Кофточка раздора – Киркоров и Басков повздорили в Сочи из-за пестренького прикида

На заключительной пресс-конференции с победителями и членами жюри я спросил у директора музыкального вещания Первого канала Юрия Аксюты: “Следует ли понимать, что теперь, в отсутствие “Фабрики звезд”, на конкурс “Евровидение-2006” поедет кто-то из победителей “Пяти звезд”, например группа F.P.S.?” Г-н Аксюта, не знавший, разумеется, ответа на этот вопрос, уличил меня в “провокаторстве”, а потом на банкете в “Парк-отеле” поинтересовался, как чувствуют себя в моем бумажнике деньги баронессы Катерины фон Гечмен-Вальдек, продюсирующей эти самые F.P.S. “Сухо и комфортно!” — признался я, и мы, расхохотавшись, чокнулись с Аксютой и баронессой бокалами за успех “Пяти звезд” и будущие победы на “Евровидении”…
Целый конкурсный день праздновали 30-летие Великой Победы Аллы Пугачевой на фестивале “Золотой Орфей” в Варне с песней “Арлекино”. На торжества прибыла сама Примадонна. Жаловалась по прилете, что, посмотрев в первый день по телевизору “эти “Пять звезд”, даже расхотела ехать в Сочи”. Так ей, мол, все не понравилось. Но приехала, раз обещала. Когда вышла в зал и зал встал, взорвавшись овацией, сердце Живой Легенды дрогнуло, и она уже не была столь категорична. “Вам нравится, Аллочка?” — нашептывал я ей в ушко каверзный вопросец. “Ну, как же может не нравиться, если ты — в центре любви!” — обворожительно округляла небесные очи Наша Всё. В финале она вышла вручать именной приз “Алла”.
“Шла вручать “Сценакардии”, но пока шла, выяснилось, что у них и так все в порядке. Поэтому вот эту медальку с надписью “Достойному” и 10 тысяч долларов отдаю Алене Высотской”, — решила Алла. За кулисами ошарашенная Высотская стояла с открытым ртом, пока Алла Борисовна вынимала из сумочки опоясанную резинкой котлету с десятью штуками личных баксов. Суперстар уже и след простыл, а Аленка так и стояла в коридоре с медалькой и деньгами наперевес, не понимая, что происходит.
Приезд Пугачевой сильно попутал также карты светских хроникеров, слетевшихся в Сочи понаблюдать, как “разведенные” Пугачева и Киркоров расселятся в разных отелях. “Чушь какая! — возмущался Киркоров. — Как нам еще селиться, если жена приезжает к мужу? Конечно, вместе!” И, забрав ее из аэропорта, тут же увез к себе на виллу в “Лазурную”. В мужнин “Хаммер” Алла, однако, не полезла — там очень высокий порожек, и ей тяжело взбираться. Поэтому для нее специально арендовали второй лимузин — пониже.
На вилле тем временем заботливо накрывал стол Евгений Болдин, предыдущий супруг Пугачевой, до рекорда которого (13 лет в браке с Аллой) Филиппу осталось протянуть еще два года. Г-н Болдин привез на конкурс свою протеже Марину Лях. И вот этим ближним кругом с добавившимся Галкиным они на вилле ели фрукты, пили виски и баловались “Маргаритой”. Потом поехали на обед в грузинский ресторан, где “возвращающийся на сцену” Филя худел и потому ничего не ел, Алла меланхолично тыкала вилкой в помидоры и баклажаны, а все остальные с аппетитом уплетали шашлыки, люля-кебабы и печеную картошку с грибами. Пили красное вино. Первый тост Филиппа — за Аллу, “любимую и единственную”. Второй тост г-н Болдин поднял за Филиппа — “примерного мужа, друга и человека”…
На этом междусобойчике “самых близких” планировался еще и Басков с женой Светой. Но накануне Николя, увидев Киркорова в такой же, как и у него, рубашке Versace, съязвил, что “эту тряпку” он, мол, уже “выкинул на помойку”. Филя в ответ набросился на Свету, сказав, что хоть она и “выкрасилась”, но ей этот цвет не к лицу. Сильно недовольные друг другом, они больше в Сочи старались не пересекаться. Басков на следующий день даже слег (неужели от переживаний?). И не появился на гранд-финале.

