Фараон, не фараон — все в очередь! 2

— Начнем сначала. Итак, в далеком 1977-ом…
— В далеком 77-ом, выпав из средне-образовательной школы, я встал перед выбором: куда теперь? Романтичная натура взяла свое: поступил на географический факультет Тюменского Университета. Однако на дальнейшем пути блистательного географа непреодолимой стеной встали вооруженные силы, а, точнее, железнодорожные войска, которые за два года и сформировали из меня почти профессионального художника-карикатуриста. Во время службы, помимо созидания железнодорожных путей, на мне была обязанность еженедельного выпуска «Комсомольского прожектора». На «ватманских» просторах оного я и оттачивал свое мастерство. А вообще, тяга к рисованию и юмористическому восприятию жизни присутствовала у меня с пеленок. Мои родители в этом плане были для меня хорошим ориентиром. Папа — Валентин Константинович Рачков (рано ушедший из жизни), простой слесарь — всегда был в центре внимания: прекрасно пел и играл на баяне, частенько очень живописно рассказывал анекдоты. Веселый был человек.
Мама, Ольга Николаевна (сейчас пенсионерка), до сих пор поражает неиссякаемым оптимизмом, умением в двух-трех словах дать точную, сочную характеристику человеку. Это, согласись, дар. Кстати, последней каплей на пути моего профессионального становления как карикатуриста явилась трагическая смерть любимого дяди Николая Николаевича Королева. При жизни это был один из самых веселых людей, когда-либо мною виденных. Соответственно, атмосфера на похоронах была очень тягостной. И, чтобы немножко разбавить ее, я стал для дядиного сынишки рисовать шаржики на присутствующих. И в комнате как будто посветлело. Здесь же оказался их сосед по лестничной площадке — член правления местного Художественного фонда. Увидев мои почеркушки, он настоятельно рекомендовал публиковаться в прессе. Чем я не преминул воспользоваться. И вот уже с 1983 года мои карикатуры публиковали почти все центральные издания СССР, а позже и России.
— Порой смотришь на нашу жизнь — и хочется плакать. Тебе, надо понимать, всегда весело?
— Возможно, это прозвучит несколько цинично, но увидеть смешное я могу почти в любой ситуации. Важно присмотреться, пусть даже человек меняет маски по нескольку раз в день. Юмор — настоящая шоковая терапия от любой жизненной проблемы.
— У нас тут, в Даугавпилсе, напиши про чиновника — сразу в суд!
— Газеты обязаны биться с чиновниками по определению. Или это уже не газеты. Потому как все зло в этой жизни исходит от конкретных чинуш. Всегда и везде. Кому нужна газета, если только она не освещает инопланетный разум, которая описывает, как все вокруг хорошо… Журналист должен не думать о благодарности, а делать свою работу. Читатель — высший судья! Восторг окружающих и вызов по повестке на судебное заседание — все это неотъемлемая часть нашей жизни. Недавно я проиллюстрировал критическую заметку коллеги-журналиста, в которой шла речь о воровстве икры. Судья, это абсолютно для всех было очевидно, просто отвел на нас душу. Явно не безвозмездно. И что с того? И у вас, насколько я знаю, в Резекне есть свой «Басманный» суд. Надо воевать и с судами.
— Не любишь чиновников…
— Случаев из практики — «вагон и маленькая тележка». В 2001 году на моей персональной выставке в помещении Госдумы мной был получен официальный ответ из Комитета по Культуре от Николая Губенко, в котором на полном серьезе предлагалось не выставлять шаржи на политиков, а ограничиться только социальной карикатурой, «дабы не оказывать негативного влияния на рабочую атмосферу в стенах Государственной Думы». Как тебе? В итоге шаржи я все-таки выставил, но из-под полы. Успех превзошел все ожидания! Неоднократно приходилось трудиться во время различных предвыборных кампаний, включая губернаторские и президентские. Соответственно, кандидаты, не без моей помощи поверженные, в принципе не могут питать ко мне приязненных чувств. Будучи в дальней поездке на севере Тюменской области, я предпринял попытку порисовать на площади местных жителей. Тамошний «криминальный патруль» не заставил себя долго ждать. Контингент в камере подобрался еще тот. Общение сулило мало хорошего, но после изображения предводителя в виде краснозвездного буденовца сняло всяческие вопросы. Короче, юмор города берет!
— В каких жанрах ты все-таки работаешь?
