Здесь теперь офис
Появился такой современный анекдот: Подходит Красная Шапочка к дому бабушки. Из-за двери появляется волк с сытой округлившейся мордой. Красная Шапочка спрашивает: “А где моя бабушка?” — на что волк, лениво ковыряя в зубах, отвечает: “Ничего не знаю, теперь здесь офис”.
Анекдот — анекдотом, а зачастую под офисы, дачи, особняки требуются помещения, в которых живут старики. Всеми правдами и неправдами их оттуда выселяют. Это несложно, если умеючи к делу подойти. Сколько случаев, когда заключат договор, квартиру в престижном месте на себя перепишут, а немощных стариков — в пансионат. Пожилые люди более доверчивы, легче на обман поддаются. Недавно в лесу, у озера, “новый русский” затеял строительство. Домик старенькой Марии Федоровны мешал возведению особняка. Не выдержала она психологического давления со стороны крутого соседа и согласилась на переселение. Хотя только и тянула старушка все эти годы лишь благодаря воздуху, напоенному соснами. Привыкла все лето на берегу озера сидеть. Тогда и тягостные воспоминания о том, что в этом самом дворе 63 года назад фашист насквозь проткнул штыком единственного 10-летнего сына, о том, что муж с войны не вернулся, о болезнях и нищей старости — отступали. Теперь ей грозит переезд в пыльный город — сколько она проживет на новом месте? Как перенести, когда выселяют из квартиры, в которой прожил полжизни? На новом месте легко приживаются молодые люди, а пожилые начинают чахнуть и помирают раньше положенного срока.
Как отличить человека от скотины?
О том, что многие люди старшего поколения оказываются в нищете, не могут купить даже необходимые лекарства, питаются как попало, экономят на каждом сантиме, чтобы заплатить за квартиру, знают многие. Но старательно закрывают глаза на проблему, думают, наверное, что сами никогда не постареют. Ошибаются. Как писал Эфраим Севела: “Скажите мне, как вы относитесь к своей престарелой маме, и я скажу вам, кто вы — животное, скотина или человек”.
…По химпоселку бродит всем известная баба Валя. Несколько лет назад она торговала молоком. Потом, видно, что-то не сложилось. Теперь просто побирается. Как рассказали всеведущие соседки — ее сыновья ездят на “джипе”, а у самой бабульки на еду не хватает. Аукнется сыновьям, да еще как. Пусть сейчас они при деньгах, но кто сказал, что так будет до глубокой старости?
Как-то в центре города к прохожим подходила аккуратная старушка интеллигентного вида и со слезами на глазах просила денег на лекарства. Говорила по-латышски, обращалась к даугавпилчанам, по преимуществу к русским. Ей подавали почти все, и о национальной розни не вспоминали. По всему было видно, что никогда раньше не приходилось ей милостыню просить. Жила себе в районе, кое-как перебивалась с хлеба на квас, да вот случилось несчастье — заболела. Что ей за дело до всякой политики и глобальных интересов — лекарства не на что купить — вот беда.
Чужое не болит
Незавидная участь у многих, кому перевалило за 50 лет. Пенсионный возраст женщинам увеличили аж на семь лет, а на работу людей старше 40 не берут практически никуда. Хочешь — живи, хочешь —- помирай от голода. Государству на это плевать. Себя чиновники обеспечили, а отговорки на нехватку денег научились такие сочинять, что прямо-таки слеза прошибает. Только никто заевшимся богатеям давно не верит.
Еще тяжелее приходится 70-80-летним. Мало того, что на их плечи легли все тяготы войны и тяжких послевоенных лет, так и сейчас не слаще. Заставить бы в качестве эксперимента кого-нибудь из облеченных властью, а еще лучше – того, кто принимает “драконовские” законы, хоть месяцок прожить на пенсию в 35 латов, да при этом за жилье заплатить, лекарства купить и с голоду не подохнуть. Куда там. Как писано по другому поводу и в другое время (но уж очень подходит): “Слишком далеки они от народа”.
В Даугавпилсском центре соцпомощи на учете состоят 418 одиноких пенсионеров.
На их погребение самоуправление выделило 4000 латов.
Хоть похоронят по-человечески.