Есть ли у нас надежда увидеть в музеях страны реликвии, вывезенные шведами в XVII-XVIII веках?
О том, как может быть рассмотрена проблема реституции с позиций «новейшего времени», «Часу» рассказал заместитель директора по науке Вентспилсского исторического музея в замке Ливонского ордена, ассоциированный профессор, доктор исторических наук Армандс Виюпс.
Музеи полны награбленного
- Принадлежность – в юридическом смысле – исторических реликвий тому или иному государству – проблема головоломная, – говорит профессор. – Как известно, многие музейные экспонаты являются военными трофеями, а некоторые так и вообще без долгих церемоний и мук совести были вывезены с чужих территорий. Еще недавно принадлежность раритетов, находящихся в музеях той или иной страны, определялась по принципу: победитель всегда прав. Однако в наши дни многим ученым и представителям общественности такой подход уже не кажется убедительным.
Достаточно вспомнить судьбу бесценных сокровищ Трои, то есть сокровища царя Приама, обнаруженные немецким банкиром, археологом-любителем Генрихом Шлиманом. Находки фактически незаконно были вывезены им из Турции, где были обнаружены, в Берлинский музей, а оттуда в 45-м советской армией. Долгое время считалось, что они пропали, а потом были обнаружены в запасниках музея им. Пушкина. В 90-е раритеты выставлялись в Германии, после чего вернулись в Россию. Можно вспомнить и о сокровищах, вывезенных некогда могущественной Великобританией из Индии, Египта, Греции. Кому они принадлежат? Как говорится, ученые спорят.
Но споры ученых о том, что в цивилизованном обществе нельзя отрывать исторические свидетельства от мест их создания, – это одно, и совсем другое – добиться возврата экспонатов. Тут необходимы политические решения. И все же «процесс пошел» – начиная с шестидесятых годов XX века Великобритания начала возвращать своим бывшим колониям, в первую очередь Египту, исторические ценности. Недавно Италия потратила 7,7 миллиона долларов на возвращение Эфиопии Аксумского обелиска весом без малого 160 тонн, похищенного солдатами 68 лет назад.
<TABLE WIDTH=270 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="LEFT">
Эта тенденция возвращать реликвии туда, где они были захвачены в качестве военных трофеев или просто «приватизированы», сегодня в мире прослеживается весьма четко.
Латвия в своих претензиях не одинока
- Претензии к Швеции, которая в XVII-XVIII веках, являясь могущественным королевством, главенствовала в балтийском регионе, сегодня предъявляют многие соседние страны, – продолжает Армандс Виюпс. – Например, несколько лет назад Чехия потребовала у Швеции вернуть исторические ценности, вывезенные из Праги, захваченной войсками короля Густава II и короля Адольфа. Весьма решительно настроена Польша – она хочет разобраться с последствиями шведской оккупации Померании. О необходимости разобраться с последствиями шведской оккупации в парламенте заявили представители Народной партии Дании.
Надо сказать, что тут есть один весьма обнадеживающий момент: недавно Швеция дала согласие вернуть Норвегии более 10 тысяч исторических предметов, присвоенных шведами в то время, когда норвежцы оказались под их властью.
От разговоров – к исследованиям
- Шведские коллеги, специалисты музеев, когда мы беседуем с ними о реституции курземских ценностей, с нашей позицией соглашаются и говорят, что готовы вернуть трофеи хоть сейчас, но это не в их силах. Для того чтобы воз тронулся, необходимы серьезные научные изыскания, а стало быть, и средства, – говорит профессор. – Но сегодня едва ли не все заняты историей XX века, а события XVII-XVIII веков мало кого интересуют. Исключение составляют разве что историки Польши, которые ревностно изучают все свое историческое наследие, в том числе последствия шведской оккупации XVII-XVIII веков.
Но именно такого рода исследования придали бы куда больший вес инициативе Айварса Лембергса, позволили бы изменить и дополнить список трофеев. Вопрос же их возвращения – это вопрос доброй воли: уступит тот, кто более благовоспитан и цивилизован. И вопрос времени: чтобы вернуть ценности, те же норвежцы потратили годы на согласование юридических нюансов.
Сегодня важно уже то, что проблема реституции, возмещения ущерба от шведской оккупации и принесения соответствующих извинений, так сказать, всенародно озвучена, пошел процесс переосмысления нашего исторического наследия, ломки сложившихся стереотипов.
На историю надо смотреть шире
- Для Курземе, как и для всей Латвии, важно не столько вернуть материальные свидетельства эпохи, сколько получить моральную оценку всей нашей истории, – считает Армандс Виюпс. – На встрече в Стокгольме Вайра Вике-Фрейберга традиционно подчеркнула лишь положительные стороны времен шведского господства. Другого никто и не ожидал – дипломатия есть дипломатия. Но у любого исторического явления есть не только лицевая сторона, но и оборотная. Действительно, во времена шведского господства на латышский язык была переведена Библия, открывались школы для крестьянских детей. Для Видземе и Риги приход шведов и последовавшие реформы имели положительное значение. Но для других частей Латвии, особенно для Латгалии и Курляндии, приход шведов был типичной захватнической войной, кровавой и разрушительной. Например, в 1659 году при захвате шведами Митавы (ныне Елгавы) погибло множество курземских воинов, сам герцог Екаб на два года попал в заключение. За это время владения этого уникального правителя были частично разграблены, частично сожжены, флот экспроприирован.
То есть для Курземе экспансия шведов принципиально мало чем отличалась от экспансии царской России. И сейчас появилась надежда, что тенденциозный, односторонний подход к истории Латвии постепенно сменится более широким видением.
В 2001 году в замке Ливонского ордена прошла выставка знамен Курляндского войска из собраний музеев Швеции. Надо сказать, что все эти экспонаты находились в прекрасном состоянии, поскольку хранятся в соответствии с последними, самыми современными, музейными технологиями. И все же храниться они должны не за морем, а на родине. И нам сегодня только остается терпеливо ждать их возврата.