— Одновременно в двух: карикатура как таковая, где я тяготею к сатирическому отражению различных ситуаций, и рисование шаржей, как моментальных, так и более проработанных, где стараюсь отнестись более дружелюбно к объекту своего внимания. Впрочем, не всегда удается с симпатией отнестись к лицу, тобой шаржируемому, особенно, если это политический деятель. Не берусь сказать за всех шаржистов, но для меня основополагающим являются глаза человека. Если они удаются, то все остальное — второстепенные детали, так или иначе дополняющие уже состоявшийся образ. Конечно, наиболее удачными получаются шаржи, если имеешь на клиента достаточное количество информации.
— И все-таки ты в свое роде уникум… Я долго к этому подводил.
— Чего уж там. Наблюдая за работой уличных художников, я замечал, что их потенциальные клиенты, даже испытывая желание «нарисоваться», бегут прочь, не желая торчать по часу перед пытливым взглядом маэстро. Я попробовал оптимизировать этот процесс, и, хотя поначалу было не все гладко, результаты получились обнадеживающими. Дальше — больше: захватил спортивный азарт, всеобъемлющий ажиотаж гиннесс-рекордсменства. В итоге, два моих рекорда зафиксированы в Российской Книге Рекордов (за 1 час — 115 человек, за 2 часа — 205 человек). Есть и более свежие достижения: это за 1 час — 140 портретов, и 6-часовой марафон — 500 портретов. Естественно, отводя на моментальный портрет 15-20 секунд, невозможно выявить все психологические тонкости разрабатываемого тобой человека. Но пребывание в атмосфере всеобщего праздника и веселья дорогого стоит.
— Психологический портрет человека за несколько секунд?
— Смотря какую задачу я перед собой ставлю. Если необходимо создание проработанного солидного шаржа, необходимо знание этого человека. Если это шоу-мероприятие, то степень знакомства или известности интересующего тебя индивидуума не имеет большого значения, поскольку работаешь на интуиции. Cоздавая новый рисунок, ставлю перед собой главную задачу — получить от процесса удовольствие. А потому многие мои картинки для меня любимы. Некоторые из них, пользуясь случаем, я на ваших страницах и представляю.
Достаточно серьезную подпитку в своем творчестве я получаю от прослушивания хорошей музыки. Жанр и стиль не имеют значения — это может быть и Мэрлин Мэнсон, и Игорь Тальков, и «Лунная соната» Бетховена.
— Ну и закончим, наверное, театром…
— Есть такое дело. Не успела моя нога ступить на бетонку Домодедовского аэропорта (прилетел из Новосибирска, где участвовал в рекламной акции авиакомпании «Сибирь»), как затрезвонил мобильник. Позвонила знакомый театральный агент и предложила мне и всей мужской половине моей семьи (сын Дима и зять Олег) поучаствовать в кастинге на роли актеров второго плана в опере «Аида». Ты бы отказался?.. В итоге мне досталась роль министра, Олегу — роль друга Радамеса, начальника стражи фараона, а Диме — человек из народа (поначалу шел на воина «голубой гвардии» — элитное подразделение, но подвели слишком добрые глаза). Парочку статистов пригласили даже через посольство Кот’Д’Вуар. Они очень натурально изображали пленных эфиопов. С этого момента и вплоть до 1-го спектакля (28 октября) каждый день с 15.00 и до 23.00 в помещении Московского театра оперетты с 2-х часовым перерывом на обед нас муштровал помощник режиссера Микелле с переводчицей и ассистентами. Мне, в частности, вменялось фланировать по сцене и милостиво, по-министерски, отвечать на приветствия встречных (в моем эпизоде «Сцена Триумфа» одновременно передвигались по сцене около 60-ти человек), а также сдержанно приветствовать фараона (дорогого стоит).
Настал день генеральной репетиции, и мы облачились в совершенно роскошные костюмчики и «шапчонки». Следующим испытанием оказалось нанесение на руки и физиономию грима. Все-таки египтяне — народ темнокожий, ну и, соответственно, в меня полкило всякой краски втерли. Хуже всего пришлось голубым гвардейцам — у них после синей краски очень сильно чесались физиономии. Впервые в жизни я осознал, какому кошмару подвергают себя наши женщины, накладывая макияж (я потом два дня глаза не мог отмыть).
