Тайны смерти самоубийц

Руки прочь от Безрукова!
Телесериал “Есенин” с сыном писателя в роли поэта снят именно по этому роману. Роль, на мой взгляд, хороша, ничего не скажешь, а вот фильм — так себе. Простоват и банален. Книга гораздо интересней и, что главное, хорошо передает атмосферу тех лет и той среды, которую Маяковский в сердцах назвал “сворой мужиковствующих”. Ну и, кроме того, автор нового романа ненавязчиво предлагает, по сути, сразу несколько вариантов версии убийства Есенина.
Но главное все же в другом — это просто замечательно, что сегодня рядом с отвязным экспериментаторством в художественной литературе появился живой роман о Есенине. Со стихами и даже письмами и прочим документальным материалом.
Тем не менее на книгу Безрукова тут же начались бешеные нападки. Случилась парадоксальная вещь: желтая пресса принялась долбать роман за… желтизну. Но, господа, окститесь: каково время и, кстати, пресса тоже, такова и наша литература.
Вообще ситуация сложилась смехотворная. Тех, кого действительно можно было бы ругать за бесталанность — засыпавших прилавки магазинов своими пошленькими “ироничными романами” детективщиков и фантастов, авторов выхолощенной и безжизненной прозы типа нового опуса Пелевина “Шлем ужаса” или, аж жуть берет, насквозь совкового романа Лукьяненко “Черновик”, — мы превозносим до небес. А литературу с проблесками жизни и креативности поносим почем зря.
Впрочем, с романом “Есенин” все яснее ясного. Желтизны там кот наплакал. Зато много патриотизма, что, возможно, и не устраивает критиков. В остальном, что касается портрета самого поэта, он мне напомнил подзабытые уже и сильно беллетризованные воспоминания Катаева “Алмазный мой венец”, тоже в свое время вызвавшие не меньший скандал, и мемуары приятеля Есенина поэта Мариенгофа. Многое, по-моему, Безруков у них и позаимствовал. В остальном его книга — очень современный взгляд на поэта-диссидента (как его называет Безруков-младший), для которого разгульный образ жизни был лишь формой протеста против режима.
Все хрестоматийные схемы Безруков отвергает напрочь. А в остальном роман действительно написан не без учета “алчущих скабрезности людей”. По-нынешнему, но тоже в меру.

<table cellpadding=0 cellspacing=0 border=0 align=“left” style=“margin-top:5px; margin-bottom:5px; margin-left:0px; margin-right:5px;” width=95>И ты, Брик…
В этом смысле автору книги о Маяковском общаться с читателем легче. Детективная история там завязана покруче, может, поэтому никаких особенных художеств, чтобы привлечь внимание читателей, Скорятину и не потребовалось. Но что объединяет (и главное — сближает) эти две судьбы и книги тоже — вероятные заказчики и исполнители обоих убийств.
В случае с Есениным мотивы могли быть разные, но произошло все, как утверждает автор, по инициативе “компетентных органов”. Фигурирующие имена — Троцкий, Сталин и как один из исполнителей — Блюмкин, чуть ли ни друг Есенина. К убийству Маяковского причастна та же номенклатура. Но сенсация книги Скорятина заключалась в том, что автор представил в ней копию удостоверения сотрудника НКВД на имя… Лили Брик, не только друга, но и любимой женщины поэта.
Скорятин доказывает, что квартира Бриков использовалась чекистами и партаппаратчиками в качестве “аквариума”, в котором те “пасли” людей из окружения Маяковского. Не случайно туда сходились, как на дежурство, чекисты Агранов, Горб, Эльберт. Один из них был замешан конкретно в убийстве или в крайнем случае, как допускает автор, в принуждении к самоубийству.
В обеих книгах, и о Маяковском, и о Есенине, упоминаются посмертные снимки, на которых каждый из них запечатлен в положении, исключающем версию самоубийства. Но в принципе сегодня, спустя столько времени, уже не важно, чья рука затягивала узел на петле или взводила курок. Факт заключается в том, что в обоих случаях виновны условия и среда, в которых они работали. Конфликт состоял в том, как высоко их чтила простая публика и как из-за этого косилась на обоих поэтов правящая элита. Вот она-то, эта элита, и была истинным убийцей. Даже если оба ушли из жизни сами. Перефразируя слова Сергея Эйзенштейна о смерти Маяковского, можно сказать: “Их надо было убрать. И их убрали”.