Нефть через Латвию только после выборов

Так считает вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей Игорь Юргенс


- Игорь Юрьевич, то есть Северо-Европейский газопровод в обход Латвии – это тоже политическое решение России?

- Да, а у нас холодная, ну не то чтобы война, но предвоенное время. По поводу Вентспилса, то это было решение политическое, да и принятое во времена жесткой конфронтации. С Северным газопроводом, правда, спорно. С одной стороны, да, тянуть трубу по дну моря до Германии получается очень дорого и расстояние большое.

А с другой стороны, даже если бы у нас с Латвией были блестящие отношения, то застраховать себя от тройной тарификации (если будут участвовать три страны) – любое государство постаралось бы. Для «Газпрома» Северный газопровод – крупный заказ: он дает большую роль в распределительных сетях. Так что Северный трубопровод – это не столько политическая санкция в отношении Латвии, сколько экономическая мера. Ну а если говорить про политику, то это больше наш ответ полякам, нежели латышам.

- А в случае потепления отношений между странами могут ли меняться решения, подобные вентспилсскому?

- Да, могут меняться. Но в отношении Вентспилса, насколько я знаю, дело еще вот в чем. Балтийская трубопроводная система, созданная как альтернатива вентспилсской, сейчас качает уже до 60 миллионов тонн нефти в год. Никто в это не верил в Латвии, и многие деятели, в том числе в Вентспилсе, говорили, что этого не произойдет: мол, в России все разворуют, не смогут построить. Но сделали довольно быстро и качают нефть успешно. И когда БТС заработала на полную, стало очевидно: может не хватить нефти, чтобы заполнить эти трубопроводы.

Сейчас американцы очень агитируют и даже требуют создать нефтепровод на Мурманск для того, чтобы отгружать нефть (в которой они сейчас так нуждаются) на Восточное побережье США. А имеющиеся два трубопровода, боюсь, исчерпывают существующие нефтяные возможности России на этом направлении. Поэтому может возникнуть дефицит. На Мажейкяй еще нефть идет, а вот тут мощностей не хватает, нужны совместные вложения.

Если бы наши политические отношения улучшились, этот вопрос, конечно бы, решился. Предположим, дали бы результат переговоры о продаже пакета акций Мажейкяйского нефтеперерабатывающего завода российско-британской компании ТНК-BP. Тогда, конечно, поток частично пошел бы и на эту ветку того же трубопровода. Вентспилсский нефтепровод хороший, выгодный, порт там незамерзающий, транзит очень цивилизованный, поэтому нашлась бы возможность что-нибудь прокачивать через Латвию, даже если есть дефицит нефти.

Однако на это нужно политическое решение, которое возникнет, только если мы пойдем друг другу навстречу. А размышления по этому поводу возможны только после ваших выборов в Сейм. Если изменится установка в Латвии в отношении России, если Россия продвинется по пути переговоров с ВТО и Европейским союзом о создании общей свободной экономической зоны, тогда эти вопросы разрулятся, и, может быть, в течение нескольких лет.

- А на микроуровне бизнес между Латвией и Россией идет успешней?

- Малый и средний бизнес вроде бы осуществляет все что хочет. Страдает только иногда от тарифов на железной дороге, иногда есть претензии к таможенным переходам. Но, насколько я себе представляю, не испытывают никаких проблем банковская сфера (спросите у «Парэкса» – я думаю, что у них нет проблем), страховая сфера, перестраховочная. Россияне, приобретающие акции латвийских кредитных учреждений, тоже препятствий не встречают. Жаловались как-то мебельщики и другие производители: как только возникает конкуренция товаров, срабатывает внутреннее лобби – или латвийские производители давят на свое правительство, или российские на свое. В результате начинают включать рычаг таможенно-тарифных регулирований. Повышаются акциз или цены на провоз, например минеральных удобрений, через латвийские порты – и становится не так интересно перегружать их именно у вас. Государство пытается перенаправить поток, например, в Санкт-Петербургский порт. Он, правда, тоже перегружен. Так что, как отмечают участники бизнеса, в сфере транзита намечается превалирование экономических интересов над политическими. Но малый и средний бизнес, я думаю, в целом не испытывает проблем за исключением административных трудностей, которые устранить легко.

Другое дело – крупный бизнес. Он становится объектом межгосударственных разборок и сам по себе является частью большой политики. Чего там греха таить, ведь мэр Вентспилса Лембергс это тоже олигарх. Государство, как латвийское, так и российское, воспринимает это с опаской. Это еще не Ходорковский, но к нему тоже относятся соответствующим образом. Большой бизнес всегда будет очень уязвим. Малый и средний, надеюсь, все меньше и меньше.

- А российские бизнесмены ищут в Латвии русских бизнесменов или им все равно, с кем общаться – с русскоговорящими или латышами?

- Тут абсолютный космополитизм. И даже когда договариваются с одной стороны – на русском, а с другой – на латышском, то потом переходят на английский. И все у них получается. Я не видел здесь больших сложностей.

Но наиболее эффективно и быстро развивающиеся сферы в Латвии толкают вперед предприниматели русского происхождения. По моим наблюдениям, русскоговорящие предприниматели Латвии не испытывают трудностей на своей территории, а тем более у них нет никаких культурных препятствий с российскими коллегами. С латвийской стороны наиболее адекватно представляет бизнес-интересы Сергей Долгополов – мы хорошо знакомы, работали когда-то в советское время в одной системе: я в профсоюзах ВЦСПС, он – в Латвийском союзе профсоюзов.