Американские торнадо Латвии не страшны! 2

Чем наши банки защищены от американского кризиса?

— Сразу задам встречный вопрос: “Много ли общего между Америкой и Латвией?” Например, воздух — он есть и тут, и там. Но в Латвии он превращается в ветер со скоростью максимум 35 м/с, а в США — в торнадо, который стирает с лица земли поселки…

Так и тут: у банков США с нашими разные принципы работы. У нас просто нет таких причин, вследствие которых случился финансовый кризис в США. Там он был связан с ипотечным кредитованием: банк выдавал кредит под залог недвижимости, а потом на основании этого залога выбрасывал на фондовый рынок ценную бумагу — закладную. Она покупалась теми, кто хотел вложить деньги, а полученные средства банки снова выдавали в виде кредитов. Получался такой круговорот денег.

— Очень похожий на финансовую пирамиду…

— Близко. Но в слове “пирамида” есть нехороший оттенок, связанный с мошенничеством. Американский фондовый рынок был под контролем: управлялся, оценивался и т. п. И все же это виртуальный мир, где деньги покупаются и продаются. Основание — рыночная стоимость бумаг, которая зависит от рыночной стоимости заложенного имущества. Как только последняя начала падать, бумаги обесценились — пошла цепная реакция…

В Америке ахнуло, а потом добежало в соответствии с эффектом домино до европейских банков, которые были тесно связаны с американскими (вложились в их ценные бумаги), — в Германии, Исландии… Это уже вторичная волна.

Наши банки в ценные бумаги того же Lehman Brothers вложили только 9,2 млн. евро — это капля в море по сравнению с общими банковскими активами Латвии в 20 млрд. латов. А всего латвийский финансовый сектор вложил в США в виде акций и прочих ценных бумаг 164 млн. латов. Даже если все они будут потеряны (что практически невозможно, потому что в США есть и много сильных банков), никаким крахом это не грозит. Это даже меньше общей прибыли всех наших 25 банков.

— Но ведь и у нас цены на недвижимость резко пошли вниз, как в США…

— Наши принципы ипотечного кредитования отличаются от американских. У нас тоже банки в качестве гарантии берут залог. Но кредит давали после оценки платежеспособности клиента — это было главным. Местные банки выпустили всего на 90 млн. латов закладных для привлечения денег — это один процент общего объема выданных кредитов — более девяти миллиардов латов!

В основном наши банки использовали для кредитования деньги, занятые у материнских банков (своих головных контор в Швеции, Финляндии, Норвегии, Германии и т. д.). Так что у нас нет американской причины для кризиса ипотечного кредитования…

Если вы взяли кредит и купили квартиру для проживания — вам не холодно и не жарко от того, что ее цена растет или падает. Вы не собираетесь ее продавать! А на продажу квартир покупали не так уж много.

— Специалисты предрекают резкий рост процентов по кредитам…

— То, что в ближайшее время они будут расти, это точно. В Латвии 80 процентов кредитов берется в евро.

Латвийские банки покупают необходимые для этого деньги на мировом рынке, который сейчас затих. Даже крупнейшие банки, которые имеют ресурсы, держат их при себе — на всякий случай, ведь эффект американского домино еще не закончился. Так что сегодня кредитные ресурсы продают по совсем другой цене, нежели год назад.

Как результат растет Euribor (это отражается на уже взятых кредитах с плавающей ставкой), а банки, чтобы уменьшить свои убытки по уже выданным кредитам с жесткой ставкой, вынуждены закладывать большую маржу в новые кредиты.

Увы, этот эффект мы будем наблюдать и в этом году, и в следующем.

— Проценты растут, а платежеспособность людей резко падает. Многие просто не смогут платить по кредиту…

— Нет ни одного банка в мире, которому возвращали бы все кредиты. И бизнес с этим считается, закладывая риск невозврата в процентную ставку. На реальное состояние банков может повлиять только какое-то ЧП, когда по какой-то объективной причине наступает массовый невозврат.

И хотя экономика Латвии переживает нелучшие времена, хотя растет безработица и как следствие — количество просроченных платежей, — потеря работы не означает, что человек умер… Финансовое здоровье клиента ухудшается? Своевременно принимай лекарство!

— Успокоительное?

— И это тоже. Многое зависит от состояния человека: поддался ли он панике, впал ли в депрессию или хочет побыстрее выздороветь. Потерял работу — не надо жить на пособие и ждать, пока все свалится с неба. Нужно искать новое место, возможно, что-то менять — профессию или свои аппетиты. В следующем году около 3000 человек будут уволены с госслужбы. Не думаю, что все они тут же найдут такую же работу в частном секторе…

Банки всегда будут на стороне тех, кто активно лечится, — дадут отсрочку по выплатам, изменят график… Им не нужна недвижимость — им нужны регулярные платежи.

— Говоря о стабильности наших банков, уполномоченные лица гордо объявляют цифру — ликвидность 50,7 процента при норме 30 процентов…

— Термин “ликвидность” не имеет ничего общего с ликвидацией. Это один из главных нормативов, говорящих о способности банка в любую минуту рассчитаться со своим клиентом. Вкладчик должен быть уверен, что в любой момент, по первому требованию ему вернут его деньги. Банк не может сказать, как в советской булочной: "Дорогой, сегодня черные “кирпичики” кончились".

