В шаге от революции

Модрис Луянс — персона в Латвии известная, в прошлом он состоял в ПНС, был депутатом сейма 6–го и 7–го созывов, теперь член Консервативной партии. Но еще раньше, в 1987 году, Луянс возглавлял знаменитый Совет общественных клубов — СОК, уникальную по своей сути интернациональную организацию, которую позже “добрые люди” искусственно политизировали, чем и уничтожили.
Реклама




Именно из СОК на костях радикальной группы “Хельсинки–86” вырос Народный фронт, и именно в СОКе впервые “засветились” такие скандальные персоны, как Улме, Туринс, Добелис. В Совете общественных клубов прозвучала фраза: “Мы хотим крови!”, а потом русские и латыши встали “по разные стороны стола”… Казалось бы, парадокс, но параллелей с сегодняшним временем и настроениями в обществе Модрис Луянс провел немало.

— СОК фактически создали трое: я — рабочий ВЭФа, Сергей Егоренок — представитель Клуба социально активных людей, в который входил нынешний правозащитник Владимир Богданов, и теперешний “запчеловец” Геннадий Котов. Мы решили объединить разные организации под одной крышей.

— Но о политике тогда в СОКе никто и не помышлял, к вам ведь даже Рижский рок–клуб присоединился.

— После начала горбачевской демократии появилось много разных организаций, ютящихся по “подвалам”. Вот мы и решили всех посадить за один стол, чтобы, во–первых, просто познакомиться с интересными людьми, а уже во–вторых — постараться решить общие проблемы. Например, организация афганцев пыталась отстоять свои права и выбить у государства льготы, рок–клубу надоело давление кагэбэшников за “неправильную” музыку, кришнаитам было неприятно, что их общину называют “рассадником капиталистической пропаганды”, ругают за вегетарианство и “антисоветский образ жизни”. В общем, у каждого существовали свои проблемы. Власти же по отношению ко многим вели себя просто абсурдно!

Из неопубликованных мемуаров Модриса Луянса: "К нам пришла еще и бедная группа “Пробуждение отчизны”. Это группа молодых священников, которые были не согласны с системой, существовавшей в лютеранской церкви. Но появились большие статьи в “Цине” и других газетах, где говорилось, что святые отцы занимаются карате, формируют каких–то боевиков и собираются совершить переворот в республике…"

— Автоматически провожу параллель с теперешним временем. В Штаб защиты русских школ вступила Латвийская киктайбокс академия, просто чтобы заниматься охраной во время митингов, и ее тут же обвинили в подготовке боевиков и желании свергнуть государственную власть…

— Мы проведем еще больше параллелей, но для начала вспомним прошлое… Первое собрание мы провели 22 августа 1987 года. Я, когда встал вопрос о месте первой встречи, поскольку работал на ВЭФе, отправился в родной ДК и заказал кафе. Мне дали добро. Помимо упомянутых людей явился еще и второй секретарь райкома некий Озолиньш (извините, уже не помню его имени). В общем, мы сидели, пили кофе, подписали протокол о создании общественной организации, о том, что каждый имеет право голоса и вето.

А на следующий день радикальная организация “Хельсинки–86” (половину ее членов к тому времени уже задержала милиция) устроила свое “торжество” возле памятника Свободы, и это почему–то списали на нас. Именно Озолиньш заявил, что СОК все спланировал. Он потом еще прибежал ко мне на работу и начал кричать, что меня теперь как минимум посадят.

Из мемуаров: "После этого собрания во Дворце культуры ВЭФ местная администрация была очень расстроена, что под ее бдительным оком собралась группа каких–то "преступников"… В ДК ВЭФ нас больше не пустили, мы договорились о встрече с “зелеными” во главе с Арвидом Улме, депутатом Верховного Совета ЛССР, в клубе “трамвайников” (Трамвайно–троллейбусного управления)… “Зеленые” предложили организовать экологический митинг в одном из самых загазованных мест города — на Привокзальной площади. И подали заявку. До этого не было закона о митингах, а тут городские власти его срочно приняли. Но митинг разрешили проводить в Румбуле — на кладбище…" Теперь вот тоже “ненужные” митинги отодвигают подальше от центра.

— Но на носу уже было 18 ноября…

— Мы подготовили открытое письмо для “Хельсинки–86”, чтобы группа не устраивала беспорядков. Просили не выводить людей на улицы, не заниматься провокациями. “Хельсинковцы” пообещали, что все будет нормально. В противном–то случае запросто могла пролиться кровь! Да и вообще излишние действия еще дальше отодвинули бы процесс демократизации, который в Прибалтике тогда шел довольно активно. Я подразумеваю демократию в нормальном смысле слова, а не в сегодняшней извращенной форме, которая для многих превратилась в фарс.

