Каждый раз, когда общаешься с бывшими фронтовиками, не устаешь поражаться их жизненной силе и стойкости. Поколение людей, рано повзрослевших, с детства тяжело работавших, переживших голод, холод и войну, не только не сломалось и не озлобилось, но и продолжает бороться – с годами, болезнями, фашизмом, который пытаются возродить молодые.
Фельдшер Николай Иванович Рыбаков был на фронте с июля 1941 по май 1945 года. Он участвовал в сражениях под Москвой, в прорыве Ленинградской блокады, освобождал Белоруссию, Восточную Пруссию, Польшу. Человек самой мирной профессии – медик, Николай Иванович награжден 2 боевыми орденами Красной Звезды и тремя боевыми медалями.
«Первые два дня на передовой жутко, а потом привыкаешь, да и некогда было бояться, – признается Николай Иванович. – Была работа – очень тяжелая и опасная. От того, как ты ее выполнишь, зависела жизнь раненых бойцов. Люди очень были дружны, каждый, от командования до рядового солдата, старался своему соседу помочь. Бригада строила переправы, минировала и делала проходы в минных полях немцев, чтобы дать возможность нашим войскам перейти в наступление. Зачастую все проходило на передовой и под непрекращающимся обстрелом противника. Численный состав бригады – более 2 тысяч человек, из них 15 входили в медицинский взвод. Задача санинструктора заключалась в том, чтобы ни один раненый не остался на поле боя, поэтому мы всегда находились рядом с бойцами».
Когда началась война
«Я родился в 1923 году, в республике Мари-Эл, – рассказывает Николай Иванович. – Мама умерла рано, и меня воспитывала старшая сестра. Какое детство у крестьянского паренька? Работа от зари до зари, одна отдушина – учеба в школе. Учился я с удовольствием. После окончания семилетки поступил в Йошкар-олинскую среднеспециальную медицинскую школу. В 1941 году, когда началась война, мы оканчивали учебу. 23 июля был выпуск, мы даже экзамены не сдавали. Только успел добраться до дома, и уже 24 июля 1941 года получил повестку из военкомата. Для нас война не была неожиданностью – нас, будущих фельдшеров, к ней готовили. У нас в школе даже предмет был такой – десмургия, на котором нас учили, как правильно обрабатывать огнестрельные раны и накладывать повязки».
Набранную команду призывников погрузили в поезд и отправили на сборный пункт в Кострому. Поначалу Николая зачислили фельдшером в формируемый механизированный разведывательный батальон. Укомплектовать его не удалось, и парня перевели в 24-ю военно-полевую строительную бригаду. Эта бригада была укомплектована сплошь 40-летними призывниками из Калининской области. Рыбаков – по сути, мальчишка, не знавший военной жизни – был для них «сынком» и единственным медиком на тысячу человек.
Прошли годы, но Николай Иванович не забывает тех, с кем начинал свой боевой путь: толкового и умного командира батальона Стрежнева, бывшего буденовца, прошедшего Гражданскую войну, комиссара Смирнова, кадрового военного интенданта Гордеева, начинавшего со службы в царской армии.
В боях за Москву
Бригаду перебросили в Подмосковье – под Мытищами с августа по сентябрь она строила противотанковые рвы. Шесть метров ширины, шесть – глубины… Из техники – одни лопаты. В сентябре начало заметно холодать, а в октябре начались самые настоящие морозы и холода. Есть было нечего, солдаты промышляли, собирая на полях мороженую морковку. Люди умирали не от ран, а от простуды. Войска отступали, и вместе с ними – бригада Рыбакова.
Прошли Серпухов, который к тому времени был уже эвакуирован, и двигались в сторону Подольска. В районе Малоярославского шоссе, рядом с Малаховкой, в трех километрах от передовой бригада получила задание строить противопехотные дзоты. Трудились не зря – вскоре на этом участке немцы пошли в наступление. Бои были очень тяжелыми, целый месяц Малаховка переходила из рук в руки. В декабре под Москвой началось контрнаступление.
«Помню, мы двигались вслед за сибиряками, бившими фашистов, – продолжает вспоминать Николай Иванович. – В начале января 1942-го силами одного батальона рано утром, когда немцы ещё спали, был взят Малоярославец. Здесь я впервые увидел пленных немцев. Их застали врасплох. Мы заходили в дома, а там лежали убитые немцы в кальсонах. Холод стоял страшный, а костры разжигать было нельзя, чтобы не выдать себя противнику. Уколы раненым мне приходилось делать при свете лучины. Чтобы раненые не замерзли, мы их в сарае укрывали соломой. Я каждый раз добрым словом вспоминаю Ивана Ивановича Гордеева, нашего интенданта. Именно благодаря Гордееву у меня было достаточно лекарств и перевязочных материалов. За бои под Москвой я получил первую свою награду – медаль «За боевые заслуги». Наступление – это всегда людские потери. Наша армия наступала, а мы шли впереди, расчищали дороги. Сколько наших ребят подорвалось на минах, сколько обмороженных!.. Но настолько было велико желание людей защитить свою Родину, что они терпеливо выносили все испытания».
