Когда я слышу фразу о том, что нашей многострадальной экономикой занимаются не только экономисты, но и макроэкономисты, то всегда вспоминаю один старый анекдот. Там маленький мальчик спрашивает у папы: «Кто такой Карл Маркс?» – «Это такой экономист был, отвечает тот. «Экономист… – ищет подходящий пример малыш, – это как наша тетя Рая?» – «Ну что ты, – вмешивается в разговор бабушка, – наша тетя Рая – СТАРШИЙ экономист».
Чем макроэкономика отличается от политэкономии?
Политэкономию советских времен принято клеймить за идеологизированность и почти религиозный догматизм. Да, был такой грех. Но и принятая сегодня экономическая теория не только не свободна от идеологии, но и давно стала своеобразной религией, где целая куча жрецов обслуживает культ идола «свободного рынка». У них свои правила, свой круг верующих, даже свой специфический язык, донельзя напичканный звучными англицизмами.
Если человек говорит «преференции» вместо «преимущества», «инновация» вместо «обновление» или «инвестиции» «вместо вложение средств» – знайте, перед вами жрец макроэкономики. Среди них, впрочем, тоже есть свои «производственники» и «финансисты». Первые, в отличие от чистых монетаристов, озабочены вроде как реальной экономикой: стоимостью производства, соотношением экспорта – импорта, конкурентоспособностью продукции. Но если их внимательно послушать…
Например, по их мнению, главная проблема латвийской экономики – рост зарплаты работников при низкой производительности труда. Им вторят чиновники разных «трудовых» департаментов: только в Риге, мол, 14 тысяч разных вакансий, предлагают зарплаты аж от 400 евро – а они, лентяи, не хотят работать. Если названную сумму перевести в латы, то это от 280. Чтобы сегодня опытные водители или строители пошли на такую зарплату, надо сначала затянуть колючей проволокой границу Латвии со старым ЕС и поставить там пулеметы…
Нам говорят, что рост зарплаты на 32% в год – это ненормально! А минимальная зарплата, которую получают десятки тысяч и каковая до сих пор почти в два раза ниже минимального же прожиточного уровня – это нормально?
Проблемы латвийского бизнеса по большей части не технологические, они психологические. Люди, начавшие свое дело в период «большого хапка» или во времена массовой безработицы, зарплаты «на еду» и собственных прибылей в 100150%, никак не хотят понять, что времена изменились. И им тоже придется меняться: все больше и больше от и без того уменьшающейся прибыли пускать не на покупку очередного джипа или наворотов для своей загородной виллы, а на зарплату тем, кто на них работает.
Или продавать свое дело иностранцам, для которых работа с прибылью на несколько пунктов выше процентов банковского депозита и с затратами на зарплату персонала в 80% – это нормально.
«Ты все пела – это дело…»
В разговорах о странных несоответствиях латвийских цен и зарплаты макроэкономисты любят произносить магические слова «производительность труда» и «себестоимость». И мы пристыженно умолкаем – действительно, как же мы про это забыли, ведь она же у нас ниже, производительность-то. А откуда мы, кстати, знаем, что ниже? А это нам макроэкономисты так сказали, они сравнили и выяснили. Интересно только, что с чем они сравнивали?
Ведь производительность труда – это производство определенных товаров или проведение работ в единицу времени. Когда экономики Швеции или там Финляндии в таком плане сравнивают с экономиками Белоруссии или Литвы – это понятно: и там и там серийно производят автомобили, трактора или хотя бы холодильники, и можно подсчитать затраты труда и ресурсов, определить себестоимость и конкурентоспособность продукции.
Но поскольку средь родных сосен уже давно отсутствует серийное производство не только автомобилей (ну, может быть, через пару лет елгавский AMO Plant что-то соберет…), но даже электролампочек и оцинкованных ведер, макроэкономисты у нас сравнивают «производительность вообще», в денежном выражении пресловутого ВВП. Это очень удобно, и неважно, что у них МТЗ, Volvo и Snaige, а у нас агентство Tris jaunie brвпi, – мы же «страна, которая поет»…
Впрочем, некоторые проблемы имеются.
Несмотря на наши «успехи в реструктуризации экономики», остались отрасли, ликвидировать которые в борьбе с «экономическими последствиями оккупации» никак не удалось: транспорт, связь, энергетика. Почему же, например, у латвийского водителя общественного транспорта зарплата в 3- 5 раз ниже шведского или немецкого коллеги? Они же теперь ездят на одинаковых бусах и перевозят то же самое количество пассажиров с общеевропейской скоростью не более 50 км/час. Дело в том, что рыночная «производительность труда» европейских водителей все равно «выше» по одной простой причине – у них билет намного дороже. Так что нам здесь еще расти и расти…
Маленькие станут большими…
Не менее интересна ситуация с «себестоимостью продукции». «В рыночной экономике все стоит столько, сколько оно стоит» – одна из любимейших фраз макроэкономистов, если речь заходит о ценах. Вроде бы так, себе в убыток никто работать не будет. Но поговорите с людьми, часто бывающими в России, – узнаете много интересного. Например, то, что латвийские лекарства и косметику там продают… дешевле, чем в Латвии! Причем несколько лет назад разница вообще была в два-три раза, и тем не менее торговали в приличных объемах.
Услышав такое, макроэкономисты начинают путано объяснять про покупательную способность россиян, которая ниже, чем в Латвии, и поэтому, дескать… Поэтому что – латвийские парфюмеры и фармацевты годами отправляют туда вагоны своей продукции себе в убыток из уважения к низкой покупательной способности россиян?..
Нет, конечно. Просто в нынешней экономике розничная цена товара имеет очень отдаленное отношение к затратам на его производство, каковые и принято считать его себестоимостью. Связано первое со вторым только в том плане, что себе в убыток действительно никто не работает, но цену всегда устанавливают не от нижней планки (себестоимость), а от верхней – сколько покупатель готов заплатить. А какова реальная себестоимость и величина прибыли, знают только хозяева и главный бухгалтер…
Оно бы и ладно, если этот товар – домашний кинотеатр, кресло с системой массажа седалища или электрощетка для чистки зубов «в труднодоступных местах». А если это хлебушек, тепло в квартире или лекарство? Чем ограничен потолок цен на медикаменты – желанием человека спасти свою жизнь или жизнь своих близких? С каких позиций стоит смотреть на прогнозы относительно инфляции-девальвации?
Обратите внимание: в больших магазинах на ценниках уже стоит цена не только в латах, но и в евро – маленькие такие цифры. Посмотрите на них и запомните: при такой инфляции, как у нас, маленькие цифры евроцен скоро станут большими латовыми.
Вот так лат и станет равным евро, причем без всяких специальных постановлений правительства и решений Банка Латвии о его девальвации…