Время менять тактику. На какую?

«Попытки ограничить демократию, загнать ее под контроль ведут к кризису», – писал в октябре прошлого года в открытом письме к президенту Янис Урбанович. Эти слова нашими правящими политиками услышаны не были. Ограничение демократии в стране продолжается, чему примером могут служить недавно принятые Сеймом поправки к закону «О собраниях, шествиях и пикетах». Поэтому встает вопрос: не пришло ли время изменить тактику русского движения?

В марте этого года бывший лидер ПНС Янис Юрканс обратился в Конституционный суд с заявлением против ассимиляционной школьной «реформы-2004». В письме он указывал, что в 1-й статье Сатверсме речь идет о том, что Латвия является демократической республикой. А «одной из основных составляющих демократии является механизм согласования интересов различных групп общества посредством свободной и опирающейся на рациональные аргументы дискуссии», – пишет Юрканс.

Проведению широкой дискуссии, говорится в письме, власти предпочли общение с директорами и представителями общественности, выступавшими в поддержку реформы, и проигнорировали тот факт, что большинство как старшеклассников, так и их родителей были против реформы. Выбор Конституционного суда… в пользу формальной трактовки означенной статьи… станет свидетельством исчерпанности цивилизованных средств оппозиции по влиянию на жизнь страны».

Каким было решение суда – известно. Поэтому-то и назрел вопрос об изменении тактики русского движения, тем более что, как мы сегодня видим, акции ненасильственного сопротивления проводимой под видом «школьной реформы» политике насильственной ассимиляции национальных меньшинств оказались, увы, малоэффективны с точки зрения достижения главного результата, т. е. полной отмены «реформы».

Ошибки демократической оппозиции


На мой взгляд, русским движением в ходе борьбы за свои права был допущен ряд ошибок, которые необходимо учесть при разработке новой тактики.

1.


Политические партии и общественные организации оппозиции ясно понимают, что так называемая «реформа-2004» – это логическое продолжение политики разделения населения страны на граждан и неграждан. Однако требование отменить пресловутое решение Верховного Совета ЛР и вернуться к проведению всеобщих выборов в Сейм и местные органы власти до сегодняшнего дня так и не стало для них общим и ГЛАВНЫМ в борьбе за сохранение прав национальных меньшинств.

К сожалению, как заявил Юрий Петропавловский, «к безгражданству люди привыкли – жить можно». Результатом такого отношения неграждан к вопросу собственных прав, как отмечает экс-премьер Валдис Биркавс, стало то, что «острополитический вопрос гражданства удалось перевести в разряд бюрократической процедуры».

На мой взгляд, отказ демократической оппозиции от требования проведения всеобщих выборов в Сейм и муниципальные органы власти, при том что у этого требования была и есть определенная поддержка в ПАСЕ, Европарламенте и ООН, стал ошибкой стратегического характера.

2.


С 1998 года нелатышское население начало объединяться на основе требования отмены «школьной реформы». Но его выдвижение в качестве единственного и главного было ошибкой, так как с начала было ясно, что без демократизации не только политического режима, но и в целом латвийского государства решить эту задачу вряд ли удастся.

Выдвигая на авансцену политической борьбы второстепенную по политическому весу, хотя и крайне важную для русскоязычного населения цель, демократическая оппозиция потеряла время, а широкие слои русскоязычного населения оказались разочарованы неэффективностью применяемых методов борьбы за права нацменьшинств, чему подтверждением могут служить малочисленные выступления противников «реформы» осенью.

Кстати, использование демократической оппозицией выражения «школьная реформа» в попытке доказать государству необходимость сохранения в Латвии полноценного образования на русском языке стало, на мой взгляд, ошибкой идеологической, которая ослабила и продолжает ослаблять позиции защитников русской школы.

Во-первых, потому, что любая реформа изначально нацелена на улучшение, а не на ухудшение чего-то. И с этой точки зрения использование в полемике, в том числе и с представителями стран Запада, слов «школьная реформа» имело негативный для защитников русской школы результат, поскольку воспринималось как попытка противостоять политике, возможно, и не вполне совершенной, но все же нацеленной на прогресс. А позиция лидеров Штаба защиты русских школ всегда основывалась на утверждении, что «реформа научно и методически не обоснована», из чего можно было сделать вывод, что если бы так называемая «реформа» была научно и методически обоснована, то русскоязычное население почти наверняка бы ее поддержало.

Во-вторых, использование оппозицией слов «школьная реформа» вынуждало ее участвовать в «игре», основная цель которой состояла в том, чтобы убедить Запад в демократическом характере проводимых государством перемен в сфере образования нацменьшинств. Чем государство в полной мере и воспользовалось. Вспомним здесь хотя бы семинары, на которых чиновники МОН разъясняли суть так называемой «реформы», демонстрируя тем самым Западу свой демократический подход и готовность, не меняя ассимиляционного содержания своей политики в сфере образования, устранить особо явные перегибы.

