По иронии судьбы латгалы официально признаются таковыми только в... России. А на своей исторической родине они этого права, как и многих других, законодательно, но незаконно лишены.
о официальной версии, латгальцев в Латвии не существует
Лакмусовая бумажка этнополитики
Латгальский вопрос - это полуночный кошмар латышского националиста. Тут вот ведь в чем дело: красивая ширмочка, за которой наши нацики прячут свою ксенофобию, называется «защита национальной идентичности коренного народа». Ею прикрывают политику национальной дискриминации и предъявляют в качестве оправдания заезжим российским интеллигентам и европейским комиссарам по правам нацменьшинств.
Защита маленького коренного народа и его языка - святое дело, и надо, дескать, закрывать глаза на какие-то нарушения прав других людей, которые принадлежат к большим нациям и которым потеря идентичности не грозит. Причем чем меньше народ по численности и чем в более угрожающей ситуации находится, тем больше у него вроде бы «прав на национализм».
Русские при такой постановке вопроса, понятно, не имеют права не то что на национализм, но и на элементарные гарантии и права в национальной сфере. Прохладное отношение европейских структур к проблеме русскоязычных в Латвии, проявленное недавно при обсуждении в Совете Европы вопроса о прекращении постмониторинга нашей «демократической» страны, достаточно убедительно показывает, что и Европа с такой постановкой вопроса вполне солидарна.
Вопрос о правах латгальского меньшинства страшен нацикам потому, что способен, подобно лакмусовой бумажке, показать лицемерие и слабость этой аргументации. Латгалы - маленький народ, их язык и культура под угрозой полного вымирания, но их, несмотря на ассимиляцию, еще все же сотни тысяч. Поэтому одним этнографическим музейчиком, как в ситуации с ливами, уже не отмажешься.
А реально делиться - властью, привилегиями, экономическими возможностями - совсем не хочется даже применительно к нескольким латгальским самоуправлениям. И при всем этом латгалов не получится (как это привычно делается в отношении русских) обозвать оккупантами и предложить убираться на историческую родину - народ этот самый что ни на есть коренной.
Чудеса политической филологии
Но национально мыслящие еще во времена Улманиса-первого нашли выход: они не считают латгалов самостоятельным этносом. Да как же это возможно? Ведь они же есть, компактно населяют целый регион, говорят на своем, отличающемся от латышского, языке. И не просто говорят, но имеют письменность, грамматику, литературно-историческое наследие!
А вы почитайте латвийский закон о языке... Вот как отблагодарили братьев-латгалов за их исторический лозунг «Едины для Латвии»: «Ст. 4. Государство обеспечивает сохранение, защиту и развитие языка ливов как языка коренного (автохтонного) населения. Ст. 5. Любой другой употребляемый в ЛР язык, за исключением ливского, в толковании настоящего закона считается иностранным языком». Понимай как знаешь: то ли латгальского языка вообще не существует, то ли он считается иностранным, а его носители, видимо, - иностранцами...
Когда в конце 90-х годов этот драконовский вариант стал достоянием гласности, не выдержали даже самые «лояльные и приближенные» латгальские политики и общественники. После нескольких возмущенных статей в прессе авторы законопроекта поняли, что перегнули палку, и стали вносить поправки. В итоге получилось то, что обычно получается, когда политика и идеология вступают в противоречие со здравым смыслом.
Священный алтарь единственного госязыка, конечно, никто не посмел тронуть, но упоминание о латгальском все же добавили. Вот как это выглядит в уже принятом законе: «Ст. 3. 4. Государство обеспечивает сохранение, защиту и развитие латгальского письменного языка как исторического диалекта латышского языка».
Остается лишь удивиться тому, как в одном предложении можно написать столько глупостей сразу. Ну, во-первых, упомянутые статьи 4 и 5 законодатели не отменили и не изменили, поэтому совершенно не ясно, в каком качестве стал «защищаться» латгальский - в качестве языка коренного или иностранного? Во-вторых, защищать решили почему-то только письменный язык, и не очень понятно, в чем провинился устный и как теперь одна его форма будет «сохраняться и развиваться» без другой.
В-третьих, законодатели походя открыли филологический феномен - «письменный язык как исторический диалект». Дело в том, что диалектом именуется устная форма языка. Если диалект (наречие, говор) обретает письменность с оригинальной грамматикой, происходит его необратимый переход в качественно иную категорию - он становится языком.
Вся эта галиматья, как и упорное нежелание признавать и фиксировать в документах латгальскую национальность, понадобилась правящим ксенофобам только для того, чтобы отогнать видение упомянутого кошмара - пробуждение национального самосознания латгалов.
Удастся ли? Это будет зависеть от того, согласятся ли латгалы на «братскую» ассимиляцию или все же рискнут отстаивать свои права и национальное достоинство.
