У "Центра согласия" дважды была реальная возможность войти в правительство, однако теперь из-за радикализации "ЦС" это практически невозможно, заявила в интервью журналу "Открытый город" лидер "Единства" Солвита Аболтиня.
"Я всегда принадлежала к умеренному крылу, — рассказала Аболтиня. — И латышскоязычная пресса меня очень часто за это упрекает, вспоминая мое интервью после выборов 10-го Сейма. Но я и сейчас могу повторить: после выборов 10-го Сейма был момент, когда "Центр согласия" могли взять во власть. Поскольку тогда "Единство" победило очень убедительно. Тогда это были бы отношения равновесия, и не было бы опасений в каком-то геополитическом изменении".
"В целом у меня дважды было убеждение, что с "Центром согласия" можно сотрудничать. Первый раз, когда еще Юрканс руководил "ЦС", ну, или той группой партий, которая потом стала "Центром согласия". Там были разные партии, но Юрканс на переговорах заявил, что руководит всеми ими. Тем не менее, тогда Репше побоялся их брать в правительство. Хотя тогда еще возможна была интеграция, и было бы гораздо лучше, потому что еще не было связей с Путиным и всего того, что есть сейчас", — отметила Аболтиня.
Второй момент наступил после выборов прошлого Сейма. "Домбровскис уже провел все свои ужасные мероприятия в сфере экономики и все-таки победил на выборах. Причем убедительно победил: у "Единства" было 33 места в парламенте. Это был тот момент, когда аргументы победителя работали бы на сплочение. Но после внеочередных выборов все уже было настолько запущено, что невозможно было сотрудничать. "Центр согласия" радикализировался. Да и отношения его с партией Путина были выявлены гораздо яснее. Послушайте, о чем сейчас Элксниньш с трибуны говорит — даже Бузаев ему уступает", — сказала Аболтиня.
В интервью политик также выразила мнение, что для нацменьшинств не надо создавать новые программы интеграции. "Не думаю, что нужно писать какие-то искусственные программы, — убеждена она. — Вопросы школы и языка действительно важны. Но нельзя их навязывать, все должно происходить по собственному желанию людей. Надо просто обеспечить больше возможностей обучения латышскому языку. Хотя на бытовом уровне нет такого, чтобы кто-то в учреждении говорил по-русски и не получил эту услугу".
"К сожалению, референдум по языку отбросил нас на 20 лет назад, и оказалось, что мы не очень-то далеко ушли от начала независимости. Мы уже тогда политизировали язык, поэтому в латышских школах перестали учить русский. Нынешнее поколение уже без русского языка, им очень трудно, и они лучше говорят на английском. Сейчас в латышских школах опять начинают его предлагать. И родители понимают, что граница с Россией — она в любом случае будет. И та же самая информационная среда будет", — добавила Аболтиня.