Фифочка с бантиками

Вообще говоря, с Маринкой с детства носились, как с куклой. Третий, поздний ребенок в семье – на нее не дышали. Разница в возрасте старшей и младшей дочери составляла девятнадцать лет. Любимица выросла, вышла замуж за офицера и скрылась на далеком Сахалине. Скоро “охфицерская женка”, как судачили соседи, с двумя дочерьми вернулась домой – тут оказалось спокойнее. Ни дня не работавшая, в меру ленивая – перспектива оставаться “женой декабриста” Марину не прельщала. Скоро последовал развод. Алименты алиментами, а жить надо, как и на что – она и сама толком не знала. Единственное, что было за душой – дарственная отца на половину дома, в котором после развода родителей стала проживать с детьми и своей матерью.

Виктора Марина представила специалистом по компьютерам. В компьютерные игры Виктор действительно играл, чем вызвал уважение детей Марины.

Уже через две недели в отношениях с родственниками пробежала трещина. Как-то в разговоре со средней сестрой, живущей в частном доме напротив и регулярно посещающей больную мать, Виктор недовольно высказался: "Уж не претендует ли тут “кто-то” на законную половину дома Марины?.." Средняя сестра, после шока сгоряча послав Виктора туда, откуда он явился, и думать не могла, что отправляет любовника сестры на нары. Тридцатидвухлетний “компьютерщик” имел богатое уголовное прошлое.

Слова сестры запали в душу. С тех самых пор в доме началась война. Старшую сестру Марины Людмилу, работающую в “Апсардзе”, Виктор не видел и не конфликтовал. Купившей к тому времени дачу Людмиле было не до передряг. Когда Виктор впервые увидел старшую сестру в форме, его пробил нервный тик. И, несмотря на то, что боевые действия в семье не прекращались, с Людмилой Виктор пытался дружить.

Однажды Людмила сидела у матери, и то, что она услышала в соседней комнате, повергло ее в шок. К тому времени уже выяснилось, что любовник – обычный квартирный вор. Получившие новый импульс разборки дошли до прямых угроз. Виктор пообещал вызвать корешей и всех “перекокошить”, на аргумент вызвать полицию поведал, что он “на всех этих козлов ложил”. Однако, обложив народ матерной бранью, посчитал за лучшее выскочить за дверь. С тех пор Людмила стала регулярно навещать мать. Виктор, видя ее, тут же сбегал.

Несмотря на давний развод, отношения матери и отца оставались дружественными. Ян Яныч, узнав о сложившейся ситуации, поставил младшенькой ультиматум: либо прекращение отношений с “дружком”, либо лишение права владения половиной дома. Дочь передала разговор “компьютерщику”. В тот же день, собрав вещички, забрав детей, Марина под руку с “компьютерщиком” вышла из отчего дома. Идти было куда. Единственный наследник двухкомнатной квартиры, записанной на восьмидесятидвухлетнюю бабушку, к тому времени переписал недвижимость на Марину. Каждый имел свой резон, квартиры нынче дорогие. Виктор, видимо – и справедливо, полагал: “если что”, в смысле на нары, недвижимость “при деле”. Наивная Марина и поныне радуется “халявной” квартире в девятиэтажке. Перед отъездом Виктор пообещал “родственникам” выбить стекла, поджечь дом и похоронить всех на кладбище.

Дача

До марта с Мариной ни мать, ни сестры не общались. Однажды Марина позвонила Людмиле на дачу и попросилась переночевать. По прошествии времени Людмила перезвонила на мобильник сестры. Трубку взял Виктор. Обложив матом, сообщил: “Марина на кладбище. Ждите своей очереди!..” Зная, с кем имеет дело, Людмила перезвонила племяннице, та поведала, что дядя Виктор выбил переднее стекло в машине, отобрал ключи, мобильник, сейчас они все бегут в город. Пока старшие сестры перехватывали беглецов, Виктор, поджидая Марину возле дома матери, лупасил стекла в машине живущей по соседству средней сестры. Дав нагоняя младшенькой, Людмила написала заявление в полицию и об угрозах, и о разбитых машинах. До этого с просьбой найти управу на “компьютерщика” обращались и средняя сестра, и мать.

