Школа в глубинке отстаивает многокультурность и противостоит ассимиляции
Найти корни
- Почти двадцать лет назад наш тогдашний директор Аркадий Флейшман всех нас увлек идеями многокультурности, – рассказывает директор школы Людмила Сенченкова. – Тогда было время национального подъема, и было очень важно осознать свои корни, гордиться родной культурой. Была найдена схема, которая жизнеспособна до сих пор. В Краславе веками живут бок о бок люди разных национальностей. В нашей школе почти поровну латышей и русских. А есть еще белорусы, поляки, цыгане. И мы ввели курс материнских культур. Ребята не только углубляются в родной язык, в традиции, но и готовят программы к национальным праздникам. И на эти концерты обязательно приглашают детей других национальностей. Многокультурность – это не только сохранение своей культуры, но и уважение к другим, толерантность. Как в радуге нет плохого цвета, так и среди народов нет плохих и второсортных. И это должно быть усвоено с детства.
В “Варавиксне” недавно выступал польский театр. Совместно со школой из белорусского Верхнедвинска сейчас готовят научно-практическую конференцию. И последнее событие – выставка “Русские Латвии”, которая проходит в школе перед тем, как отправиться в Европарламент. Депутат Сейма Мирослав Митрофанов рассказал о том, как по инициативе депутата Европарламента Татьяны Жданок было решено сделать передвижную выставку, на которой представлены документальные свидетельства многовековой истории русских в наших краях. На выставку приходят и родители – они привыкли посещать здесь соревнования в недавно отремонтированном спортзале, спектакли, концерты. Потому что в глубинке именно школа остается очагом культуры.
“Распалась связь времен”
Изюминка школы – кружки, факультативы, студии и так далее. Но что со всем этим будет, если каждому учебному заведению прислано указание об экономии и сокращении фонда заработной платы?
- Мы решили отказаться от доплаты за подготовку к урокам, – продолжает директор. – Да, учителя будут получать меньше за тот же объем работы, поскольку готовиться к урокам никто не перестанет. Но мы в нынешних условиях не имеем права закрыть хотя бы один кружок. Раньше, когда в городе работали предприятия, когда семьи были озабочены будущим детей и старались увлечь их спортом, музыкой, танцами, это не было таким важным. Но сегодня для нас самое главное – это социальная интеграция, развитие личности ребенка. Вот на уроке литературы мы читаем рассказ Петрушевской “Страна” – про ребенка, до которого никому нет дела. И первая фраза: “Распалась связь времен”. У меня в классе коррекции все дети – именно такие, родители бьются за выживание или пьют, контактов с детьми практически нет. И нам в школе надо найти в ребенке что-то, чтобы доказать: ты тоже талантливый, ты интересный, ты не хуже других. Иначе будет беда.
В школе почти на всех стенах – детские рисунки или фотографии. Причем их все время меняют, чтобы каждый, кто выступил в новогоднем спектакле, в КВН, побывал на олимпиаде, увидел себя в этой фотогалерее. Была недавно выставка “Моя семья на отдыхе”. Выставляют и почетные дипломы. Один из них привлек внимание. Фирма “Гриндекс” выделила школе деньги на оборудование химического кабинета, поскольку именно выпускники “Варавиксне” чаще других поступали в вузы на факультеты химии, биологии и медицинские.
Кстати, достаточно часто в школу приходят дети, проучившиеся несколько лет в латышской школе и так и не прижившиеся в ней.
Ползучая ассимиляция
Увы, то, что понятно педагогам, абсолютно неинтересно чиновникам. То, что деревня, в которой нет школы, обречена, никого не волнует. Рано или поздно отсюда уедут семьи с детьми, исчезнет сельская интеллигенция, уже не будет в этих местах ни дискотек, ни концертов, ни самодеятельности, ни спортивных соревнований, потому что, кроме школы, их давно никто не проводит. Но все неважно, идет оптимизация. Каждый год в Латвии закрывают семь-восемь школ. А в этом году депутаты от Народной партии предложили закрыть 100. А почему не триста? Ведь в Латвии из 960 школ в 284 число учеников не превышает сотни.
В Краславском крае немало русских деревень и хуторов. Если школу не закрывают, то почти всюду остаются только латышские классы. Конечно, никто при этом не говорит о закрытии именно русских школ. К примеру, Асунская школа была двухпоточной. В первый класс поступили шесть детей из русских семей и двое – из латышских. Догадайтесь, на каком языке преподают в единственном первом классе?
Кстати, достаточно часто в школу “Варавиксне” приходят дети, проучившиеся несколько лет в латышской школе и так не прижившиеся в ней. Это происходит по разным причинам. Но чаще бывает наоборот, и не от хорошей жизни.
Учитель русского языка “Варавиксне” Маргарита Ляхова руководит районным методическим объединением учителей русского языка. По ее признанию, количество этих учителей уменьшилось с 35 до 13. Она признается, что “ползучая ассимиляция” в латгальской глубинке уже почти завершена.
- Кто на селе будет организовывать протест против ликвидации образования на русском языке, если деревни вымирают? В Пиедруе на русском преподают только начиная с 7-х классов, младшие уже полностью перешли на государственный: в Дагде – в 12-м классе, в Индре – с 8-го класса. То есть через несколько лет эти бывшие русские школы станут полностью латышскими. Вот такое радужное будущее!
Светлана ГАРТОВАНОВА