На стыке времен
— Выход моих фильмов часто совпадал с периодами, когда в стране что-то заканчивалось и что-то другое начиналось. Так случилось и с “Черным монахом” (1988). Он вышел, когда советский кинопрокат уже почти умирал. И картина получила 3-ю категорию. Это означало, что с нее было сделано всего четыре копии, она могла демонстрироваться с 9 до 11 утра в кинотеатрах на окраинах. Но ее показали по телевидению. И за границей, где она имела определенный успех. “Музыка для декабря” вышла в 1995-м, когда почти во всех кинотеатрах уже не крутили кино, а продавали мебель и автомобили. Но картина попала на Каннский кинофестиваль и в прокат за границей. “Прорва”, снятая в 1992-м, была сделана с французами и шла в Европе, а в России практически нет.
А “Копейка” (2002) появилась, когда в стране уже заняли свои твердые позиции бандиты. Им порекомендовали посмотреть эту картину. Они пришли, посидели 10 минут, вышли и сказали: “Ну и че?” И на этом картина умерла. Шла четыре дня в переполненных кинотеатрах. А потом ее сценарист Владимир Сорокин стал опальным автором. И на телевидении “Копейку” долго не показывали.
Дальше у меня была большая пауза, поскольку такому режиссеру, как я, не очень охотно давали деньги.
И вдруг появился человек и заявил, что хочет, чтобы я снимал так, как считаю нужным. И дал денег. В итоге появился фильм “Вдох-выдох”. Журнал Афиша в первый же день проката фильма опубликовал рецензию под названием “83 минуты позора”. Так мы сразу потеряли почти всю аудиторию. Но потом было сделано 50 копий, картина вышла на DVD, ее купил Первый канал.
Крутить русские фильмы — одни убытки
— Сегодня в России кинотеатры находятся в руках мощных прокатчиков, которые хотят показывать американское кино. А русское показывать нет никакого резона — убыточно. Хотя во всех цивилизованных странах с показа каждого американского фильма доля выручки идет на развитие национального кино. Единственный человек, который очень много сделал для нашего кино, — это Константин Эрнст. Он поставил русское кино на одну планку с американским. И “Ночной дозор” заработал огромные деньги. Картина сделана абсолютно профессионально, она получила своего зрителя.
Ни государство, ни Министерство культуры не будут заниматься прокатом — ведь это дикие затраты. На сегодняшний день единственная новая картина, имевшая реальную финансовую отдачу, — это “Питер-FM”. Очень хорошая, простая человеческая картина.
Новому кино без театра не жить
— Кинодраматургия сейчас в России очень слабая.
И то интересное и свежее, что появляется, произошло из театральной драматургии. И режиссеры в кино тоже пришли из театра — Владимир Мирзоев, Кирилл Серебренников…
Эта тенденция создала вокруг кино аудиторию почти театральную. Есть некая небольшая группа, которая смотрит кино… Ну, что это для проката — 50 тысяч человек?! Но все же медленное движение происходит. Появилось несколько хороших имен. Эти режиссеры говорят новым драматургическим языком, привлекают новых авторов, приводят их из театра.
Но не надо обманывать себя — такое кино на телевидении пока не проходит. А сегодня практически невозможно работать без поддержки телеканалов — там и бюджет, и публика. Но никакого поиска, выявления новых имен, новых мыслей на больших каналах, мне кажется, нет.
Гоблины на букву “М”
— Последние два года вижу в кино какую-то вторичность, перепевы чужого. Мне кажется, что колоссы умирают. И пришли новые, у них своя манера, свое кино. И мне интересно его смотреть. Скажем, картина Николая Хомерики “977” — это именно его картина и это абсолютное кино.
Но меня пугает другая тенденция. Нашлись ловкие клипмейкеры от кино, которые прекрасно владеют техникой, всей этой мишурой, — и кино запуталось в компьютерной игре. По-моему, нельзя превращать новые технологии в культ. Это просто новые краски — и все.
