- Редактором-составителем «Занимательной истории…», как значится на второй странице книги, является Игорь Николаевич Зорин. Как он связан с Игорем Николаевичем Гусевым?
- Зорин – это псевдоним, а использован для того, чтобы сохранить справедливость. Я ни в коем случае не собираюсь приписывать себе авторство этой книги. Огромное количество материала взято из интернета, из статей в прессе, научных публикаций и подзабытых фундаментальных трудов. Большинство источников я указал в конце книги. Одновременно по ходу работы материал претерпел определенные изменения.
- О чем идет речь в вашей «народной книге»?
- Прежде всего о русской истории Латвии до XIII века включительно. Получается, что древние славяне жили на этой территории более тысячи лет тому назад. Любопытна и история племени вендов, которые в школьных учебниках вообще не упоминаются. Еще один малоизвестный факт: в составе войск атамана Ермака, с которыми он покорял Сибирь, треть воинов составляли добровольцы-ливонцы, попавшие в плен во время Ливонской войны Ивана Грозного. Это перечисление можно продолжать очень долго.
- Какой реакции вы ожидаете со стороны историков-профессионалов?
- В книге приводятся слова Жан-Жака Руссо: «Мое дело сказать правду, а не заставлять верить в нее». Я прекрасно осознаю, что у этой книги и у меня лично будут враги. Ее содержание расходится с позицией официальных латвийских историков, которых (это я прекрасно сознаю) никогда и ни в чем не смогу переубедить.
В изданных в Латвии материалах русские предстают как извечные враги и захватчики. Задача этой книги – показать, что русские и латыши никогда не были врагами. Что на протяжении сотен лет между предками современных русских и латышей практически не возникало противоречий. Например, в легендах и преданиях латышей практически нет антирусской направленности. Петр Первый неизменно выступает героем, щедро одаривающим помогавших ему латышей. Беда страны в том, что современные политики пытаются искусственно вбить клин между двумя народами. Эта книга посвящается дружбе русских и латышей, их сотрудничеству на протяжении веков, преодолению теперешнего раскола.
- Кто же прямо или косвенно помог в создании этой книги?
- В разделе о происхождении славян и русских использованы материалы российского историка Льва Прозорова. Очень много дал патриарх русской латвийской филологии Борис Федорович Инфантьев – один из тех замечательных ученых, которыми должна гордиться страна, психологи Павел и Михаил Тюрины, написавшие гениальное исследование о происхождении латвийского флага. Из латвийских коллег следует упомянуть Валерия Юфко, Александра Гурина, Олега Пухляка и Петра Яковлевича Крупникова.
- Каким тиражом издана книга и где ее можно приобрести?
- Первый тираж вышел в Латвии и составил полторы тысячи экземпляров. Какая-то часть будет распространяться через общественные организации, надеюсь, что в ближайшее время книга появится и на прилавках латвийских книжных магазинов. Кроме того, до меня дошла информация, что скоро может появиться ее московское издание. Дело в том, что примерно полгода назад я разослал добрый десяток дисков с текстом «Занимательной истории…» по разным издательствам, так что не удивлюсь, если где-то еще параллельно издается эта книга. Еще раз хочу подчеркнуть, что буду только приветствовать любое ее издание, копирование, самое бессовестное передирание без моего ведома.
Народный бестселлер как диагноз латвийским русским
В «Занимательной истории…» очень много любопытных фактов. Читатель наверняка заинтересуется и русскими княжествами Восточной Латвии, и их правителями – Вячко и Всеволодом, скитаниями несчастных вендов и происхождением красно-бело-красного флага, русским купеческим подворьем в Риге. Но не они определяют общую интонацию, поскольку основная задача книжки – доказать с опорой на исторический материал, что русские «не чужие на этой земле и многие поколения наших предков покоятся здесь», – решается при помощи не столько исторической, сколько поэтико-публицистической аргументации.
Так, реконструкция славянских древностей, опирающаяся на «Велесову книгу» и массив публикаций А. Асова, гораздо ближе к жанру фэнтези, чем к популярному историческому повествованию. Не то чтобы все в предложенной версии было высосано из пальца, «сфэнтезировано», но для того, чтобы принять гипотезу о том, что былинный остров Буян и есть реальный остров Рюген, нужно побольше доказательств – археологических, лингвистических, упоминаний в письменных источниках. Но автор-составитель не слишком затрудняет себя длинным путешествием от археологической находки и строки в летописи до сенсационных выводов. В начальных главах широкими мазками он рисует масштабное полотно жизни балтийских славян. Из каких фрагментов оно сложилось, что в нем бесспорно, что смелая догадка, а что дань поэтическому вдохновению, читателю понять не дано.
Вообще мозаичность и принципиальная эклектика – это главный монтажный принцип издания – как основного повествования, так и подбора эпиграфов и иллюстраций. Блестящие строки А. К. Толстого и Бунина соседствуют с откровениями никому не известных А. Аринушкина, А. Лобкова и подобных сочинителей «молений Перуну». Фото исторических объектов, карты и схемы из научных трудов с репродукциями полотен «на историческую тему» – от классических «Трех богатырей» В. Васнецова, работ Н. Рериха и П. Корина до особо полюбившегося автору русского прерафаэлита Константина Васильева.
Основной текст изобилует неожиданными скачками от летописных цитат к злободневной публицистике, от доверительного изложения заветных авторских убеждений до корректного и не очень пересказа известных и не очень фактов латвийской истории.
