«Не отдадим землю отцов!» и «Абрене – латышская земля!» – ныне скандируют латышские ультрарадикалы. Так ли это?
Конечно, славяне от балтов отделились всего четыре с половиной тысячи лет тому назад. До того были единые балто-славяне, вроде можно утверждать, что все славянское тогда было и латышское. Хотя и обратное доказать столь же просто.
Летописи периода Крестовых походов XIII века повествуют, что те или другие приграничные территории, в том числе и Пыталово, переходили из рук в руки. Крестоносцы и Псков почти год удерживали, может, и его считать поэтому латышским? А славянские князья еще раньше как минимум десятилетиями владели всей правобережной (Даугавы) частью Латвии…
Но если говорить о положении на 18 ноября 1918 года, то Пыталово было бесспорно частью этнической России и ни о каком «исконно латышском Абрене» речи не было. Абрене стало платой «противоправного режима большевиков» (как его ныне величают в Латвии) за то, что Латвия нагло обманывала своих западных союзников.
В начале 1920 года положение режима Ленина было шатким: боевые действия велись почти по всему периметру – с поляками, с Врангелем, на Кавказе, грозила потеря всей Средней Азии и Дальнего Востока. А тут еще надо воевать с латвийской армией, которая по численности равнялась армии Врангеля, и о латышах гремела слава свирепых вояк.
Поэтому большевики с величайшей радостью в январе 1920 года пошли на тайное перемирие с Латвией. Тайное для того, чтобы Запад не узнал: он оказывал Латвии крупную материальную помощь, но лишь пока та воюет против большевиков. Держать союзников в неведении Латвии удалось до августа 1920 года.
Заключая 11 августа 1920 года мирный договор с красными, Латвия попросила за это компенсацию от большевиков – Пыталово. Так что Абрене, по сути, российская земля, которой большевики заплатили Латвии за предательство союзников и помощь в деле сохранение режима Ленина в России. Для большевиков то была выгодная сделка – лучше потерять часть, чем все. А что касается латышей, то и в конце 30-х годов они составляли там 0,7 процента.