Что такое фальшь в кинематографе? Это когда актеры очень уж хорошо ИГРАЮТ. А у нас уже целая плеяда выросла актеров, которые именно ИГРАЮТ. Именно на те деньги, которых они стоят. Я не буду называть фамилии на “М” всех этих товарищей мужчин. Просто гоблины какие-то. Но есть такой актер Максим Суханов. Его все снимают, а он вроде бы просто стоит и не играет. Но он такой — один. Ну, есть еще Панин, который не играет то, что играть нельзя. Вот и Краско, который состоялся еще до участия в моей “Копейке”, играл, не играя. И есть несколько актеров, которые говорят, смотрят, чувствуют, как мы с вами, и мы им верим.
А моя картина “Вдох-выдох” достаточно резко разделила людей. Одни говорят: я не могу этого видеть, чего это людей там так корежит?! А другие в шоке, потому что каждый нашел в ней свою историю.
А про любовь могу сказать только одно. Наверное, она меняется. И у меня ощущение, что для многих это уже не самое главное на свете. Я уже по реакции на картину понял это. Мол, что это за тема такая — разве вас не волнуют какие-то серьезные проблемы?! Разве их нет?.. Но я не хочу говорить о таких банальных вещах, как известность, карьера, деньги… Суть-то все равно лежит в одном. Поэтому любовь можно снимать по-разному, но ее нужно снимать всегда.
“Европа — Азия” и феномен Лили Брик
— Государство не давало мне денег никогда. Но думаю, что если чего-то очень хочешь, все это состоится. И все, что я хотел, состоялось.
У меня есть проект, который называется “Европа — Азия”. Братья Пресняковы прислали мне пьесу, переделанную в сценарий, снимать должны уже в апреле. Еще один мой проект называется “Лиля” — об отношениях Брик и Маяковского. Пишем сценарий, есть предварительная договоренность с Первым каналом.
Это очень большая работа и очень для меня важная. Хочу пригласить Изабель Юппер. У меня уже было одно чудо, когда я выбрал Уту Лампер для фильма “Прорва” — просто шел по городу и увидел афишу. Французы, которые субсидировали картину, предложили мне Патрисию Каас, но я отказался. А по контракту в фильме должна сниматься иностранная актриса. И я после спектакля пришел за кулисы к Лампер, сказал ей какие-то слова, и она согласилась.
Там люди относятся к своей работе несколько иначе. Они не смотрят на фильм как на деньги — они смотрят на то, что может им дать эта работа в плане самосовершенствования. А если такую великую актрису, как Изабель Юппер, заинтересует этот сценарий и эта тема, если мы будем достойны того, что мы предлагаем, то она не откажется. Хочу разделить эту роль на две фазы. Все начинается с конца жизни Лили Брик. И ту часть роли, где возраст героини от 40 до 80 лет, может сыграть Изабель Юппер.
А молодую Лилю — Чулпан Хаматова.
Мне кажется, сейчас это очень важная история — о жизни Лили Брик. Одна из самых роковых историй ХХ века. Это большой проект, поскольку все, что касается ретро, требует детальной точности. Кстати, у меня был проект по Набокову, где действие происходит в Берлине. Но в самом Берлине его снимать было нельзя, потому что это был уже совсем не тот Берлин. И я выбрал Ригу. Проект так и не состоялся, хотя на него даже были выделены деньги. Сын Набокова прочитал сценарий и был против. Он считает себя хранителем отцовского наследия и недоволен всеми экранизациями книг Набокова.
А жаль, потому что Рига в смысле натуры — удивительный город. Здесь есть и места, которые могут подойти мне для съемок картины “Лиля”. Вообще город очень расположен к кино, я бы хотел здесь жить. Меня, кстати, удивило, что Эрнст заинтересовался “Лилей”. Он хочет увидеть эту картину в четырех сериях. Денег у него нет, значит, все равно надо искать деньги, которые могут стать основой для киноверсии. Но я совершенно не против того, чтобы это было еще четыре 40-минутных телеистории. И потом, все хотят, чтобы их работу увидело как можно больше людей. Пусть даже не всем она понравится.
Досье
Иван Дыховичный, кинорежиссер, актер. Родился в Москве в 1947 г. Окончил актерский факультет Театрального училища им. Б.Щукина. Работал актером в Театре драмы на Таганке. В 1982 г. окончил Высшие курсы режиссеров и сценаристов (мастерская Эльдара Рязанова).