Норма ликвидности — 30%. Это значит, что из всех денег, которые есть в банке, 30% должны быть или в виде наличных, или в виде таких бумаг, которые вмиг превращаются в живые деньги. Эта ликвидность измеряется по нескольку раз в месяц. Если показатель оказывается ниже нормы, банк должен тут же пополнить свои ликвидные активы (например, взяв краткосрочный кредит в Центробанке) — или у него заберут лицензию.

Сегодня ликвидность наших банков почти вдвое выше нормы. Последний раз проблемы в этой области возникали в 1998 году, когда в России случился дефолт. Был латвийский банк (Рижский коммерческий. — Прим. корр. ),который вложил много денег в российские ценные бумаги. А они обесценились. Это стало основанием для паники — люди бросились забирать деньги, на что этот банк в одночасье израсходовал все свои ликвидные активы…

— Сейчас финансовый рынок России снова лихорадит. Так и до второго дефолта недалеко…

— Во-первых, 10 лет назад у России был огромный внешний долг, а нынче его почти нет. За это время создан стабилизационный фонд, из которого на днях выделено около 85 млрд. долларов на поддержание финансового сектора. Во-вторых, в России лихорадит рынок ценных бумаг, а вложения наших банков в них так же мизерны, как и в американские, — 190 млн. латов. Это, опять же, капля на фоне 20 млрд. общих активов наших банков. В худшем случае это отразится лишь на банковской прибыли.

— А на наших банках ничего не отражается?

— Больше всего отражаются непонимание и слухи. Люди почему-то убеждены, что если уж в Америке плохо, то у нас просто не может быть хорошо. Хотя, конечно, когда лес рубят, “щепки” долетают и до нас.

— Что будет, если такая щепка разнесет один из материнских банков, филиал которого открыт в Латвии? Взять хотя бы недавние слухи про Swedbank…

— Наши банки полностью самостоятельны, у них отдельные от материнских балансы, которые должны соответствовать латвийским законам.

Акции Swedbank упали в цене, потому что у него были вложения в американские банки. Но это совершенно не смертельные потери — они в худшем случае обошлись бы банку в прибыль первого полугодия. Как будто он работал по нулям. Пострадали только акционеры, которые недополучат дивиденды. Но уже в ближайшее время цены на акции пойдут вверх и все будет наверстано. А банки — как мама, так и дочки — продолжают работать.

Что будет, если какой-нибудь латвийский банк все же лопнет?

— Это почти невозможно. Как правило, если какой-то банк начинает рушиться — его тут же кто-то покупает за хорошую цену. Это же клиенты!

На совсем худой конец, если предположить, что банк рушится, а покупателя не нашлось, то права клиентов защищены не только законом, но и реальным гарантийным фондом. Сегодня любой вклад до 50 000 евро гарантирован. Неважно, в какой валюте хранились деньги. Этот вклад должны вернуть в течение трех месяцев после крушения банка.

Все 23 латвийских банка ежеквартально перечисляют определенный процент в зависимости от своего веса в гарантийный фонд. Это обязательно. На сегодня в общей копилке, которая находится в Центробанке Латвии, лежит уже более 80 млн. латов. Управляет ими госкомиссия капитала и рынков.

— Хватит ли этих денег, чтобы погасить долги хотя бы одного разорившегося банка?

— Даже если банк рушится, от него не остается пустое место. Большая часть задолженностей покрывается реализацией активов и имущества, которую проводят назначенные администраторы. Если же денег на выплаты все же не хватает — гарантийные суммы по закону должны быть покрыты из госбюджета.

— А если вкладчик держал на счету сумму больше 50 000 евро?

— 98 процентов вкладов не превышают этой суммы. Государство гарантирует только ее. Если же после выплаты всем по 50 000 евро ликвидаторы выручают какие-то деньги за проданные акции или имущество — они распределяются среди тех, чьи вклады были больше.

Система прописана до мелочей. Сегодня ситуация, как с банком “Балтия”, в принципе невозможна. Увы, в 95-м году гарантийного фонда не существовало.

— Надо ли возвращать кредит, если твой банк лопнул?

— Конечно. На тех же условиях. Ведь банк не исчезает, а просто переходит в другие руки. На самый худой конец перенимается администратором, чья основная задача — взыскивать долги, чтобы выполнять все обязательства банка. Скорей всего, администратор продаст кредит другим банкам (цидирует) со скидкой. И вы будете выплачивать уже ему.

— Как оценить для себя стабильность банка?

— Если банк не удовлетворяет жестким критериям, по которым выдается лицензия, ему просто не дадут работать. За всеми одинаковый контроль. А остальное каждый должен выбирать сам. У нас уже 17 лет капитализм. Коммунистическая партия, как раньше, уже не подскажет, что правильно, а что нет. Не нравится по какой-то причине один банк (не улыбнулись, ошиблись, не помогли) — иди в другой. Обычно люди идут в ближайший.

Кристина ХУДЕНКО