“СЦЕНАКАРДИЯ” Гран-при конкурса “Пять звезд”

Алексей Мартынов (на сцене МС Деловой) и Тимофей Хазанов начинали, когда в стране еще не было рэпа. Они одними из первых показывали, как его, собственно, надо читать. Просвещали, в общем. Это были годы 1997—1998-е. В России рэп тогда еще не был развит, и им казалось, что они опережают время. Сейчас у ребят есть материал для целого альбома, но после победы в Сочи они задумались: уж больно там все андеграундовое, не для масс. Чешут репу и боятся, что сочинять теперь придется, наверное, другой, более адаптированный и массовый репертуар.
— Насколько неожиданной оказалась победа? — спросил я у покорителей “Пяти звезд”.
— На все сто процентов. Мы надеялись максимум на пятое место.
— Уже нет ощущения, что рэп у нас опережает время?
— Сейчас в мире все смешалось, и у нас рэп уже не совсем рэп. Это такой фьюжн — смешение стилей: рэпа, регги, r’n’b.
— Припопсованный компромисс для телеканалов?
— Нет, мы сами так развивались. Мы начали все смешивать, и нам это понравилось.
— Сложно было пугачевскую песню в рэп перекладывать?
— Да нет, она как-то сама легла. Когда нам сказали, что надо выбрать что-то для конкурса, мы сразу решили, что возьмем “Эй, вы там, наверху” и “Мой мир” Кристины Орбакайте для первого конкурсного дня.
— То есть Семья дает благодатнейшую почву для рэп-импровизаций?
— Получается. Песни так сложены, что под нас подходят. Мы сделали чуть-чуть по-своему, и, кажется, получилось.
— Какие мысли о будущем одолевали вас в ночь после победы?
— Мы всю ночь тусили в ночном клубе, поэтому особых мыслей еще нет.
— Вчера вечером здесь, в “Парк-отеле”, я видел, как вас в баре вовсю обхаживал Юрий Айзеншпис. Даже коньяку налил и сам выпил, что для него редкость. Он предложил вам контракт?
— Мы поговорили, он предложил нам свою дружбу, сказал: “Если что, обращайтесь”.
— И что?
— Нам надо вернуться в Москву, поспать пару дней, а потом уже думать.
— Ну, думайте! Айзеншпис, если за что берется, из всего звезду состряпает. Даже из рэпа…

Филипп КИРКОРОВ: “В НАШЕМ БОЛОТЕ ВОДЯТСЯ ЗМЕИ…”

