Балетные связи
Роман, вышедший по сути накануне Великой французской революции, до сих пор потрясает воображение. Интересно, что чем больше времени проходит с момента создания романа (более 200 лет прошло!), тем его страсти становятся все актуальнее. Современное масс-искусство взялось за «Связи» во второй половине ХХ века, а особенно плотно – в последние 10 лет. По шедевру де Лакло ставятся спектакли, оперы, фильмы (есть даже телесериал) и балеты.
Для композитора Маската это первый балет. Для хореографа Кшиштофа Пастора далеко не первый. Его творческая связь с нашим театром длится шестой год.
Артур Маскат – трижды лауреат Большого музыкального приза Латвии. Три года назад его «Танго» для симфонического оркестра вошло в полуфинальную шестерку мирового конкурса в Великобритании, в котором приняли участие более тысячи работ.
Кшиштоф Пастор – известный хореограф-поляк, работающий с национальным балетом Голландии и всего поставивший 40 балетов, в том числе в Австралии, Израиле, Америке. Работает в жанрах классики и модерна. В Риге это у него второй оригинальный латышский балет. Первым был «Серебристая фата» (2000) на музыку Карлсона. А в 2001-м он поставил у нас «Весну священную» Стравинского и «Кармен» Бизе Щедрина.
Маскат Пастор в «Связях» нашли драматический сюжет, требующий от артистов не только пластики, но и актерского мастерства. Пастору было интересно поставить сюжетный балет, а не просто пляски. Причем найти не мизансцены, а язык тела для каждого персонажа. В рижских танцовщиках ему нравится их энтузиазм. Пастор, по-моему, достаточно жесткий балетмейстер. И хорошо, что здесь ему есть с кого спросить.
Опасные танцы
Признаюсь сразу: мне спектакль понравился. Просто все его компоненты сложились в хорошее послевкусие. Хотя есть кое-какие замечания.
Хороша Анна Новикова в роли неискушенной девы Сесиль – точное попадание. Убедительна Юлия Гурвич – президентша де Турвель. Обе роли слабых женщин получились у актрис более глубокими, чем сильная личность маркизы де Мертей, которую танцует Эльза Леймане.
Ее персонажу, как мне показалось, не хватает изыска и утонченности. Вообще-то Леймане классная танцовщица. Но речь в данном случае не о танце, а о роли. Мы видим на сцене нечто похожее на Кармен, а опытная интриганка маркиза должна нести в себе что-то более опасное. И прежде всего жизненный опыт и интеллект. Скорее всего, этот образ у Эльзы еще наберет силу.
У ее партнера Алексея Авечкина роль, думаю, получилась куда более весомой. Его Вальмон – очень красивая оса. Не просто ужалит – убьет. Победительно-убедительного Авечкина вообще можно причислить к национальному балетному достоянию.
Павел Васильченко хорош как танцор, но его кавалер Дансени, на мой взгляд, выглядит солдафоном несколько более чем нужно. На деле его герой юн и неискушен. Они с Сесиль – одного поля ягоды, и она, и он – жертвы опытных растлителей.
Дуэль Вальмона с Дансени на шпагах оставляет некое неудовольствие. Киношный рапид, в котором замедленно движутся артисты, наверное, лучший вариант из возможных. Но не помешал бы консультант по фехтованию. Сделанный более точно поединок мог бы стать изюминкой спектакля. Хотя и так заставляет переживать.
Сценография постановки (Стивен Скотт) предельно лаконична и выразительна. Лишь один пример: после смерти Вальмона и г-жи де Турвель общество отторгает от себя маркизу. Как элегантно это сделано: опускается мелкая прозрачная металлическая сетка и отсекает злодейку от светского бала.
Музыка Маската эмоциональна, балетна – в том смысле, что выражает конкретные эмоции и органично сочетается с движениями танцующих. Хореография Пастора – понятная и, слава богу, без гимнастики. А местами, когда показывает женское смятение, просто трогательная.
Во втором действии, ближе к финалу, над сценой неожиданно появляется красный косой срез, напоминающий о гильотине, которая через несколько лет после написания романа обрушилась на Францию. В конце гильотина опускается, снимая мелкие недостатки спектакля: все равно всем – один конец. И хорошим, и плохим. Их век кончился.
Но постепенно понимаешь: век-то кончился, а связи остались. Опасные и всякие прочие. Связь времен, связь причин и следствий, связь мужчины и женщины… И никакая гильотина никогда эти связи не порубит.