Закон, который нужен всем

Проигравших быть не должно

Новый закон – это ответ на кризис реформы образования национальных меньшинств. Только так его и можно понять. Большинство родителей недовольны увеличением преподавания на латышском языке за счет родного языка, русского. И недовольны не тем, что на латышском языке много, а тем, что на родном языке слишком мало. С другой стороны, государство не смогло нам внятно объяснить, зачем школы переводят на латышский, но зато помогло «не поддавшимся латышам» и «идущим русским» сделать реформу-2004 трамплином в Европейский парламент. Отвратительно то, что в этом противостоянии националистами становятся наши дети.

Кризис можно разрешить, если все сохранят свое лицо – и правительство, и штаб, и левые, и правые. Вот когда и те и другие начнут заявлять, что победили, это и будет означать, что кризис действительно миновал. Но нужен поступок, который остановит нелепые споры о том, готовы школы или не готовы. Закон о школах национальных меньшинств может стать таким прорывом, если парадоксальным образом удовлетворит требования всех сторон, оставив в покое пропорцию 60 на 40.

Что такое национальная школа?

Кто искренне, а кто притворно убеждает нас в том, что национальная школа – это школа «родной песни и орнамента». Это путь, по которому пошла Латвия, начав воссоздавать национальные школы, закрытые при советской власти. Но сколько таких школ теперь? Около десяти – меньше одного процента от общего количества школ. Сколько в них учеников? Около полутора тысяч – меньше половины процента от общего количества школьников. Это при том, что национальные меньшинства в Латвии составляют более 40 процентов населения. За годы восстановленной независимости эти числа почти не изменились. Видимо, те, для кого важны песня и орнамент, уже нашли свои школы. Государство по-прежнему идет им навстречу, но все страдания по реформе подтверждают, что людям для культурной самоидентификации важнее не орнамент, а родной язык и возможность учить на нем своих детей.

Мой язык – моя национальность

На каком языке говоришь, в ту национальную культуру и погружаешься. И тем сильнее это погружение, если ты на этом языке еще и учишься. Без него уже трудно обходиться. И тем сильнее эта зависимость, если обучение происходит в подростковом возрасте.

Поэтому мы не раз повторяли на лашоровских конференциях, что считаем язык обучения главным, системообразующим элементом национальной школы. На каком языке преимущественно учат в школе, к той национальной группе школу и следует отнести. Поэтому подавляющее большинство уже существующих в Латвии школ с русским языком обучения и есть русские национальные школы.

Многонациональное население Латвии распадается на две языковые группы: 63 процента населения называют родным латышский язык, 36 процентов – русский. (Около одного процента – другие языки, главным образом, польский.) Такая статистика объясняет и почему мало национальных школ, порожденных Атмодой, и почему встречает сопротивление принудительный перевод школ на латышский язык, и какие школы на самом деле должны называться школами национальных меньшинств.

Школы всякие нужны

По логике действующего закона об образовании все школы в Латвии латышские, но некоторые из них «выполняют образовательные программы национальных меньшинств». Это ниша для школ, которые традиционно называют русскими – их около 150. И рижский Пушкинский лицей, и Даугавпилсская русская гимназия, строго говоря, есть латышские школы, как ни абсурдно это звучит. Стоит лишь школе не продлить лицензию на «программу национального меньшинства» – и она возвращается в свое исходное состояние, предписанное законом, главное требование которого в том, что в школах Латвии образование получают на государственном языке. И потому совершенно понятен пафос тех, кто требует, чтобы в средней школе учили не менее трех пятых на латышском или иностранном, но не на языке меньшинства. Естественно, школа ведь латышская.

Поэтому, если мы хотим учиться преимущественно на русском языке, школу нашу нужно вывести из зоны латышских школ. Кто хочет и готов работать по правилу «60 на 40», пусть в этой зоне остается, и в таком выборе нет ничего предосудительного. А на национальные школы это требование не должно распространяться.

Что должно быть в законе о школах национальных меньшинств

Главная норма.

Вся затея с законом о школах национальных меньшинств (ШНМ) в том случае будет иметь смысл, если закон обеспечит возможность свободного преобразования существующих школ в национальные. Причем право выступать с таким предложением должно быть не только у традиционных учредителей школ – самоуправлений, но и у советов школ.

Определить процедуру создания школы.

В законе следует ясно указать, как можно создать ШНМ: сколько учащихся должны собраться, чтобы образовался класс; сколько классов могут образовать школу. При действующем законе об образовании создать ШНМ всегда будет сложнее, чем ее закрыть в случае сокращения количества школьников, например, из-за последствий демографического спада. Поэтому в новом законе должна быть зафиксирована норма минимального количества учащихся в классе – меньшая, чем для латышской школы.

Об НГО.

Автор этой статьи – противник наделения национально-культурных обществ правом учреждения школ. Создание ШНМ оправдано, если есть на них спрос. Есть родители, желающие отдавать детей в такие школы, – есть школы. Нет таких родителей – нет и школ. Возможность учреждения ШНМ товариществами, НГО, обществами может привести к тому, что школы они создадут, а учиться будет в них некому. Если национальное общество такое пассионарное – так соберите родителей, которые приведут в школу детей. Место национально-культурного общества в различных консультативных советах. Пусть общества участвуют в разработке программ ШНМ и образцов программ, что уже поощряет действующий закон об образовании.

Вся власть – советам!

За школьным советом должны быть права выбора в решении трех основных вопросов школьной современности:

право выбирать образовательную программу;

право выбирать языки обучения;

право назначать языки выпускных экзаменов при сохранении за учащимся права индивидуального выбора языка экзамена.

В школе надо будет учиться дольше.

В ШНМ будут больше внимания уделять родной культуре и языку. Поэтому больше часов потребуется и для латышского языка, изучения Латвии и латышской культуры. Увеличение недельной ставки учебных часов оправданно и неизбежно.

Ответственность государства.

Государство должно обеспечивать подготовку преподавателей для ШНМ и повышение квалификации тех, кто уже работает. Это может быть и создание высшей школы, и соглашения с государствами, откуда происходят национальные меньшинства, о подготовке преподавателей для латвийских школ.

Нужен департамент школ национальных меньшинств в составе министерства образования и науки, и нужен совет при министерстве.

В нем как в зеркале должны отражаться проблемы образования национальных меньшинств, поэтому в совет должны быть включены представители заинтересованных сторон – директоров школ, преподавателей, учащихся, родителей и обществ, работающих в области образования, учредителей школ – самоуправлений.

Закон не уступка, а движение вперед

Трудно поверить, но он может развязать действительно все узлы, затянувшиеся за время латышской революции, и вывести саму революцию из тупика двухобщинности, куда ее завела недальновидная государственная политика. Закон, стань он таким, как описан выше, сможет реализовать норму Конвенции Совета Европы о защите национальных меньшинств, предполагающую обучение на языке национального меньшинства при достаточном на то спросе, и некоторые гаагские рекомендации ОБСЕ о правах национальных меньшинств в области образования. Латвия будет еще гордиться новым законом.