Но автору-составителю нужно отдать должное… Мозаичная конструкция не разваливается. Основная лирико-романтическая интонация стягивает и оправдывает неожиданные монтажные стыки.
Причем автор-повествователь – это не рижский издатель Игорь Гусев и даже не депутат Госдумы РФ Наталья Нарочницкая, чей голос явно присутствовал при написании ряда фрагментов. Поэтические представления о героическом былинном прошлом балтийских славян и высокой миссии русской цивилизации за пределами границ современной России в ссылках на исторические источники и фиксированном авторстве не нуждаются. Главное – резонанс достаточно широких масс латвийских русских. И не столько для познания прошлого, сколько для выживания в окружении враждебной западной цивилизации, «презирающей другие народы и желающей властвовать над ними» (И. Ильин).
Исходя из этого обстоятельства у «Занимательной истории…» есть все шансы стать балтийско-русским бестселлером, настольной книжкой в каждой семье, где давно догадывались о великой русской миссии, основным «подпартовым» чтивом русских школьников на уроках «официальной истории».
Появление подобного развернутого историософского эссе (вот – истинный жанр этой книжки!), отражающего нарождающееся самоопределение некоторой части русских латвийцев, не желающих принимать правила игры (взгляд на прошлое и будущее Латвии), предлагаемые латышской политической элитой, можно только приветствовать. Особенно учитывая, что дискуссия о самоопределении русскоязычных латвийцев находится в зачаточном состоянии.
Куда двигаться дальше? Представляется, что следование «русским духовным путем Любви, Добра и Закона в поисках Святой Руси и капища Святовита» в противовес бездуховности Запада является тупиковым даже для основного материка русской цивилизации – Российской Федерации. А в наших условиях (как-никак Латвия – страна ЕС) это и вовсе означает неизбежные духовные катакомбы.
Но есть и позитивные сценарии. Во-первых, исполнение заявки на написание русской истории Латвии с проработкой потаенных ее сюжетов в соответствии с канонами исторической науки. Во-вторых, самоопределение латвийских русских – не в противовес «ментальному полю загнивающего Запада» или еще чему бы то ни было, а в конкретном невыдуманном латвийском европейском пейзаже. Вменяемое культурное и общественно-политическое самоопределение со-хозяев страны.
А что же делать со Святовитом и балто-славянскими дружинами с поостренными мечами харалужными? Тут, наверное, выход в клубной активности. Когда последние романтики вырываются из «враждебного окружения» серой повседневности, примеривают кольчуги, бьются на мечах между собой и соседним клубным сообществом ливонских рыцарей и иным образом культивируют «культуру северной дружины».
Избранные факты и гипотезы из «Занимательной истории латвийских русских»
Упомянутые в «Повести временных лет» основатели Русского государства варяги Рюрик, Синеус и Трувор были не скандинавами, а славянами с берегов Балтики.
Происхождение одноглавого орла, и сейчас украшающего гербы и флаги многих стран, связано с языческим храмом главного бога западных славян Святовита на балтийском острове Рюген (былинный остров Буян).
Красно-бело-красный стяг Латвийской Республики позаимствован у западно-славянского племени вендов, чье имя звучит в названиях Венты и Вентспилса, а также в историческом названии Цесиса – Венден.
В XIII веке княжествами Ерсика и Кукенойс (Кокнесе) правили русские князья Всеволод Мстиславич и Вячко Борисович, пока их владения не завоевали ливонские рыцари.
С 1212 по 1549 годы в окрестностях теперешнего здания Сейма располагалась Русская деревня, подворье русских купцов с жилыми домами, складами, больницей, приютом и православной церковью Св. Николая Чудотворца; нынешняя улица Алдару именовалась Русской улицей, а среди купцов Ганзы распространялись русские разговорники.
Карьера первого русского диссидента князя Андрея Курбского начинается в латвийской Валмиере (исторический Вольмар – в честь Владимира Полоцкого), откуда он начал знаменитую переписку с Иваном Грозным.
Первые русские старообрядцы появились на латвийской территории в 1659 году. После их переселения в район Екабпилса в 1670 году курляндский герцог Яков присвоил поселению статус города и дал ему свое имя – Якобштадт.
В результате Ништадтского мирного договора 1721 года Россия навечно получила территорию Лифляндии с Ригой не просто как победитель в Северной войне, но в результате уплаты Швеции двух миллионов ефимков.
Жестокость Петра Первого не идет ни в какое сравнение с обычаями его современников, например, шведского короля Карла XII, приказавшего забить до смерти русских казаков. Наоборот, обхождение Петра с пленными и местным населением отличалось добротой и человечностью, что получило отражение в латышском фольклоре.
Во время войны 1812 года для борьбы с армией Наполеона Лифляндская губерния сформировала добровольческий отряд в 2260 человек и казачий полк из 2000 всадников. Между тем Колонна Александра Первого в честь победы над Наполеоном, украшавшая Ригу с 1817 до 1915 года, никак не может занять достойное место в городском пейзаже.
Политика русификации 1860- 1870-х годов была направлена на искоренение «замшелых средневековых привилегий» остзейских немцев и опиралась на всяческую поддержку младолатышей Кришьяниса Валдемарса и Каспара Биезбардиса.
В конце XIX – начале ХХ века европейцы завидовали жизненному уровню рижан и спешили в расцветшую под сенью российского орла Латвию за большим рублем.