В общей сложности, как потом подсчитал сам Рыбаков, на передовой он пробыл три года и два месяца. Это 1155 из 1418 дней, в течение которых длилась Великая Отечественная война. После боев за Москву бригаду отправили на переформирование, в батальоны пришла молодежь. На Волховском фронте под Ленинградом в то время готовилось наступление.
На «поляне смерти»
Бригаду отправили под Синявино. Условия для наступления здесь были очень тяжелыми – кругом леса и болота, у немцев была создана серьезная линия обороны.
«Нам приходилось минировать подступы к нашим позициям, – рассказывает Николай Иванович. – Работа шла по ночам, и я вместе с саперами ходил за передовую. Этот участок между немцами и нашими – глубиной в полтора километра и длиной в два километра – мы называли «поляной смерти». Моего напарника ранило, и его отправили в тыл. Если до этого мы с ним менялись (одну ночь был его выход, другую – мой), то после его ранения выходить на «поляну смерти» мне приходилось каждую ночь. Я тоже был ранен, но не тяжело. Помню такой случай. Один наш солдат был ранен в обе ноги и руку и остался на нейтральной полосе ночью. Я добрался до него и начал оказывать первую помощь. Немцы всё время кидали осветительные ракеты, но потом пошёл мокрый снег, и ничего не стало видно. Наши к тому времени закончили минировать и ушли, и мы с раненым остались одни. Начал вытаскивать раненого к нам. Так мало того, что я ориентир потерял – мы чуть не нарвались на немцев! Я случайно услышал голоса, говорившие не по-русски. Понял, что это немецкие разведчики. К счастью, они нас не заметили. Когда они ушли, мы продолжили свой путь. За бои под Ленинградом меня наградили медалью «За отвагу». Я – обыкновенный фельдшер, и воевал не за награды. Мой долг – помочь раненым, и я его выполнял».
Не ради орденов
В августе 1943 года бригаду переформировали в 1-ю гвардейскую штурмовую инженерно-саперную, пополнили личным составом, техникой и снова кинули на тот участок фронта, где готовилось наступление. Под Могилевом на реке Проне они по ночам, под непрерывным обстрелом, строили широкий мост для советских войск.
На польских реках Бжозувка, Нарев где бригада мостила гати, условия были еще сложней. Здесь был убит начальник политотдела бригады, ранены и контужены несколько командиров батальонов, большие потери были среди рядовых и сержантов. Николай Иванович был также тяжело ранен и отправлен в госпиталь в Белосток. За выполнение своих обязанностей Рыбаков был награжден орденом Красной Звезды.
Николай шел на поправку и очень боялся, что не удастся вернуться в свою часть. Помог, как всегда, счастливый случай. Как-то в госпитальном коридоре он услышал голос, показавшийся знакомым. Это был однополчанин Рыбакова – старший лейтенант Раевский, голос которого было трудно не узнать: Раевский до войны был артистом и работал в Театре Вахтангова. Он и помог Рыбакову. В общем, долечивался Николай Иванович в родном медсанбате.
А потом была Восточная Пруссия, бои за Данциг, участие в форсировании Одера. О Победе Рыбаков узнал в госпитале, куда его отправили в последние дни войны с подозрением на брюшной тиф. Как выяснилось, у старшего лейтенанта медицинской службы была «детская болезнь» – скарлатина.
После Парада Победы, который состоялся в городе Пренцлау, бригаду перевели в Каунас. «Меня откомандировали в Ригу, в распоряжение МВД Латвийской ССР, и я попал на работу в лагерь военнопленных, – рассказывает о себе ветеран. – Затем работал в Резекне, где окончил вечернюю среднюю школу, женился. Переехали в Даугавпилс, я продолжил учебу – окончил юридический факультет Латвийского университета. Работал следователем. Вырастили сына и дочь, у нас двое внуков и двое правнуков».
Каждый год на День Победы из Питера в Даугавпилс к деду-фронтовику приезжает вместе с семьей внук Руслан, и они обязательно вместе оправляются в парк Дубровина. И в этом году внук обещал приехать к деду.