В-третьих, выдвижение на первый план требования отменить «школьную реформу» задвинуло лозунг «НЕТ политике ассимиляции!» на второй или даже на третий план, чем вводило в заблуждение не только западных экспертов, но и само русскоязычное население. А реальная политика государства с самого начала была нацелена вовсе не на реформу, а на ликвидацию образования на русском языке в Латвии и насильственную ассимиляцию русскоязычного населения.

3.


Говоря об ошибках в отстаивании прав национальных меньшинств, нужно назвать еще одну – выдвижение Штабом защиты русских школ в июле 2003 года, примерно за год до референдума о вступлении Латвии в ЕС, лозунга «Нет школам – нет Европе!». Такая ультимативная позиция провоцировала разрыв политики сотрудничества между русскоязычным населением Латвии и ЕС, однако Координационный совет общественных организаций, объединяющий 27 организаций (около 9000 человек), заявил о поддержке этого лозунга. Он даже принял заявление, в котором говорилось: «Мы будем вынуждены призвать своих сторонников голосовать на референдуме против вступления Латвии в ЕС, если ЕС определенно не выскажется в защиту сохранения в Латвии существующей системы образования на русском языке».

Что делать?


Первый премьер Второй республики Иварс Годманис предлагает: латыши и нелатыши должны «заключить пакт о взаимном ненападении. То есть обозначить границы уважения обеих групп, которые в последнее время заметно сужаются».

Подобный пакт, кстати, позволил начать процесс урегулирования в отношениях между албанским и македонским населением в Македонии. В подписанных в августе 2001 года македонскими и албанскими политическими партиями Охридских соглашениях говорится, что обучение в начальных и средних школах ведется на родных языках национальностей с соблюдением общереспубликанского образовательного стандарта. Более того, государство должно обеспечить финансирование высшего образования на языках, являющихся родными для не менее чем 20 процентов населения. Наконец, «любой другой язык, на котором говорят по меньшей мере 20 процентов населения, также является официальным языком в определенных случаях».

Для Латвии принятие аналогичных соглашений будет означать не только отмену ассимиляционной «школьной реформы», но и отказ от курса на строительство утопической «латышской Латвии».

Понятно, что этнократы будут всячески препятствовать принятию подобных соглашений. Поэтому ясно, что решение проблемы не в том, чтобы заключить пакт между латышами и нелатышами, а в том, что латвийское государство должно излечиться от болезни национализма. Ибо признаки этой болезни – это не только ассимиляционная «школьная реформа», но и существование недемократического института неграждан, недемократические выборы в Сейм и местные органы власти.

Каким должно быть «лекарство» для лечения? Александр Малнач в опубликованной 26 июля в «Часе» статье «С баррикад – на праздники!» предлагает «зайти с фланга – там, где условный противник этого меньше всего ожидает», и наряду с акциями протеста, которые должны идти своим чередом, но на которые, однако, не следует делать основную ставку, поскольку «людям попросту надоели бесконечные протесты», «отправиться на танцплощадку», т. е. объединять людей на основе праздника. «Праздник запретить нельзя – и наказать за него тоже нельзя. А вот сплотить людей праздник может», – пишет А. Малнач.

Полностью согласен с тем, что люди скорее согласятся участвовать в каком-либо праздничном мероприятии, чем в акции протестного характера. Но развивая это направление в борьбе русского движения за свой язык и свою культуру, необходимо в первую очередь, на мой взгляд, решить ряд других очень важных задач.

Во-первых, принимая во внимание, что правящая элита остается весьма монолитной, а также учитывая то, что ресурс протестных акций, по-видимому, в значительной мере исчерпан, одним из важнейших направлений в деятельности демократической оппозиции должна стать работа по интернационализации проблемы с правами национальных меньшинств в Латвии, чтобы сломать сложившийся на Западе стереотип, что, несмотря на известные недостатки в развитии демократии, Латвия является демократическим государством.

Во-вторых, необходимо, чтобы партий, участвующих в этой борьбе и ассоциирующихся с ней, было больше.

В-третьих, необходимо дать оценку ситуации с правами нацменьшинств в Латвии не только от имени съезда защитников русских школ или русского движения, но и от имени форума самих национальных меньшинств. То есть настало время провести 2-й Форум народов Латвии (или Конгресс национальных меньшинств).

Кроме этого, нужно также продолжить процесс организационного укрепления русской общины Латвии, в том числе и в рамках ОКРОЛ.