Совсем недавно в «Нашей Газете» была опубликована статья «Девять выстрелов в упор», в которой мы рассказывали о майоре милиции Генрихе Григорьевиче Беломестных, ценой своей жизни остановившем четверых бандитов. 9 октября ему исполнилось бы 80 лет… Мы попытались найти кого-то из семьи Генриха Беломестных — не прошло и нескольких дней, как на публикацию откликнулись его близкие. Оказалось, что каждый в Даугавпилсе, кто носит фамилию Беломестных — родственник Генриха Григорьевича, разница лишь в степени родства. Правда, женский аналог фамилии наши латвийские чиновники исказили донельзя — Беломестниха. Сразу вспоминаются рассказы наших бабушек и дедушек о том, как жен (видимо, для закрепления собственной значимости) называли по имени мужа. Был, например, у бабы Шуры муж Яша — вот и называли ее не Шурой, а Яшихой…
Одна нестерпимая боль
Стоило нам переступить порог квартиры, где сегодня проживает жена Генриха Беломестных — Ольга Ивановна, как ее невестка Анастасия искренне призналась: «Мы так удивились, прочитав материал о Генрихе в «Нашей Газете» — сегодня же об этом писать немодно…» И горечь, промелькнувшая в ее словах, была неслучайной. В наше время никто, кроме родных и близких, и не вспоминает о жене человека, погибшего от рук отморозков. А ведь кто знает, не помчись тогда майор за Колядой — скольких человек положил бы преступник.
81-летняя Ольга Ивановна встретила нас прикованной к постели — три года назад ее сразил инсульт. Воспоминания о том страшном дне до сих пор вызывают у нее слезы — будто только вчера раздался телефонный звонок и ее Геннадия (так называли майора родные) вызвали на работу… Потом, восстанавливая в памяти события того страшного вечера, ей казалось, что муж предчувствовал беду…
Дождь лил как из ведра, майор Беломестных, накинув на плечи форменный плащ, выскочил на улицу. Так и не дождавшись дежурной машины, он вернулся домой. Ольга Ивановна не спала — гладила белье, и майор, внимательно вглядываясь в глаза жены, присел рядом с ней и говорил, говорил, говорил… А уходя, надолго застыл в дверях и все смотрел на свою Оленьку, словно прощаясь… Выбежав во двор, постучал в окно и…больше живым Ольга Ивановна мужа не видела.
Через несколько часов после вызова в квартире Беломестных вновь прозвенел звонок. Ольга Ивановна схватила трубку, но звонивший просил позвать старшего сына. Как-то странно заныло внутри, какое-то нехорошее предчувствие вдруг овладело ею, и она бросилась в машину за Виталием. Все, что происходило потом, превратилось в одну нестерпимую боль…
Генриха Григорьевича Беломестных провожал весь город: движение было перекрыто, сотни людей столпились возле Дома культуры «Варпа». Гроб с телом майора до самого Братского кладбища несли на руках.
«Старые люди Геннадия, конечно, помнят, — вздыхает родная сестра Ольги Ивановны Александра. — Раньше за обелиском школьники из Науенской школы ухаживали, а сегодня у молодежи другие интересы. Только мы, родные, могилку и навещаем, разве что раз в году, на праздник, полицейские корзину с цветами устанавливают. Да-а-а, большого человека потеряли… И ведь Геннадий-то наш должен был в отпуск уйти, но начальнику путевка пришла, он и уехал лечиться в санаторий, вот Гена его и заменил…А убийца! Из хорошей семьи был. Отец Коляды, представляете, и Геннадий в молодости вместе работали, но, как говорится, в семье не без урода…»
Души во внуке не чаял
Отдушиной Генриха Григорьевича Беломестных был внук Сережа. «Геннадий души в нем не чаял, — вспоминает Александра, — Даже когда в Ригу на совещания ездил, и то внука с собой иногда брал. А однажды, как сейчас помню, на кухне белье стиралось, Сережа взял да и выпил порошок. Что делать? Все перепугались и сразу деду начали звонить. Геннадий примчался, забрал внука и — в больницу. Пока врачи желудок промывали, все сидел, ждал, места себе не мог найти. Очень любил он еще внуку подарки делать: то конфет купит — все продавщицы в магазине уже знали, какие сладости любил Сережа, то книжки из поездки привезет. Правда, по одной выдавал. Прочитают сказку до конца, только тогда к следующей переходят. Любимой у Сережи была сказка про Курочку Рябу — десятки раз перечитывали: дед начинает, а внук продолжает… Геннадий вообще любил с молодежью общаться, он был не сторонником строгих методов воспитания. Старался не наказывать, а поговорить с ребятами, объяснить им по-человечески, если они что-то делали неправильно. Вот и довоспитывался…Он так хотел увидеть правнуков — и не успел… Сегодня в нашей семье уже четыре внука и семь правнуков — трое девочек и четыре мальчика. Вот к Оле сегодня приходят, навещают.»
