валерия – расписной трэш.
Песни нашего маэстро в его исполнении сейчас очень редко услышишь по радио. Но радуешься им, как старым знакомым. А вот насчет его нынешнего репертуара… тут уместно привести мнение московской критики: «Исполнитель с прекрасными вокальными данными, но с атрофированным чутьем на песни, Леонтьев раздает умные интервью и при этом позволяет себе роскошь петь абсолютную чушь».
Из-за того, что эта дребедень не остается в памяти, ему приходится чуть ли не каждый год обновлять свой репертуар. Тем более что его альбомы плохо расходятся. Впрочем, это не умаляет работоспособности артиста и отдачи на сцене. Тексты песен лучше не становятся, зато представления постепенно переросли в грандиозные шоу.
<TABLE WIDTH=220 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="LEFT">
В принципе, Леонтьев достаточно трагическая фигура. Атмосферы настоящей семьи, по его признанию, он не знал. Единственный брак с танцовщицей его труппы Людмилой Исакович сложился криво – неудачная беременность, развод. Тем не менее Валерий покупает ей дом в Майами, а затем женится на ней снова – уже ставшей гражданкой США. «Типичный брак по расчету», – неохотно признается он в одном из интервью.
Однако расчет оказался крепче всякой лирики. На сегодня Людмила – его единственная поддержка, надежный тыл.
Удивительно, но любимых песен у певца нет. Ни «Дельтаплан», ни «Зеленый свет», ни «Затмение сердца»… «Исчезли солнечные дни» он вообще не хотел записывать, коллеги-музыканты еле уговорили. Действительно, странная глухота. Будем считать ее оборотной стороной таланта.
Рассуждать и писать о Леонтьеве, анализировать его с точки зрения психоанализа и чего угодно можно очень много и долго. Но стоит ли дальше? На мой взгляд, он сформировался как неудержимый романтик-одиночка – и ничего уже не в силах изменить. И в полной мере пожинает как плюсы, так и минусы своей натуры.
Не мудрено, что усталость у него накопилась – каменная. А сегодняшнее новое время артиста не обнадеживает. Он называет его «эпохой безвременья»:
- Это отсутствие какого-то нравственного ориентира… Как сказать, чтобы в пафос не впасть? Отсутствие морального якоря, привязки, от которой зависят все остальные движения человеческой души. Эпоха свободного предпринимательства дала возможность выйти на сцену или в эфир не тем, кто имеет на это право в силу таланта, а всем, кто только захочет, но совсем не обязательно может.
Вот говорят: труд, труд, труд. Трудом можно лоб разбить, но если ты не рожден с геном таланта, сколько угодно трудись – толку не будет.
…Слава богу, умом и талантом Валерий Леонтьев не обделен. Счастьем? Ну, это категория относительная. А вот работы все еще по горло. После Риги у артиста-труженика намечен тур по Израилю. Неужели последний?