И по морю, и по суше
Моторист Даугавпилсской водолазно-спасательной службы пенсионер Василий Стариков – единственный в странах Балтии судовладелец. Ему принадлежит настоящий труженик реки – буксир.
Почти четверть века назад он ездил получать его в Петрозаводск. А потом сопровождал буксир, когда тот сначала морем на борту большого судна доставили до Рижского порта, а затем уже по суше в Даугавпилс – дойти до города по реке буксир не мог из-за ГЭС.
Транспортировка буксира по суше заняла пять дней. К ней специалисты не только «Латречфлота», но и многих других организаций готовились почти полгода, ведь 50-тонное судно длиной почти 22 метра предстояло провезти через мосты и переезды, под линиями электропередачи.
Буксир, установленный на трейлере, тянули два мощных, расположенных друг за другом ракетных тягача, а сзади на тросах его страховал КрАЗ. Это нужно было для того, чтобы трейлер – не дай бог – не снесло в кювет. Автопоезд сопровождал автомобиль милиции, а в «икарусе» ехали специалисты ленинградского отряда «Спецтяжавтотранс», которым и было поручено осуществить технически сложную задачу транспортировки буксира.
Длина автопоезда составляла более 50 метров, а ширина была такой, что кое-где пришлось подсыпать дорогу – на существующем полотне тягачи не помещались, а кое-где – обесточить линии электропередачи и приподнять провода, чтобы под ними провезти буксир.
Был когда-то в Даугавпилсе флот
В конце концов буксир благополучно был доставлен в город и спущен на воду. В то время таких на «Латречфлоте» было всего три. Мощность этих незаменимых речных трудяг позволяла толкать перед собой баржи с грузом до 2 тысяч тонн, но в Даугавпилсском бассейновом управлении «Латречфлота» их не было, зато тех, что могли «взять на борт» от 300 до 500 тонн груза, насчитывалось около 20. В состав флота входили также пассажирский теплоход «Страдниекс», два парохода «Неман», было даже судно на воздушной подушке, которое в начале 70-х годов прошлого века ходило аж до Витебска, четыре земснаряда, несколько буксиров, вспомогательные суда, катера.
Всем самоходным флотом и заведовал Василий Стариков, который в период расцвета Даугавпилсского бассейнового управления «Латречфлота» занимал должность линейного механика по флоту.
Привезенный им трудяга-буксир исправно толкал по реке баржи в черте города, а иногда и в Ливаны – практически до последних дней «Латречфлота». В марте 1993 года начались сокращения. Очень многие из трехсот работавших здесь речников в прямом смысле оказались за бортом, а суда, сбившись в кучу, встали у стенки, словно надеясь, что если будут держаться друг друга, то их не разграбят охотники за металлами.
Да разве можно уберечься от хищников! Когда все, что легко откручивалось, было свинчено, они начали резать на металл корпуса. Буксиру от расхитителей тоже досталось: они раскомплектовали двигатель, сняли электропроводку и оборудование – словом, как сказал Василий Стариков, «ободрали судно как липку».
Как буксир мост спасал
В таком состоянии и приобрел его Стариков на аукционе. Немало трудов и денег потребовалось затратить бывшему линейному механику, прежде чем ему удалось привести судно в божеский вид. В 1996 году он предъявил буксир Регистру на предмет технического освидетельствования, и оно получило сертификат годности.
Каждый год Василий Стариков добросовестно платит немалый налог на собственность, но ежегодно положенные техосмотры не проходит по той простой причине, что не использует буксир по его прямому назначению.
Впрочем, когда он приобретал судно, то прекрасно понимал, что вряд ли в дальнейшем сможет с его помощью зарабатывать деньги – цены нынче не те. Например, на малом ходу буксир за один час расходует 22 литра солярки, на полном – почти 40. Нетрудно подсчитать, сколько будет стоить одно лишь топливо, если потребуется несколько часов толкать баржу. К этой сумме надо прибавить эксплуатационные расходы и стоимость техобслуживания. Покупал Стариков судно потому, что не хотел, чтобы оно пошло на гвозди и иголки. Хоть и говорят, что из корабельной стали они получаются особенно качественные, на самом деле это совсем не так.