Великий режиссер современности Франко Дзеффирелли генеральной репетицией остался доволен и даже разрешил с ним сфотографироваться. Хотя до этого его озверевшая охрана гоняла всех, как бобров. Кстати, в Москву было привезено пять грузовиков декораций и 200 человек артистов и обслуживающего персонала.
Партию Аиды исполнила итальянская примадонна Норма Фантини, которую называют лучшей Аидой в оперном мире (подтверждаю, поскольку стоял от нее в двух шагах, и в отдельные моменты ее вокал перекрывал хор!).
В последующие три дня зал был битком набит (при ценах на билеты до 40 тысяч рублей). К позитивному можно отнести очень теплый зрительский прием (просто шквал аплодисментов), хоть и не я тому виной, но погреться в лучах итальянской славы было очень приятно. К тому же пришлось вспомнить основную свою профессию — художника. Среди итальянских хористов затесался бывший наш соотечественник. Я его и нарисовал, его коллеги это просекли, и ко мне выстроилась очередь. Что приятно, у них полная демократия, фараон не фараон — все в очередь!
Были и минусы — в частности, проблемы языкового характера. Своих-то они информировали, какой акт и эпизод, а вот нам приходилось интуитивно догадываться. В результате этого я разок чуть не прозевал свой выход. Итальянцы к последнему спектаклю в определенном количестве имели добротный кашель и насморк. Московский климат явно был не в радость. Вот такова вкратце история моего приобщения к чудесному таинству под названием опера Джузеппе Верди «Аида».
— Ну и о планах…
— В ближайших планах поучаствовать в нескольких международных конкурсах карикатуры (в Москве, Швеции, Бельгии и др.), недавнее получение солидного приза на соответствующем биенале в Сургуте дало мне повод думать, что есть еще порох в пороховницах. Хотел бы установить новый 12 или 24-часовой рекорд по скоростному рисованию моментальных портретов, но тут все упирается в грамотное продюсирование этого шоу. Непросто удержать в одном месте 1500-2000 человек. Возможно, «Динабург вестник» смог бы осилить эту нелегкую ношу. Что касается меня — «Всегда готов!» Кстати, газета зачитывается до дыр, ходит по рукам, ее действительно очень хвалят. Очень многие знают прекрасный город Даугавпилс. Многие в советские времена у вас отдыхали. Ситуацию мы отслеживаем, знаем: нелегко вам там. Одно дело — иметь «своих» чинуш, так вас там еще какими-то «неграми» сделали. Не понимаю и все, что такое «негражданин Латвии»?! Чем-то не тем ваши политики занимаются. Латвия на слуху, но, к сожалению, чаще в негативном контексте. Не только в Москве, но и в той же Европе.
— Чего уж там. Наблюдая за работой уличных художников, я замечал, что их потенциальные клиенты, даже испытывая желание «нарисоваться», бегут прочь, не желая торчать по часу перед пытливым взглядом маэстро. Я попробовал оптимизировать этот процесс, и, хотя поначалу было не все гладко, результаты получились обнадеживающими. Дальше — больше: захватил спортивный азарт, всеобъемлющий ажиотаж гиннесс-рекордсменства. В итоге, два моих рекорда зафиксированы в Российской Книге Рекордов (за 1 час — 115 человек, за 2 часа — 205 человек). Есть и более свежие достижения: это за 1 час — 140 портретов, и 6-часовой марафон — 500 портретов. Естественно, отводя на моментальный портрет 15-20 секунд, невозможно выявить все психологические тонкости разрабатываемого тобой человека. Но пребывание в атмосфере всеобщего праздника и веселья дорогого стоит.
— Психологический портрет человека за несколько секунд?
— Смотря какую задачу я перед собой ставлю. Если необходимо создание проработанного солидного шаржа, необходимо знание этого человека. Если это шоу-мероприятие, то степень знакомства или известности интересующего тебя индивидуума не имеет большого значения, поскольку работаешь на интуиции. Cоздавая новый рисунок, ставлю перед собой главную задачу — получить от процесса удовольствие. А потому многие мои картинки для меня любимы. Некоторые из них, пользуясь случаем, я на ваших страницах и представляю.
Достаточно серьезную подпитку в своем творчестве я получаю от прослушивания хорошей музыки. Жанр и стиль не имеют значения — это может быть и Мэрлин Мэнсон, и Игорь Тальков, и «Лунная соната» Бетховена.
