Хранитель наследия писателя Антонина Ильинична Пикуль и внучка Кристина.
<TABLE WIDTH=220 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="LEFT">
Фото автора.
В Елгавском историко-художественном музее при содействии елгавского общества русской культуры «Вече» открылась выставка, посвященная творчеству Валентина Пикуля. Это второй этап масштабного проекта Русского музея Латвии, начало которому было положено в октябре.
«Особая любовь – Митава…»
Выставку можно назвать попыткой если не разгадать, то хотя бы осознать секрет творческой мощи самого тиражного латвийского писателя «всех времен и народов». В основу ее экспозиции положены два «латвийских» романа писателя. Это материалы лиепайской выставки по либавскому роману «Моонзунд», повествующему о судьбе Балтийского флота на изломах военно-революционной эпохи (1915- 1917), и митавский роман «Слово и дело» – грандиозная панорама эпохи императрицы Анны Иоанновны (1730- 1740). Посетители смогут познакомиться с материалами из архива писателя, в том числе из его картотеки, насчитывающей более 100000 «файлов» практически на всех деятелей российской истории от Иоанна Грозного до октября 1917-го, увидеть его личные вещи, черновики, фотографии.
- Валентин Пикуль полжизни прожил в Латвии. В поисках интересующих его свидетельств истории он объездил каждый закоулок этой земли. Особой любовью были Митава – Елгава, Рундале, другие места, вошедшие в «Слово и дело» – один из главных исторических романов, потребовавший десяти лет подвижнического труда без выходных и праздников, – сказала на открытии выставки супруга и биограф писателя, автор-составитель четырех книг о его жизни и творчестве Антонина Ильинична Пикуль, которая и предоставила для нее материалы.
«Митавский роман»
Судьба романа об эпохе, когда курляндцы решали судьбы Российской империи, складывалась непросто. Договор с Лениздатом предусматривал, что он увидит свет в 1965 году. Однако издан он был намного позднее: первый том, «Царица престрашного зраку», вышел в 1974 году, второй, «Мои любимые конфиденты», – в 1975-м.
Работу усложняло то, что десятилетие правления Анны Иоанновны было куда меньше изучено историками, чем, например, эпоха Екатерины II. Пришлось много говорить с исследователями, обращаться к редким иностранным источникам. Но задача добротно вплести в ткань романа сотни ниточек – судеб реальных исторических персонажей (выдуман только один – простолюдин Потап Сурядов) оказалась едва подъемной и для трудоголика Пикуля.
Вдобавок роману пришлось пройти тернистый путь всяческих согласований и рецензирований. Несмотря на невероятный читательский успех первого издания, «партокритики» все же взяли верх – роман не переиздавался целых 13 лет и стал чуть ли не библиографической редкостью. Выручил приход рыночной эпохи. В 1988-м страждущий читатель получил четырехтомник издательства «Современник» (тираж 250 000!), в который вошло «Слово и дело». На сегодняшний день вышло 34 издания без малого 1300-страничного романа суммарным тиражом около 4миллионов томов.
Наш современник
Любому истинному историческому писателю приходится разрываться между двумя противоположными задачами. С одной стороны, опираясь на исторические источники, донести до читателя колорит описываемой эпохи. А с другой – не раствориться в этом колорите, говорить не о «делах давно минувших дней», а о проблемах, тревожащих современника. Но (в этом и парадокс!) не напрямую, а через образно-речевой строй избранного исторического периода.
У Пикуля это получилось на все сто. Использование речевых штампов первой половины XVIII века, уравненное то лубочно-ироническим повествованием, то пронзительной лирической интонацией, создает неповторимую языковую ауру романа. Редкому историческому романисту удавалось такое.
Содержание перешагнувшего тридцатилетие романа «Слово и дело» волнует читателя и сегодня. Это абсолютно «современный» роман, в котором министры-«верховники» обсуждают плюсы и минусы демократического правления; опирающаяся на советников императрица утверждает вертикаль самодержавной диктатуры; фельдмаршал Миних не щадит солдатских жизней при штурме турецкой фортеции (как не щадит солдат Сталин в не оконченной Пикулем «Барбароссе»). И вопрос на все времена: как проводить в России реформы…
Судьба имперского наследия
На открытии выставки говорили и о непростой судьбе наследия Пикуля в Латвии, неразрывно связанного с другим наследием – Российской империи. Именно она всегда оставалась главным сюжетом Валентина Пикуля. Сквозь заслоны «красной империи» он всю жизнь пытался пробиться к той единственной, «которую потеряли».
Похоже, для немалой части русских латвийцев все еще сложно осознать факт их отдельности от Российской Федерации. Одновременно для немалой части латышей возникают трудности с осознанием, что история Латвии XVIII – начала XX века является частью российской истории.
И тем и другим пора бы осознать принадлежность к своей стране и своему наследию во всей ее широте и многогранности. И перевести «бои за историю» в плоскость профессиональной и общественной дискуссии по тем или другим острым сюжетам. Не последнюю роль в этом может сыграть наследие Пикуля.