Как же содержал Стариков судно все эти годы? Он использовал его преимущественно как плавучий дом отдыха. Автономность плавания буксира составляет 15 суток. На нем есть все необходимое каюты на 8 человек, запас вод в 2 куба, туалет, камбуз с газом и прочими бытовыми удобствами. Словом, дом или дача на воде.
Время от времени работники водолазно-спасательной службы отмечали на борту семейные праздники – не только необычно и романтично, но и удобно во всех отношениях.
Иногда вместе с семьей, хоть это и дорогое удовольствие, выходил в плавание вверх или вниз по реке, но только при большой воде. Но она стоит недолго. В остальное время буксир, несмотря на свою всего 60-сантиметровую осадку, фактически привязан к берегу – фарватер реки, который не чистился и не углублялся на протяжении последних лет эдак пятнадцати, катастрофически обмелел, а летом Даугава высыхает настолько, что видны перекаты и мели. Кроме того, сейчас на реке нет никаких навигационных указателей и знаков. «Плыть приходится по наитию. Это очень опасно», – говорит Стариков.
Но когда лет 10 тому назад в Новополоцке половодьем сорвало понтонный мост и понесло в сторону Даугавпилса, именно Василий Стариков вышел на своем буксирчике навстречу массивным понтонам. В районе Краславы ему удалось их поймать и отбуксировать к берегу и таким образом предотвратить опасность разрушения Гривского и прочих мостов, расположенных вниз по течению Даугавы.
Последняя надежда
Сегодня старичок-буксир – судно хоть куда. Его добросовестный и ответственный владелец, как любой влюбленный в технику человек, всегда считал своим долгом поддерживать судно в хорошем состоянии, несмотря на то, что это обходилось пенсионеру в копеечку. Примерно год назад он отремонтировал и покрасил корпус судна, тщательно проверил техническое состояние буксира. А без этого никак – даст корпус течь, и судно затонет, да еще маслами и топливом окружающую среду загрязнит.
Однако возиться с судном дальше у Василия Старикова больше нет сил, и он решил сдать его на металлолом.
- Поначалу даже думать об этом не мог, – говорит он. – За долгие годы привык. Он для меня стал родным, это часть моей трудовой биографии. Но, как ни крути, толку с буксира нет, он давно стал нерентабельным. Это создает множество проблем. Дальше тянуть нельзя. Надо что-то предпринимать. Первое время душа ныла, а теперь успокоилась.
Сначала Стариков собирается снять с буксира оборудование и электропроводку, затем отделить цветной металл от черного и уж потом заняться разделкой корпуса. Двигатель или его детали могут пригодиться для маневровых поездов.
Себе на память он хочет оставить якорь. Шутит: «На дверь его не повесишь – не выдержит веса. А на улице просто так не оставишь – сопрут. Придется бетонировать. Но память о буксире обязательно сохраню».
И все-таки несмотря на то, что решение разрезать судно принято, Василий Стариков все еще надеется, что буксиру удастся сохранить жизнь. Владелец, капитан и механик судна в одном лице верит, что найдется состоятельный человек и купит буксир. Ведь его можно использовать и как плавучий дом, а можно сделать и музейным экспонатом – коллекционируют же люди танки и бронемашины.
Здесь следует сделать отступление. Например, мэр Вентспилса г-н Лембергс не пожалел средств, чтобы поднять со дна моря якоря всех времен и установить их в Приморском парке. Казалось бы, это всего лишь куски железа. Но они получили вторую жизнь. А здесь, что называется, живой корабль, который, несмотря на свой преклонный возраст, еще способен сослужить добрую службу.
На предложение продать буксир городу, Василий Стариков ответил: «Сомневаюсь, что он нужен городским властям, хотя в определенной степени буксир является символом Даугавпилса. Люди к нему привыкли, и он мог бы стать напоминанием жителям Даугавпилса о том, что когда-то в городе существовал крупнейший речной флот в Латвии».