Нил Ушаков: не против латышского, но за собственное достоинство 14

На прошлой неделе правительство рассматривало вопрос о выделении средств на сбор подписей по вопросу о статусе русского языка. По закону, если 10 000 собрали подписи, то после этого уже государство проводить дальнейший их сбор обязано за свой счёт. И всё равно за что выступают инициаторы референдума.

Министры в демократической стране, где уважают всех своих граждан, должны поддержать выделение средств. Но не в случае нынешнего правительства. Министры от «Вису Латвияй!»–«ТБ»/ДННЛ назвали цели инициаторов аморальными и проголосовали против. Повторю еще раз: неважно, по какому вопросу люди хотят провести референдум. У них есть на это право. Более 10 000 полноправных граждан Латвии выступило «за», значит, закон надо выполнять. А у министров нет права по своему усмотрению трактовать закон и сортировать граждан ЛР на правильных и неправильных.

Здесь мы сталкиваемся с главной проблемой. Речь даже не о том, что министры от «ВЛ!»–«ТБ»/ДННЛ так себя повели. Речь идет об отсутствии уважения к значительной части общества при полном молчании со стороны всех остальных министров и главы правительства.

На этих выборах избиратели «Центра согласия» проявили максимальную толерантность и готовность к компромиссам, поддержав идею трехлетнего моратория на законодательные инициативы, связанные с вопросами историческими и национальными. На этот шаг избиратели «ЦС» были готовы идти ради общей цели — мы все хотим жить в едином обществе, где люди уважают друг друга независимо от национальности и родного языка. И где мы все вместе работаем на благо своей страны, страны, которую русскоязычные латвийцы точно так же, как и латышские латвийцы, считают своей Родиной. Так же, как своей Родиной считали русские солдаты 6–го Рижского пехотного полка, которые погибли в ноябре 1919 года в боях против частей Бермонта, и чьи имена высечены на памятнике на Судрабкалниньше в Иманте. Так же, как своей Родиной считали Латвию русские милиционеры, которые погибли в январе 1991 года. Потому что русские были вместе с латышами, когда Латвия создавала свою независимость в 1918 году и когда восстанавливала ее в 1991 году.

Но сотни тысяч русскоязычных латвийцев считают, что говорить об уважении к себе сейчас было бы нездоровым оптимизмом. Хотя бы потому, что в правительство входит партия, чьи представители считают их незаконными колонистами. И которые делят граждан Латвии на только им понятные категории, например — латыши, русские и латыши, которые голосуют за неправильные партии. И хотя бы потому, что при формировании правительства среди политиков абсолютно серьезно использовался аргумент, что «латышское» правительство будет все–таки лучше.

Я не хочу повторять банальные вещи. Но когда латвийские министры плюют в лицо какой–то группе жителей своей страны, то не надо себя утешать мыслью, что тебе повезло, потому что тебе–то не плюнули. Завтра может не повезти и тебе. Когда у тебя как у пенсионера отнимут доплату к пенсии. Или когда тебя как студента лишат права на бюджетное место. Или когда у тебя как у молодой матери отнимут последнее пособие.

Летом президент Латвии Андрис Берзиньш заявил, что с местными русскими СМИ он будет общаться по–русски. После этого многие мои простые русские знакомые сказали: не надо, господин президент. Этим заявлением вы выразили уважение к нам. И мы с искренним уважением готовы вас теперь слушать только на латышском.

Для того чтобы сохранить в Латвии и укрепить латышский язык и латышскую культуру, не нужно программ по интеграции. Не нужно вообще никаких специальных программ, тем более если их пытаются придумать министры. Нужно просто уважение ко всем жителям страны вне зависимости от их этнического происхождения. И тогда абсолютное большинство русскоязычных латвийцев будут рады сделать многое, чтобы укрепить позиции латышского языка.

Проходящий сейчас сбор подписей только очень условно связан со статусом русского языка. Он связан с вопросом уважения. Люди, которые приходят сейчас подписаться за проведение референдума, показывают нынешним правящим политикам, что им надоело это отношение и что они хотят сохранить собственное достоинство.

И здесь надо провести четкое разграничение — никто из тех, кто подписывается за референдум, не выступает против латышей и латышского языка. Люди выступают против политиков, которых интересы страны и ее жителей, включая и интересы самих латышей, интересуют меньше всего.

Именно поэтому я пошел и подписался за проведение референдума. Я сам лично и моя партия выступаем за то, что в Латвии есть только один государственный язык — латышский. И я как прагматичный политик понимаю, что референдум вряд ли может увенчаться успехом. Но я должен быть вместе с сотнями тысяч жителей ЛР, которые хотят сохранить чувство собственного достоинства.

Мне все равно, что это даст повод политическим оппонентам обвинять меня в самых разных грехах. Я не буду дискутировать с людьми, которые десятилетиями пугают латышей лозунгами «Русские идут!», доведя за это время страну до глубочайшего в Европе кризиса.

Вместо этого я как русский, родившийся в Латвии, 11 ноября пойду возлагать цветы в Иманту, к тому самому памятнику на Судрабкалниньше, где выбиты имена латышских и русских солдат. В это время ко Дню провозглашения Латвийской Республики Рижская дума уже успеет выдать пособия политически репрессированным. А непосредственно перед самим госпраздником я буду обращаться к русским и русскоязычным рижанам, чтобы они вместе со всеми вышли 18 ноября на набережную и спели гимн своей страны. Потому что русскоязычные латвийцы любят свою страну так же, как и латышские латвийцы.

 Нил Ушаков, гражданин Латвии