Латгальцы: «незаконный» народ
По иронии судьбы латгалы официально признаются таковыми только в... России. А на своей исторической родине они этого права, как и многих других, законодательно, но незаконно лишены.
о официальной версии, латгальцев в Латвии не существует
Лакмусовая бумажка этнополитики
Латгальский вопрос - это полуночный кошмар латышского националиста. Тут вот ведь в чем дело: красивая ширмочка, за которой наши нацики прячут свою ксенофобию, называется «защита национальной идентичности коренного народа». Ею прикрывают политику национальной дискриминации и предъявляют в качестве оправдания заезжим российским интеллигентам и европейским комиссарам по правам нацменьшинств.
Защита маленького коренного народа и его языка - святое дело, и надо, дескать, закрывать глаза на какие-то нарушения прав других людей, которые принадлежат к большим нациям и которым потеря идентичности не грозит. Причем чем меньше народ по численности и чем в более угрожающей ситуации находится, тем больше у него вроде бы «прав на национализм».
Русские при такой постановке вопроса, понятно, не имеют права не то что на национализм, но и на элементарные гарантии и права в национальной сфере. Прохладное отношение европейских структур к проблеме русскоязычных в Латвии, проявленное недавно при обсуждении в Совете Европы вопроса о прекращении постмониторинга нашей «демократической» страны, достаточно убедительно показывает, что и Европа с такой постановкой вопроса вполне солидарна.
Вопрос о правах латгальского меньшинства страшен нацикам потому, что способен, подобно лакмусовой бумажке, показать лицемерие и слабость этой аргументации. Латгалы - маленький народ, их язык и культура под угрозой полного вымирания, но их, несмотря на ассимиляцию, еще все же сотни тысяч. Поэтому одним этнографическим музейчиком, как в ситуации с ливами, уже не отмажешься.
А реально делиться - властью, привилегиями, экономическими возможностями - совсем не хочется даже применительно к нескольким латгальским самоуправлениям. И при всем этом латгалов не получится (как это привычно делается в отношении русских) обозвать оккупантами и предложить убираться на историческую родину - народ этот самый что ни на есть коренной.
Чудеса политической филологии
Но национально мыслящие еще во времена Улманиса-первого нашли выход: они не считают латгалов самостоятельным этносом. Да как же это возможно? Ведь они же есть, компактно населяют целый регион, говорят на своем, отличающемся от латышского, языке. И не просто говорят, но имеют письменность, грамматику, литературно-историческое наследие!
А вы почитайте латвийский закон о языке... Вот как отблагодарили братьев-латгалов за их исторический лозунг «Едины для Латвии»: «Ст. 4. Государство обеспечивает сохранение, защиту и развитие языка ливов как языка коренного (автохтонного) населения. Ст. 5. Любой другой употребляемый в ЛР язык, за исключением ливского, в толковании настоящего закона считается иностранным языком». Понимай как знаешь: то ли латгальского языка вообще не существует, то ли он считается иностранным, а его носители, видимо, - иностранцами...
Когда в конце 90-х годов этот драконовский вариант стал достоянием гласности, не выдержали даже самые «лояльные и приближенные» латгальские политики и общественники. После нескольких возмущенных статей в прессе авторы законопроекта поняли, что перегнули палку, и стали вносить поправки. В итоге получилось то, что обычно получается, когда политика и идеология вступают в противоречие со здравым смыслом.
Священный алтарь единственного госязыка, конечно, никто не посмел тронуть, но упоминание о латгальском все же добавили. Вот как это выглядит в уже принятом законе: «Ст. 3. 4. Государство обеспечивает сохранение, защиту и развитие латгальского письменного языка как исторического диалекта латышского языка».
Остается лишь удивиться тому, как в одном предложении можно написать столько глупостей сразу. Ну, во-первых, упомянутые статьи 4 и 5 законодатели не отменили и не изменили, поэтому совершенно не ясно, в каком качестве стал «защищаться» латгальский - в качестве языка коренного или иностранного? Во-вторых, защищать решили почему-то только письменный язык, и не очень понятно, в чем провинился устный и как теперь одна его форма будет «сохраняться и развиваться» без другой.
В-третьих, законодатели походя открыли филологический феномен - «письменный язык как исторический диалект». Дело в том, что диалектом именуется устная форма языка. Если диалект (наречие, говор) обретает письменность с оригинальной грамматикой, происходит его необратимый переход в качественно иную категорию - он становится языком.
Вся эта галиматья, как и упорное нежелание признавать и фиксировать в документах латгальскую национальность, понадобилась правящим ксенофобам только для того, чтобы отогнать видение упомянутого кошмара - пробуждение национального самосознания латгалов.
Удастся ли? Это будет зависеть от того, согласятся ли латгалы на «братскую» ассимиляцию или все же рискнут отстаивать свои права и национальное достоинство.