Через месяц, в конце апреля, из полиции был получен ответ, что Виктора, к сожалению, найти никак не удается. Через два дня после получения бумаги тот же Виктор, высунувшись из окна машины Марины, с улыбкой до ушей показал Людмиле средний палец. За рулем сидела Марина. Видела Виктора Людмила и потом. На все вопросы к полиции: как же так, человек и не думает скрываться, издевается над всеми, включая полицию – представители органов только грустно вздыхали: хитрый, мол, товарищ.

Пятого июня Людмила была на даче. Газ кончился, пришлось ехать домой. Шестого, в начале пятого утра, раздался звонок. Средняя сестра просила вызвать полицию: “Я ночую с мамой, Виктор на улице, бьет в доме окна!..” В то же утро, через час, у Людмилы сгорела дача.
Кто ищет, тот всегда найдет!

Людмила живет одна. Дача – мечта всей ее жизни. Для воплощения мечты в реальность пришлось влезть в долги. Оклад охранника в “Апсардзе” – восемьдесят латов.

- В прошлом году я взяла деньги в банке. Теперь каждый месяц в течение еще девяти с половиной лет у меня будут высчитывать по тридцать латов. Полтора года мне еще платить за крышу по двенадцать латов в месяц, – ковыряясь в головешках, вытаскивая на свет обгоревшую книжку “Свой дом украшу я сама”, моргает детскими глазами Людмила. – Недавно я взяла в кредит комплект плетеной мебели, он так и стоял нераспечатанным. В середине июня мне должны были ставить окна, после этого я хотела провести сигнализацию и застраховать дачу. Не успела…

- Так полиция ищет его или нет?

- А как же. Уже третий месяц… Когда мы последний раз говорили, после его угроз, я его предупредила: “Не дай Бог с моими родными что случится – я тебе, любовничек, все твое хозяйство с корнем оторву!..” Если полиция не опередит, кастрирую прилюдно, даю слово!

Что-то искреннее, какая-то детская непосредственность постоянно проглядывает в этом человеке.

- Я обещала сестрам собрать первый урожай – и соберу! – подбирая тяпку возле грядки, не то злится, не то смеется Людмила. – Есть добрые люди на свете. Представляете, какая-то электромонтажная фирма “ДЕМП”, узнав о моей беде, сделала мне металлический контейнер с полочками, чтоб можно было одежду и инвентарь класть. Жизнь продолжается! Ох, попадись он мне первый на дороге…

- А что же Марина?

- Говорит: нечего было в полицию заявлять!.. Дура! Мне в полиции сказали, что его предыдущие женщины в больнице закончили! Второй раз его даже посадили за это. Что сестрица думает?..

Как стало известно редакции, после поджога Виктор официально (?!) находится в розыске, возбуждено уголовное дело. Правда, дело почему-то разбито на две составляющие: угрозы, битье стекол, нанесение вреда имуществу – и непосредственно поджег.

- Теперь он в розыске официально, – сообщил журналисту начальник 3-го участка полиции г-н Патреев. – Работа идет…

- Какая, простите, работа?

- Ловим возле дома. Поймаем – и сразу посадим!

- Заявление об угрозах было написано еще в марте. Похоже, ваш подопечный держит слово: стекла бил, поджег устроил… Есть ощущение, что вы ждете выполнения и третьей угрозы…

- Непременно поймаем…

Начальник 4-го участка г-н Ручканов в беседе с журналистом заявил, что официальных свидетелей по делу о поджоге в полиции нет. Но версия поджога существует.

- Уже неплохо. Видится: не лишне было бы и самого господина Виктора найти. Может, стоит объединиться? Есть информация, что в тот день, когда Виктор бил стекла, похожего человека видели на даче рыбаки…

- Стеклами и угрозами занимается другой участок. Обращайтесь к Патрееву. У него есть основания задерживать подозреваемого, у нас их нет! Мы сейчас проводим экспертизу.

Один из принципов журналистики: не навреди! Только вот кому? Сиди и думай: что делать? Напишешь материал – спугнешь вора, но дашь какой-то толчок к расследованию. Не напишешь – возьмешь грех на душу: по всему видно, отморозок еще тот, на кону – жизнь людей. У полиции было время, правильнее будет подумать о других…

P.S. Редакция берет это дело под контроль.