Она выдержала все…
Генрих Григорьевич и Ольга Ивановна поженились, когда обоим было по 19. Как увидел он свою Олю на комсомольском собрании, так сразу и влюбился. Хоть и противились родители их отношениям — за кого, мол, собралась, за приезжего военного сибиряка, ох уж и помотает тебя жизнь, но молодые пошли наперекор. Геннадий даже в окно влезал, чтоб на любимую взглянуть…
«Красивая была свадьба, веселились от души, много родни пришло — она у нас большая. И только одна чекушка водки на всех — в 1946 году спиртного было не достать. Потом они в Резекне переехали, оттуда — в Нерете, а затем на Камчатку Геннадия направили, но Оля твердо сказала: «Все, никуда больше не поеду!» И Геннадий из армии перевелся в органы милиции — так они и вернулись в Даугавпилс. Тяжело было первое время… Пять лет он заочно учился в Ленинграде — ездил туда-сюда. Но, знаете, никогда не унывал, наоборот, поможет всем, кто рядом. Помню, участки распределяли в Ругелях, неохотно брали их люди, так Геннадий настоял, чтоб мы с мужем тоже себе взяли. «Вместе будем дачи строить», — уговаривал он, и не пришлось… Душевный был человек…»
Через шесть лет после гибели мужа судьба приготовила для Ольги Ивановны новое испытание — умер младший сын Владимир. Ему было 26 лет… После окончания военного училища он вместе с женой и двумя детьми остался служить в Горьком. Получив телеграмму, родные подумали, что произошел несчастный случай, а оказалось — инфаркт… Никто из них даже не догадывался о том, что у Владимира больное сердце. Еще совсем недавно, три месяца назад, он навещал маму и родных, Ольга Ивановна с нетерпением ждала следующей встречи. И тут — как обухом по голове… Она поехала в Горький, она встречала цинковый гроб с телом сына, она выдержала все… «Откуда столько сил в ней взялось!.. Вот, может, все это и сказалось, — вздыхает Александра, поправляя простынь на постели Ольги Ивановны. — Раньше большая рукодельница была, такие картины болгарским крестиком вышивала, а сегодня одна правая ручка работает — только покушать может и все… Она ведь так и не вышла больше замуж, а ей всего 42 года было тогда. Всем кавалерам дала от ворот поворот — только работа, дети и внучата, зато сейчас только родные и навещают. Ах да, на 80-летие пришли, 10 латов подарили — вот и все внимание…Тот же врач заглянет, если вызовешь, заплатишь. Хоть на праздник какой уж могли бы вспомнить… »
P.S. «Никто не забыт — ничто не забыто» — в наше время эти слова, увы, потеряли свою актуальность. О семьях погибших героев, впрочем, как и о самих героях, вспоминают разве что родные.
А у страны и города, в частности, столько проблем, что им, понятное дело, не до них… И пусть они своим равнодушием убивают в детях и внуках погибших любовь и веру в страну, ради которой их отцы и деды отдали свои жизни… Они ответственность за наше общее благосостояние несут — им нет дела до каждого из нас в отдельности, им не до подвигов… Совесть сегодня тоже не в моде…
Ирина ХОТУЛЕВА