В этом году Латвия переживает резкий рост преступности (см. справку). Причем довольно неожиданный. Ни политики, ни общественность к нему оказались не готовы.
- Пока у нас уровень преступности весьма низкий: если сравнивать со старыми странами ЕС, он меньше в 5- 6 раз. В Латвии сейчас совершается примерно 300 преступлений на 10 000 жителей в течение года. В Лондоне – 1000 на 10 тысяч жителей.
Более того, по словам г-на Вилкса, у нас пока нет целых «преступных блоков». К примеру, редки «преступления ненависти», когда люди из гетто начинают крушить на улице все: вашу машину, витрины, окна, полицейские кордоны и т. д. Это объясняется тем, что система гетто у нас еще только складывается. И даже самый последний бомж, которому этой зимой предстоит замерзнуть в переходе, пока не поднимает руку с кирпичом на машину обывателя. В матрице этого еще нет. Инерция бывшего общего равенства достаточна велика, а градус ненависти недостаточно высок.
Но постепенно западный «лайф-стайл» все же усваивается. Преступность растет. И то, что в Латвии к этому оказались не готовы, вовсе не удивительно. К этому и не готовились.
- Когда мы вступали в ЕС, то во главе с профессором Осисом создавались все возможные модели дальнейшего. Что будет, если мы вступаем в ЕС (три сценария) и если не вступаем (тоже три). Я тогда входил в одну из рабочих групп, которая думала над одним из вариантов вступления. Я предложил моделировать не только экономические процессы, но и нежелательные – инфляцию, рост преступности. На что мне ответили: «У нас нет времени, у нас нет ресурсов».
Так и вступили. Никакого прогноза относительно динамики преступности у нас не было.
Вывод: по мере усвоения западных ценностей преступность в Латвии также вырастет в 3- 4 раза. До среднеевропейского уровня.
«Лайф-стайл»: почему далеко до Швейцарии
Тут, правда, важно учесть и нечто другое: то количество безобразий, с которыми народ готов мириться. То есть некое субъективное ощущение безопасности.
К примеру, 80 процентов англичан считают нынешнюю ситуацию с преступностью в своей стране (и уровень коррупции, в частности) вполне нормальной. А большинство латвийцев – нет. Абсолютное большинство латвийцев (до 80 процентов) уверены, что наша полиция и суды коррумпированы. Хотя только 20 процентам из них приходилось лично, на практике сталкиваться с этими структурами.
- Тут мы можем говорить об этнокриминологии. Это вопрос новый, и я бы не хотел эту мысль развивать. Но есть вещи очевидные: «преступная модель» Северных стран, отношение людей к совершенным преступлениям, наказания – все это сильно отличается от того, что мы сами у себя видим. Или от того, что имеется в Средней Азии…
Понятно, что в плоскости «национальность/преступность» можно говорить долго и эмоционально. Вывод же достаточно очевиден: условную «западную» модель можно подкорректировать под себя. Было бы желание.
Взять для примера Швейцарию. Там практически нет преступлений, которые совершаются несовершеннолетними, нет знаменитых американских «школьных расстрелов» и прочих эксцессов. Как нет ни одного места содержания для малолеток под стражей – в этом нет необходимости. (Отметим, что рост малолетней преступности – тема для Латвии сейчас чрезвычайно болезненная. Особенно в контексте последней школьной поножовщины. – Авт. ).
Чем это достигается? Сознательным внедрением целого ряда мер. В Швейцарии дети по-прежнему ходят в школьной форме, вплоть до окончания средней школы. Они привыкли к дисциплине и порядку. Как правило, женщины здесь заняты воспитанием детей, они работают, можно сказать, дома, за что получают определенные компенсации.
О чем-то подобном говорить в Латвии пока бессмысленно. Даже на уровне концепции проблема не проработана, сетует г-н Вилкс.
Балтия: болтаемся в середине
Теперь немного утешительных мыслей: в Латвии криминальная ситуация не хуже, чем у соседей. По Балтии сейчас такие цифры: в Эстонии около 500 преступлений на 10 тысяч человек, в Латвии – 280, в Литве – 180. Впрочем, г-н Вилкс отмечает:
- То, что мы показываем, какие-то определенные цифры – это лишь верхушка айсберга. Скрытая (латентная) преступность составляет 80- 90%. Она не регистрируется.
Но даже официальные цифры тоже большая условность. Все зависит от того, как считать. Эстонцы, похоже, просто более добросовестно относятся к регистрации всяческих ЧП. Это ведь не секрет – наших полицейских иногда приходится уламывать, чтобы приняли заявление.
В участок с заявлением…
- Я был в нескольких участках полиции за последнее время, – рассказывает г-н Вилкс. – Ужасное зрелище. Абсолютно не с кем говорить и добиться ничего невозможно. Участок на Даугавгривас – хуже нет… Дверь разбита, столы 60-х годов разваливаются. Как оперативники там будут работать? Так и работают.
Был совершенно конкретный факт разбоя: трое напали на парня, отобрали велосипед, сломали ему пальцы… И как это у нас фиксируют? Оказывается, как кражу.
Далее: нужно проводить мероприятия по поиску этих лиц. Нужно проводить обследование близлежащей местности, подавать ориентировки в другие отделения. Но этого не делается.
Смотрю потом в сводку: никаких примет преступников нет. Только потерпевший, и все. Я смотрю фотоальбомы – ничего практически нет на этих участках. Хотя приметы есть, но они не фиксируются и никуда не вносятся.
Итог беседы Андрейс Вилкс подвел такой:
- Люди из полиции уходят. Профессионалов нет. Ситуация такова, что ниже уже некуда. Этот развал системы накладывается на рост преступности. Как мы все будем в этом жить? Не знаю.
Преступлений все больше
Статистика преступлений за первое полугодие 2006 года в Латвии выглядит достаточно парадоксально: несмотря на многотысячный отток гастарбайтеров и постоянное сокращение населения, количество преступлений растет, причем пугающими темпами. Так, всего в первом полугодии зарегистрировано 30 171 преступление. Что на 3793, или почти на 12%, больше, чем за аналогичный период прошлого года.
Кстати, по информации «Часа», во втором полугодии произошел еще один заметный скачок преступлений. Однако официальных цифр за 9 месяцев нынешнего года пока нет.