— Ну и закончим, наверное, театром…
— Есть такое дело. Не успела моя нога ступить на бетонку Домодедовского аэропорта (прилетел из Новосибирска, где участвовал в рекламной акции авиакомпании «Сибирь»), как затрезвонил мобильник. Позвонила знакомый театральный агент и предложила мне и всей мужской половине моей семьи (сын Дима и зять Олег) поучаствовать в кастинге на роли актеров второго плана в опере «Аида». Ты бы отказался?.. В итоге мне досталась роль министра, Олегу — роль друга Радамеса, начальника стражи фараона, а Диме — человек из народа (поначалу шел на воина «голубой гвардии» — элитное подразделение, но подвели слишком добрые глаза). Парочку статистов пригласили даже через посольство Кот’Д’Вуар. Они очень натурально изображали пленных эфиопов. С этого момента и вплоть до 1-го спектакля (28 октября) каждый день с 15.00 и до 23.00 в помещении Московского театра оперетты с 2-х часовым перерывом на обед нас муштровал помощник режиссера Микелле с переводчицей и ассистентами. Мне, в частности, вменялось фланировать по сцене и милостиво, по-министерски, отвечать на приветствия встречных (в моем эпизоде «Сцена Триумфа» одновременно передвигались по сцене около 60-ти человек), а также сдержанно приветствовать фараона (дорогого стоит).
Настал день генеральной репетиции, и мы облачились в совершенно роскошные костюмчики и «шапчонки». Следующим испытанием оказалось нанесение на руки и физиономию грима. Все-таки египтяне — народ темнокожий, ну и, соответственно, в меня полкило всякой краски втерли. Хуже всего пришлось голубым гвардейцам — у них после синей краски очень сильно чесались физиономии. Впервые в жизни я осознал, какому кошмару подвергают себя наши женщины, накладывая макияж (я потом два дня глаза не мог отмыть).
Великий режиссер современности Франко Дзеффирелли генеральной репетицией остался доволен и даже разрешил с ним сфотографироваться. Хотя до этого его озверевшая охрана гоняла всех, как бобров. Кстати, в Москву было привезено пять грузовиков декораций и 200 человек артистов и обслуживающего персонала.
Партию Аиды исполнила итальянская примадонна Норма Фантини, которую называют лучшей Аидой в оперном мире (подтверждаю, поскольку стоял от нее в двух шагах, и в отдельные моменты ее вокал перекрывал хор!).
В последующие три дня зал был битком набит (при ценах на билеты до 40 тысяч рублей). К позитивному можно отнести очень теплый зрительский прием (просто шквал аплодисментов), хоть и не я тому виной, но погреться в лучах итальянской славы было очень приятно. К тому же пришлось вспомнить основную свою профессию — художника. Среди итальянских хористов затесался бывший наш соотечественник. Я его и нарисовал, его коллеги это просекли, и ко мне выстроилась очередь. Что приятно, у них полная демократия, фараон не фараон — все в очередь!
Были и минусы — в частности, проблемы языкового характера. Своих-то они информировали, какой акт и эпизод, а вот нам приходилось интуитивно догадываться. В результате этого я разок чуть не прозевал свой выход. Итальянцы к последнему спектаклю в определенном количестве имели добротный кашель и насморк. Московский климат явно был не в радость. Вот такова вкратце история моего приобщения к чудесному таинству под названием опера Джузеппе Верди «Аида».
— Ну и о планах…
— В ближайших планах поучаствовать в нескольких международных конкурсах карикатуры (в Москве, Швеции, Бельгии и др.), недавнее получение солидного приза на соответствующем биенале в Сургуте дало мне повод думать, что есть еще порох в пороховницах. Хотел бы установить новый 12 или 24-часовой рекорд по скоростному рисованию моментальных портретов, но тут все упирается в грамотное продюсирование этого шоу. Непросто удержать в одном месте 1500-2000 человек. Возможно, «Динабург вестник» смог бы осилить эту нелегкую ношу. Что касается меня — «Всегда готов!» Кстати, газета зачитывается до дыр, ходит по рукам, ее действительно очень хвалят. Очень многие знают прекрасный город Даугавпилс. Многие в советские времена у вас отдыхали. Ситуацию мы отслеживаем, знаем: нелегко вам там. Одно дело — иметь «своих» чинуш, так вас там еще какими-то «неграми» сделали. Не понимаю и все, что такое «негражданин Латвии»?! Чем-то не тем ваши политики занимаются. Латвия на слуху, но, к сожалению, чаще в негативном контексте. Не только в Москве, но и в той же Европе.