Накануне 18–го ко мне подошел вэфовский парторг и намекнул: “Надеюсь, вы, товарищ Луянс, будете завтра на работе полный день и никуда в город не пойдете!..” Я сказал, что намерен добросовестно работать. Но вечером ко мне прибежал домой знакомый журналист и сказал: “Модрис, помоги собрать неформалов на пресс–конференцию АПН с иностранными журналистами (кстати, помимо BBS и CNN в Ригу приехал и Владимир Познер). С твоим начальством все уже согласовано”. Я согласился.

На конференции, под бдительным взором членов ЦК, представитель “зеленых”, Егоренок и ваш покорный слуга сказали журналистам, что не намерены ничего устраивать (и никогда не устраивали!), дабы избежать ненужных эксцессов… Зато в 1988 году “зеленые” ВМЕСТЕ с комсомольскими организациями выступили инициаторами шествия и провели его! Потом рука ЦК партии надавала очень многим по шеям.

— Однако позже в СОК вступили и радикалы из “Хельсинки–86”.

— И общий язык у нас находили и радикалы, и афганцы… Все сидели за одним столом. У нас даже была введена желтая карточка, означающая “согласие”. Это вызвало шок в комсомоле и органах власти. Они не могли понять: те, кто должен друг друга бить, голосуют совместно?! Но когда началась политизация СОКа, он развалился, так как пропала сама идея полного интернационализма. К тому времени как раз стали появляться разные “народные фронты”, тогда же начали разделять людей на русских и латышей. Возникли и радикальные взгляды. Тогда Клуб защиты среды уже представлял Валдис Туринс, потеснивший Арвида Улме и пожелавший подмять под себя СОК. Позже Туринс уехал в Германию, ходили слухи — под давлением КГБ…

— Туринс же привел и никому еще не известного Юриса Добелиса.

— Добелис тогда представлял у “зеленых” группу по охране памятников. Может, он и смотрел в рот Туринсу и во всем его слушался, но я этого не знаю, характер–то у Добелиса никогда не был спокойным.

— Один знакомый, тоже состоявший в СОКе, мне рассказал, что именно Туринсу принадлежит фраза: “Мы готовы к большой крови!” А через пару дней к этому человеку на дачу завалил пьяный сосед и стал кричать: “Все, завтра пойдем русских бить! Но тебя не тронем, ты — нормальный!”

— Да, прозвучала “кровавая фраза”, а потом ее приходилось слышать, и не раз. Туринс придерживался радикальных взглядов. К слову, Добелис был еще более радикален… К тому времени умные люди стали из СОКа расходиться. Так, Егоренок ушел в Неформальный народный фронт, Улме отделился, да и мне все уже не так нравилось. В общем, изначальная благая идея СОКа оказалась никому не нужной.

Из мемуаров: “…И уже старались отделить одну национальность от другой. Русские, социально активные — это плохие, а другие — хорошие”.

— Вскоре произошла Атмода…

— Мне неприятно это говорить, но и теперь может начаться новая революция, — продолжает Модрис Луянс. — Очень многие люди чувствуют себя обманутыми. Заглянем в прошлое. Вот, например, Егоренок, который был соучредителем и Неформального народного фронта, и Народного фронта, потом работал в горсовете, а когда в стране приняли закон о гражданстве, не пошел получать соответствующий паспорт по одной причине. Именно потому, что власти обманули народ, не сдержали обещание: гражданство должны были присвоить всем — автоматически и латышам, и русским, жившим на территории Латвии! А сейчас? Более полумиллиона человек ограничены в экономических, социальных и политических правах. А это может грозить…

— Революцией?

— Кто знает… Но теперь в Латвии нет демократии. Посмотрите хотя бы, как у нас разрешают проводить шествия. Если раньше “зеленых” отодвинули из центра на румбульское кладбище, то теперь штабистов — куда подальше! Происходит то же самое, что и во времена СССР: надо говорить только приятное властям. А ведь в 80–е годы СОК боролся за то, что любой должен иметь право выступать: будь то кришнаиты, “Хельсинки–86”, русские люди, афганцы или еще кто–то. И главный критерий Совет общественных клубов выдвигал один: только не надо устраивать беспорядки.

Сейчас в стране очень накалена обстановка. Затронуты права и русских граждан, которые не могут учиться на родном языке ни в школах, ни в вузах. А что касается выборов — да, граждане могут голосовать, но во многих регионах страны у людей просто нет денег на то, чтобы доехать до избиркома. Демократия, говорите? Но голодные демократы — это что–то новое! Кстати, и граждане Латвии теперь потеснены жителями Евросоюза. И ситуация вокруг двойного гражданства очень настораживает. Словом, общество довели до ручки. И порой мне кажется: в стране не хватает какого–нибудь нового интернационального СОКа!