— И как болотце?
— Многое изменилось в нашем лягушатнике. Но в то же время многое осталось на своих местах. Много знакомых лиц. Много было искренних улыбок и радости при встрече. У других я видел на лицах явную изжогу, особенно у представителей журналистской сферы.
— С каким настроением ты ехал на конкурс?
— Перед выездом меня обуревали сомнения: нужно ли это? Не слишком ли много фестивалей за одно лето? И в Сочи, и в Витебске, и потом в Юрмале. И к чему это все? И где столько найти молодых талантов? В то же время я подумал: “Юрмала” — это международный конкурс, “Славянский базар” — эстрадный, а “Сочи” должен быть таким попсовым конкурсом. То есть наблюдается некое разумное разделение специализаций. С другой стороны, захотелось повидаться с теми, с кем я редко виделся в последнее время, — с композиторами, артистами, продюсерами. У каждого своя жизнь, а я за последние год-полтора как-то выпал из активной концертной деятельности и, как ни странно, соскучился по нашему болоту. Являясь одним из жителей этого террариума, я возжелал общения! Я уже настолько пропитан-отравлен этим ядом, что мне его стало не хватать, как курильщику — никотина. Мне страсть как захотелось снова окунуться в это болотце. Болотце оказалось на Черном море, что было особенно приятно.
Всегда смешно наблюдать за тараканьими бегами и крысиной возней. Пусть себе там вошкаются. Лишь бы гигиенический баланс не нарушали. Впрочем, для этого всегда есть дуст.
— Не дустом ли стала эта розовая кофточка, в которой ты мозолил всем глаза весь первый день в Сочи? Признайся, ты же это сделал специально, чтобы эпатировать твоих ненавистников?
— Честно говоря, я лишь к вечеру, когда снял эту свою “валентиновскую” (т. е. от Valentino. — Прим. “ЗД”) рубашечку, понял, в каком я был замечательном цвете. И подумал, конечно, что ведь напишут, что надел все это специально. Но, как это ни странно, в этом сезоне розовый цвет вошел в моду.
— Действительно, и Алла у тебя явилась вся в розовом…
— Да, я ввел моду с прошлого сезона. С мая 2004-го зарядил моду на розовые кофточки. Как на показах в Милане: сегодня показали, а в следующем сезоне пошло. Теперь вот весь 2005 год проходит под флагом розового цвета. Что, собственно говоря, меня тоже порадовало.
— Кого был рад здесь встретить?
— В основном это композиторы наши замечательные — Игорь Матвиенко, Ким Брейтбург, Максим Фадеев, Виктор Дробыш. Увидел всех знакомых. Поговорили. Тем более я приехал сюда с Настей Стоцкой. Осенью у нее будет выходить альбом. И нам просто срочно необходимы один-два хита. Это было еще одной задачей: познакомить ее с композиторами, чтобы она пообщалась, попритерлась, нашла с ними взаимопонимание. Цель была достигнута.
— Ты опять со Стоцкой?
— Она как была, так и остается моим детищем. Я ее как продюсировал, так и продюсирую, несмотря на все эти слухи и злобствования, что я ее там якобы продал, сдал в аренду, поматросил и бросил…
— Никто не взял, что ли?
— Ха-ха-ха. А никому и не предлагалось. Вот! У нас сегодня такое интервью ПРАВДЫ!
— И что композиторы?
— Они все очень симпатизируют Насте. Ким Брейтбург написал ей новую песню “Шаги по битому стеклу”, премьера которой здесь и состоялась.
— Но ты же сам говорил, что Настя — дура и ты с ней запарился, что все безнадежно… Вспомни!
— У Насти всегда были мозги! Но ей периодически не хотелось их включать. Ей из-за молодости хотелось жизни, развлечений, и, несмотря на трудолюбие, она оставалась достаточно легкомысленной девчонкой. Мне пришлось провести уроки воспитания, после которых она поняла, что нужно поработать для того, чтобы добиться чего-то большего, что одного таланта мало. Работать надо. Потеть.
— Тяжело с ней, да?
— Ей — тяжело. А мне с ней очень легко. Я знаю, как разговаривать с молодежью. Потому что сам через это проходил. Мне есть что подсказать, я знаю, как избавить от ненужных шагов и ошибок. Хотя сам до сих пор вечно наступаю на какие-то какашки. Но очень хочу уберечь от этого Настю.
— Вы с Лагутенко, сидя друг возле друга в жюри, составляли милую сюрреалистическую дуэтную парочку. Постоянно дурачились, о чем-то хихикали. О чем?
— У меня к Илье всегда была симпатия. Мы подружились еще с “Юрмалы”, когда там выступала Настя. Поэтому, оказавшись на скамейке жюри рядом, нам было о чем поговорить. У нас с ним, конечно, совершенно разные вкусы и пристрастия. Там, где я ставил 10, он ставил 3, и наоборот. Он стыдил-срамил меня, а я — его. И эта игра доставляла нам несказанное удовольствие. Правда, в финале мы все-таки пришли к консенсусу, и у нас совпали симпатии к группе F.P.S.